Ознакомительная версия.
— Ах, он уже и Андрюха? А я, наверное, Танюха? — с некоторой долей скепсиса сказала она.
— Нет, — поправил Константин, — Танечка.
— Хорошо, Костик, — игриво заявила Старцева, принимая вызов.
— Вообще-то в школе все меня звали Костылем, — признался он и добавил: — И в армии тоже.
— Мне такое прозвище не нравится. Лучше я буду звать вас просто Костей.
— А еще лучше, если мы просто перейдем на «ты», — сказал Константин, трогая машину с места. — Когда ко мне обращаются на «вы», я чувствую себя… как бы это выразиться… неуютно.
— Хорошо, — согласилась она, не требуя дальнейших объяснений. — Кто же ты, упрямый и бесстрашный, единственный и неповторимый в своем роде Константин Панфилов?
— А ты как думаешь?
Она посмотрела на него испытующим взглядом, потом пожала плечами.
— Деньги-то у тебя есть, это точно. Но этим сейчас мало кого удивишь.
— Много богатых развелось?
— Попадаются, особенно в нашем центре.
— И все хотят познакомиться с тобой?
— Некоторые.
— Я буржуй недорезанный. Точно, — подтвердил он, услышав ее смех. — Еще я проклятый нэпман и кооператор хренов. Так у нас иногда говорят.
— У вас, это где?
— В Запрудном. Тебя это не пугает?
— Нет, — спокойно ответила она, — я сама не москвичка.
— У нас существовала присказка; москвичка — в попе спичка.
На сей раз шутка не прошла. Татьяна лишь сдержанно улыбнулась и пожала плечами. Некоторое время они молчали. Потом, ближе к Спасскому мосту, Константин спросил:
— Куда теперь?
— Направо, на Пятницкое шоссе.
— А там где?
— У нас все просто. Главная улица Митинская и переулки тоже Митинские. Я покажу.
Они свернули направо, несколько минут ехали прямо, потом Татьяна показала поворот налево. Они остановились возле детского сада, расположенного среди громадных зданий. Татьяна вручила цветы Константину и вышла из машины.
— Мы скоро вернемся.
Панфилов выглянул в открытое окно «Жигулей». На территории детского сада было тихо, не слышалось ни одного детского голоса. И немудрено — часы показывали начало восьмого.
Вскоре возле железной калитки рядом с запертыми воротами показалась Татьяна. Она вела за руку белобрысого мальчишку в яркой цветастой маечке и аккуратно подогнутых снизу джинсах.
Мальчик выглядел необычайно серьезным. Он важно шагал рядом с мамой и старался не смотреть на незнакомого дядю, торопливо отбросившего в сторону окурок сигареты.
Когда они подошли, Константин наклонился и протянул руку малышу.
— Ну привет, Андрюха.
Мальчик протянул свою маленькую ладошку, сложенную лодочкой, и невероятно серьезным голосом сказал:
— Здравствуйте.
— Меня зовут Константин. Для тебя просто Костя.
— Я… Вы новый папа? — спросил мальчик.
Константин едва не поперхнулся. Он откашлялся, прикрыв рукой рот, потом посмотрел на Татьяну, щеки которой стали пунцово-красными, и таким же серьезным тоном ответил:
— Нет, Андрей, папа не бывает новым или старым. Папа только один. А я — просто знакомый твоей мамы.
— Ей не нужны просто знакомые, — заявил Андрей.
— А кто же ей нужен?
— Новый муж. Это твоя машина?
— Да. Нравится?
— А почему она такая маленькая? Машина должна быть большой, чтобы в ней могла поместиться вся семья.
— Я думаю, и в этой места хватит, — смущенно сказал Константин.
Своей серьезностью мальчишка вызвал у него прилив самых разнообразных чувств — от изумления до уважения.
— Может, ты хотя бы разок прокатишься и в такой машине? — предложил Панфилов.
— Ладно, — сказал мальчик таким тоном, будто делал новому знакомому своей мамы огромное одолжение.
Константин распахнул перед ним дверцу. Мальчик важно, как английский король, залез на сиденье и сел, смешно сложив руки на коленях.
— Мешок видишь? — спросил Константин. — Там всякие сладости для тебя. — Перехватив строгий взгляд Андрея, он добавил: — Это мама купила.
Константин и Татьяна заняли свои места, и, прежде чем завести машину, Константин обернулся и сказал:
— У меня есть большая машина, и ты обязательно будешь ездить на ней. Обещаю.
Мальчик поджал губы.
— Хорошо.
Дом, в котором жила Татьяна с сыном, располагался в нескольких минутах езды от детского сада. Он ничем не отличался от тысяч подобных зданий в районах новостроек: такой же громадный, серый и безликий. Но подъезд запомнить оказалось нетрудно. Рядом с ним находилась бетонная арка.
Константин остановил «Жигули» в длинном ряду припаркованных вдоль подъезда автомобилей, вышел сам, помог выйти Татьяне. А вот Андрей выбрался из автомобиля самостоятельно.
