За время этого молчаливого опроса он убедился в том, что его предложение боевики воспримут адекватно. Никто не станет ему мешать вести переговоры.
— Нам надо поговорить с ними, — сказал Сулейман.
Бандиты закивали. Мол, да, стоит попробовать.
— Эй! Кто у вас там главный? — крикнул Сулейман в пролет трапа, заваленный мебелью и всяким барахлом.
— Главный на судне всегда капитан, — отозвался Саблин. — Но если ты имеешь в виду того человека, который руководит военными действиями, то это я. Чего надо?
— Поговорить.
— Так ты и говоришь, а я слушаю. Твои предложения?
— Вам нас не достать, — констатировал очевидное Сулейман. — И к рации вы не проберетесь, помощь не вызовете. Танкер будет дрейфовать, пока не сядет на мель или не разобьется о камни.
— Я не услышал предложения. Все это лишь констатация фактов! — крикнул Виталий.
— Предложение такое: вы даете нам уйти на моторной шлюпке.
— Предложение хреновое. Да, к рации нам не добраться. Но ты забыл о спутниковом телефоне, который я прихватил у вашего главаря. Помощь уже идет. Скоро вам будет крышка. Вариантов у тебя и твоих людей всего два. Погибнуть при штурме или сложить оружие и сдаться.
— Мне нужно время, чтобы посоветоваться с людьми.
— У тебя две минуты. Время пошло!
Саблин бросил взгляд на часы, висевшие в кают-компании. Секундная стрелка дергалась, отсчитывая время.
Но не прошло и двух минут, как Сулейман крикнул:
— Мы согласны сложить оружие.
— Начинаем разбирать завал с двух сторон, и вы выходите с поднятыми руками.
Наверху что-то заскрежетало. Саблин рванул на себя стул, лежавший внизу. Вскоре баррикада оказалась разобранной. Боевики с мрачными лицами спускались по трапу, подняв руки.
— Раненый наверху остался, — глухо произнес Сулейман. — Он идти не может.
— Врача ему позовите, — бросил через плечо каплей и тут же обратился к Сулейману: — А главарь ваш где?
— Не знаю. Еще сегодня ночью здесь был, а потом исчез, — мрачно ответил бывший капитан каспийского сейнера и сразу же добавил: — Это я тебя вытащил, когда ты за бортом болтался. Можно сказать, жизнь спас.
— Может, тебе это и зачтется. Не знаю. — Саблин пожал плечами. — Сбежал, значит, твой командир. А что он перед этим обещал?
— Не буду ничего больше говорить. — Сулейман плотно сжал губы.
Битый час у Саблина ушел на то, чтобы додавить его.
Уже светало, когда бывший капитан сейнера раскрыл рот и произнес:
— Муса обещал, что нас заберут отсюда следующей ночью.
— А смысл в чем?
— Мы заминировали бы судно и ушли.
— Мина у вас была?
— Почему была? Есть. Магнитная.
— Показывай.
Когда Саблин увидел пустой ящик, то мозг его заработал очень быстро. Устанавливать мину в надстройке или даже в трюме — это значило бы действовать не наверняка. Гарантия — когда мина прилеплена к днищу корабля. Вот тогда он обязательно получит пробоину, затонет, и нефть вытечет в море. Ветер отнесет ее к сочинским пляжам.
— Присмотрите за ним, — бросил Саблин и вышел на палубу.
Он посмотрел на горизонт, над которым поднималось солнце, и буквально кожей почувствовал опасность. Капитан-лейтенант не мог знать, на какое время выставлен электронный взрыватель. Скорее всего, момент взрыва уже близок. Каждая минута промедления может стоить многих жизней.
Саблин сбросил комбинезон.
— Ты куда? — крикнул ему Шарапов.
— Там мина! — Виталий вскочил на фальшборт и «солдатиком» ушел в воду.
Славка Шарапов и капитан Ларионов подбежали к поручням и увидели только всплеск.
Виталий дождался, когда вода остановит его. В нее проникали пологие солнечные лучи. Каплей выровнялся и мощными гребками стал уходить глубже, под днище танкера. Здесь царил сумрак. Читались лишь контуры. Различить магнитную мину на металле, обросшем ракушками, было трудной задачей. К тому же все виделось мутным, расплывчатым. Ведь под воду каплей ушел без маски.
Тут взгляд Саблина засек две какие-то веревки, слегка покачивающиеся в воде. Сделав с десяток резких гребков, Виталий добрался-таки до мины. Он уцепился за нее руками, уперся ногами в дно судна. Но мощный магнит мертво держал ее. Виталию нужен был воздух. А ведь для того, чтобы вдохнуть, ему следовало еще проплыть под днищем и выйти на поверхность.
Виталию пришлось оставить мину и подниматься. Он не знал, рванет она именно в этот момент или позже.
