– Я – «Второй». Работай быстрее, – ворчливо включился в разговор Денисенко. – Моя «змея» вошла в зону видимости «ведра». Я быстро отправлю ее назад.
– «Второй», я понял. Не задержу, – пообещал Лукошкин.
– Это еще не все, – сказал Кирпичников. – Как только добудете специалиста, вместе с «Батыром» включайся в уничтожение засады. По одному и без шума. Пленных больше не брать, разве что их командира. «Батыр», кстати, может работать «Винторезом».
– Понял. Работаем.
– Понял, – откликнулся Валеев.
– «Конкистадор»!
– Слушаю, господин подполковник.
– По завершении необходимо будет подчистить место. Чтобы это все выглядело в самом деле так, словно они перешли границу.
– Да, «Первый», я сам об этом подумал. Может быть, тогда не нужно взрывать оборудование? Мы его просто вынесем.
– Нужно, – настойчиво возразил Денисенко.
– Нужно, – согласился и командир. – Через оборудование трансляция может идти напрямую на спутник. Этого желательно избежать.
– Я понял…
* * *
Денисенко дождался своего праздника. Он не зря считался одним из лучших специалистов спецназа ГРУ по подрывному делу, и мощное взрывное устройство на основе пластита и мелких осколков из каленой стальной проволоки сделал по всем правилам своего искусства. Даже примерил на остатки первой «змеи», разработав особую систему крепления.
В отсутствие капитана Альвареса руководство оставшимися на базе венесуэльскими коммандос как-то само по себе перешло не напрямую к Кирпичникову, а к промежуточному звену, которым вдруг стал Гималай Кузьмич. Может быть, произошло это благодаря тому, что бывший прапорщик свободно владел испанским языком. Но, не имея на плечах погон, Слепаков по просьбе своего командира начал распоряжаться, причем успешно и авторитетно, как настоящий старшина роты, которым он когда-то и был. Начал он с подробного инструктажа. А самого Гималая Кузьмича инструктировал Денисенко, продумавший все действия до мелочей. Главная задача, которая была отведена венесуэльцам, это напугать оператора «змеи», который уже потерял одного робота и наверняка не желает потерять второго. Поэтому, как только Денисенко завершит подготовку, коммандос должны были продемонстрировать активность, бегать среди травы и кустов, откровенно искать «змею», размахивать мачете. Оператор должен воспринять это как всеобщую облаву и увести объект подальше. Скорее всего, на базу. К этому времени Гималай Кузьмич должен подготовить к запуску третье «ведро». Оно будет контролировать передвижение «змеи», и Денисенко будет знать, когда ему активировать радиоуправляемый взрыватель…
* * *
Минут пять Лукошкин наблюдал за действиями научной бригады. Компьютерщиками ему показались, по крайней мере, двое. И не потому, что оба носили очки, а потому, что больше других проводили времени за приборами. Причем один носил очки с затемненными стеклами, но это были явно не солнцезащитные. Кого из очкариков выбрать, Сергей никак не мог решить, но выбор они сделали и без него. Тот, что носил очки с цветными стеклами, решил сходить в кусты, что заставило майора Лукошкина поторопиться и показать такие чудеса скоростного ползанья, что от удивления замерли даже венесуэльские коммандос. Перемещение бегом, в особенности тем способом, которым бегают в венесуэльской армии, оказалось бы ненамного более быстрым.
Майор нырнул в те же кусты, что и оператор, но надолго там не застрял. Впечатление было такое, что он лишь заглянул куда-то. И выглянул через несколько секунд, чтобы сделать знак рукой. Коммандос и без того уже совершали круговой обход, чтобы незаметно подобраться к тем же кустам и привычно взять жертву русского майора под свою опеку.
– Альварес, если не сложно, допроси его, – распорядился Лукошкин. – Я скоро вернусь. Близко к лагерю не подходите: аппаратуру скоро уничтожат, как бы кого не задело…
А сам тут же исчез в других кустах, куда чуть раньше уполз Валеев.
«Батыр» уже начал работать по своему профилю. В наушниках «подснежников» трижды раздавался негромкий характерный звук.
– «Батыр», я – «Грибник». Ты куда улетел? Опиши-ка мне траекторию своего полета, чтобы не попасть под твою пулю.
– Это ты верно мыслишь, – отозвался Бахтияр. – Мой тепловизор лицо отчетливо не показывает. Попадешь в прицел, могу нечаянно и того… Значит, иди ко мне только со спины.
– Вот я и спрашиваю твою траекторию…
– Прямо по линии, от поста к посту, как вначале шел, линия продолжается почти по прямой. Есть только легкая дуга с прогибом в сторону Венесуэлы. Я «снимаю» четвертого… – Разговор прервался слабым выстрелом. – Догоняй, только не топай, как на плацу.
– А зачем, собственно, мне тебя догонять? «Первый», ты слышишь?