— Спасибо, что помог добраться до дома, — сказала Татьяна, искоса поглядывая на сына.
Андрей стоял возле машины, ковыряя носком сандалеты асфальт.
— Я с вами, — сказал Константин.
На лице Татьяны мелькнуло что-то похожее на испуг. Пока она собиралась возразить, Константин опередил ее.
— Он же не понесет этот здоровенный мешок?
— Как, позволим дяде Косте помочь нам? — обратилась Татьяна к сыну.
— Хорошо, пусть несет, — милостиво разрешил малыш.
Они поднялись в лифте на седьмой этаж, прошли по коридору направо и остановились у дверей квартиры под номером сто двадцать пять. Татьяна достала из сумочки ключ, открыла дверь. Первым в квартиру вошел Андрей. Татьяна, прижимая к груди букет роз, извиняющимся тоном сказала:
— Вот мы и пришли. Спасибо за помощь.
Константин, не находя больше слов, только развел руками. И тут совершенно неожиданно на помощь ему пришел мальчишка.
— У дяди Кости в горле пересохло! — крикнул он через порог.
Возникла непродолжительная пауза, после которой Татьяна прыснула и с явным облегчением спросила:
— Хочешь чаю?
Константин не стал отказываться. Он вошел в квартиру, снял обувь, надел предложенные Татьяной тапочки, осмотрелся.
Старцева жила в обычной двухкомнатной квартире, считавшейся по меркам провинции достаточно просторной.
Обстановка небогатая, но выглядело все вполне уютно. Кремовые обои на стенах в прихожей, встроенные шкафы и антресоли, маленькое бра, телефонный столик.
— Мне надо переодеться, — сказала Татьяна. — А ты проходи куда-нибудь, в комнату или на кухню. Андрюша, мой руки и иди в свою комнату переодевайся. Ужин скоро будет.
Константин заглянул в большую комнату, расположенную напротив входной двери. Все как везде: диван, кресло, книжный шкаф, телевизор в углу, ковер под ногами. На небольшом журнальном столике возле дивана — несколько журналов с мудреными медицинскими названиями и раскрытый на середине номер «Огонька».
Константин подошел к окну, выглянул наружу. Он так и стоял несколько минут, прислонившись плечом к оконной раме и созерцая однообразные окрестности. Наконец за его спиной раздался голос Татьяны:
— Скучно у нас, правда?
— Как везде. Только вот… никакой птицефабрики я не ощущаю, — слегка улыбнулся он.
—Сегодня ветер в другую сторону. Пойдем на кухню.
Обернувшись, он снова застыл от удивления.
Все-таки она необыкновенная женщина, постоянно в ней обнаруживалось что-то новое. Сейчас она надела обтягивающую белую майку с короткими рукавами и такие же обтягивающие тонкие спортивные брюки, оканчивающиеся чуть повыше щиколоток.
— Тебе идет, — заметил он.
— Подлецу все к лицу, — засмеялась Старцева. — Я люблю ходить дома в удобной одежде.
Он пошел следом за ней на кухню и по дороге спросил:
— Слушай, а где твои очки?
— Я не всегда их ношу. Иногда надеваю на работе, — ответила она, ставя чайник на электрическую плиту.
Кухня была светлой и просторной, не в пример квартирам в хрущевках. Константин сел за стол, прислонился спиной к стене.
Татьяна открыла холодильник, стоявший в углу комнаты, достала несколько кастрюль, заглянула под крышки, поставила две из них разогреваться.
Константину доставляло невыразимое удовольствие следить за ней. Ему нравились эта по-девичьи точеная фигурка, стрижка темных волос, смугловатое лицо, карие глаза, тонкие нежные руки. От нее исходило какое-то неуловимое обаяние.
— Обычно я ношу контактные линзы, — продолжила она. — Они совсем недавно у нас появились. Знаешь, очень удобная вещь. Но у меня глаза еще не совсем привыкли. Подруги советовали сделать операцию в Федоровском центре микрохирургии глаза. И операция на хрусталике вроде бы очень простая, но там же очередь на полгода вперед.
— У тебя муж был светлый? — неожиданно спросил Панфилов.
— Что?
— Муж, спрашиваю, был светловолосый?
— Почему ты спрашиваешь?
— Андрюха у тебя белобрысый.
— Да, он весь в папу. Я имею в виду внешне. А вот по натуре совсем другой.
— Серьезный мужчина.
— Ему слишком рано пришлось стать самостоятельным. Я работала много. Конечно, мне мама помогала, но потом они с отцом уехали назад в Крым. Я ведь родилась в Крыму. Каждое лето я отправляю Андрюшу к моим родителям. Но в этом году пришлось забрать пораньше. Отец болеет, и у мамы нет времени присматривать за Андрюшей. Чуть не забыла. Ты, наверное, есть хочешь?
Ознакомительная версия.