Саблин выскочил на поверхность, схватил ртом воздух. Его легкие буквально разрывались от напряжения. Сверху на боевого пловца смотрели капитан танкера и Славка Шарапов. Конечно, людей там было больше. Но Саблин почему-то видел только их.
— Что там? — крикнул старший моторист.
— Мина, только ее не отковырнуть. Магнитная, словно приросла, — хрипло, на двух вдохах и выдохах выкрикнул Виталий.
— Чего?
— Мина, говорю, магнитная. Не оторвать.
— Когда рванет? — выкрикнул старший моторист.
— А хрен его знает. Может, прямо сейчас. Это только в фильмах на бомбах с часовым механизмом таймер с горящими цифрами. В реальности все по-другому. Бросай свой нож.
Слава Шарапов вытащил из кармана комбинезона нож, но так и застыл с ним в руке.
— Как же я тебе его брошу? Он же потонет на хрен.
— Придумай что-нибудь. Время не ждет.
Старшего моториста осенило. Он сорвал с фальшборта спасательный круг и что было силы всадил в него нож, утопив лезвие чуть ли не до половины.
— Держи! — крикнул Славка, широко размахнулся и бросил пробковый спасательный круг так, как швыряют его утопающему.
Если бы не сноровка Боцмана, то круг угодил бы ему в голову. Он поднырнул, выплыл, выломал нож из спасательного круга, глубоко вдохнул и вновь ушел под воду.
На палубе воцарилось тревожное молчание. Все смотрели на капитана. По большому счету, зная, что судно заминировано, он должен был отдать приказ о срочной эвакуации всей команды. Но Ларионов держал паузу. Он не мог себе позволить в эти мгновения сказать роковые слова. Ведь там, под водой, находился его спаситель — капитан-лейтенант Саблин. Опять все зависело только от него.
Виталий, сжимая нож в зубах, изо всех сил работал руками и ногами. Но одно дело плыть, если ты в ластах и обтекающем гидрокостюме. Совсем другое — если на тебе всего этого нет.
Поднырнув под танкер, Виталий огляделся. Веревки, свисающие с мины, безошибочно подсказали ему верный путь. Он подплыл, уцепился за мину, прилипшую к днищу судна, и стал ковырять под ней лезвием.
«Черт, черт, черт!.. Не получается, — думал Саблин. — Неужели все зря?!»
Капитан, старпом и все остальные столпились у борта. Здесь стояли даже Сулейман и другие боевики, которых сейчас никто не сторожил. Люди втянули головы в плечи, когда вода вздыбилась и на поверхность вышли огромные пузыри. Взметнулся фонтан. Каждый в этот момент подумал, что все, жизнь прожита. Сейчас танкер даст крен. Из развороченного днища польется нефть.
— Сбрасывайте спасательные плоты, прыгайте за борт! — крикнул капитан.
Но в этот момент на поверхность вынырнул Саблин. Он сжимал в зубах нож.
— Живой?! — абсолютно искренне удивился Шарапов.
Виталий выплюнул нож в воду и крикнул:
— В последний момент успел. Отковырнул-таки. Она на метров двадцать ушла вниз, а потом уже рванула.
Каплея подняли на борт. Он был слегка контужен. Из его правого уха текла кровь.
Ми-26 кружил над танкером. Пилот не рискнул осуществлять посадку на палубу. Вместо этого спустили подвески. Десяток морпехов оказался на судне. Теперь им предстояло контролировать дрейфующий танкер, к которому спешил портовый буксир.
Опасность была отведена. Теперь судно, наполненное нефтью, предстояло отбуксировать в Новороссийск.
Боцман уже застегивал на себе пояс подвески, когда к нему подбежал Шарапов и протянул металлическую кружку.
— Братан, командир, хлебни! Я же тебе обещал.
В нос Виталию ударил аромат фруктового самогона. Обижать старшего моториста было нельзя. Все-таки он сделал больше, чем был должен.
Саблин лишь пригубил крепкий напиток и отдал кружку ее хозяину.
— Бывай здоров, Слава. Спасибо за все. Без тебя у меня ничего не получилось бы. — Каплей коротко обнял Шарапова, и лебедка понесла его вверх.
Внизу, на палубе, уменьшались фигурки членов команды, террористов, морпехов. Виталий облегченно вздохнул. Ему казалось, что все — его миссия выполнена. Он сделал почти невозможное. Остановил танкер, дрейфующий в сторону Сочи и наполненный нефтью. Сумел сбросить магнитную мину.
Саблин устало улыбнулся, когда увидел внутри вертолета контр-адмирала Нагибина. Тот протянул ему руку и что-то сказал. Из-за шума винтов Виталий ничего не услышал, но догадался. Федор Ильич говорил, что рад видеть его живым и здоровым.