– Слышу, но вопрос не понимаю, – отозвался Кирпичников.
– Мне что, «Батыра» за локоть придерживать, когда он через трупы перешагивать будет?
– Нет, тебе есть задача посложнее. Еще, я надеюсь, два выстрела, а потом встретится группа из четырех человек. Скорострельность «Винтореза» позволит снять двоих, прежде чем остальные залягут. Судя по всему, это командиры. Они, сам понимаешь, более подготовлены, чем солдаты. Думайте, как вдвоем против них сработаете. Одного не мешало бы уговорить сдаться живым. Поскольку спецназ ЦРУ погоны не носит, определять старшего нужно визуально.
– Задачу понял, – ответил Лукошкин. – Догоняю «Батыра».
– Задачу понял, – доложил и сам «Батыр». – Догоняй, но очень прошу тебя не топать. Я тебя слышу издалека.
– Это ты, друг дорогой, наушник «подснежника» слушаешь, а в нем твое сердце колотится, – не остался в долгу Лукошкин. – Даже мне слышно…
– Слухачи, – осуждающе бросил в эфир Денисенко. – Это я рядом с микрофоном таймер от взрывателя пробую. Он и тикает…
Офицеры по другую сторону границы коротко и негромко хохотнули.
– Ты догоняй, догоняй, страхуй его, – требовательно добавил Кирпичников.
Теперь Сергею можно было передвигаться с меньшей осторожностью, чем раньше – все-таки Валеев уже прошел первым и провел зачистку территории. Пуля калибром 9 мм может считаться гарантом.
* * *
Любой снайпер скажет, что следует сделать для того, чтобы произвести удачный выстрел. Основное качество – умение сосредоточиться. Хотя бы на какое-то короткое мгновение, но сосредоточиться предельно, полностью отрешившись от всего остального мира. Остается только одна точка – та, куда должна войти пуля. Чем лучше снайпер умеет концентрировать на ней свое внимание, тем удачнее получается выстрел. В спецназе, во время боевых операций, это делает положение снайпера особенно рискованным, потому что необходимо контролировать ситуацию не только перед собой, но и вокруг. Ведь спецназ ГРУ не предназначен для ведения линейных боевых действий, а, напротив, наиболее эффективно показывает себя, когда кругом противник. В таком положении потеря контроля над обстановкой даже на мгновение грозит неприятностями.
Но снайпер – это мощная боевая единица, способная порой заменить собой целое подразделение. По крайней мере, огневая мощь одного-единственного снайпера способна при определенных обстоятельствах превзойти возможности штатного армейского отделения. То есть, может рассматриваться как «один к десяти». И отказаться от услуг снайпера только потому, что он в иные моменты становится незащищенным, нельзя. Выход в одном – снайпер должен работать в паре, даже с простым бойцом, который возьмет контроль ситуации на себя. Но и сам снайпер старается максимально сократить время своего перехода из реального мира в «мир точки». И потому снайперы в спецназе всегда стреляют быстрее, чем в армейских подразделениях.
Валеев был настоящим «профи». Он только поднимал тяжелый ствол своей винтовки, находил через тепловизор скрытую зеленой сельвой человеческую фигуру и через две секунды делал выстрел. От тепловизора спрятаться за кустами было невозможно. Сразу после выстрела он смотрел не на пораженную цель, а по сторонам. Однако нескольких секунд для профессионала хватило бы, чтобы вычислить Валеева. Нужен был еще один офицер.
– Я пришел, – сказал Лукошкин, когда увидел спину снайпера уже в трех метрах перед собой. – Далеко еще до группы?
– Как при беге с препятствиями, – не оборачиваясь, ответил Бахтияр. – Еще одно попутное препятствие на пути к препятствию главному. Разминай кулаки…
– Я уже провел разминку. Активную…
Валеев двинулся вперед будто на мягких кошачьих лапах, не глядя под ноги, но чувствуя подошвой, где оказалась ступня, и не опускал ее сразу полностью, чтобы под ногой что-то не хрустнуло. В сельве постоянно что-то потрескивает и, наверное, эти звуки не способны насторожить человека, который к ним привык. Тем не менее, осторожность соблюдать следовало.
Следующий выстрел Бахтияр сделал не сразу. Сначала он трижды поднимал винтовку, чтобы с помощью тепловизорного прицела отыскать противника. С третьего раза нашел-таки его. Долго целился, поскольку мешали деревья, закрывавшие наиболее уязвимые участки тела. Нанести рану и дать возможность бойцу в засаде поднять шум не входило в планы снайпера, он должен был уничтожить врага одним выстрелом. Потому сдвинулся в сторону – и только тогда, обеспечив себе лучший обзор, поднял винтовку и через две секунды выстрелил. Благодаря глушителю, звук выстрела даже птиц не напугал, и они продолжали верещать со всех сторон.
