Ознакомительная версия.
– Вы кто такие хоть? – спросил седой старатель, первым услышавший вертолет. – Что это за беспредел? Мы с Гамзаевым дело имеем, ему «рыжье» сдаем. Так что, если…
Он не успел договорить – короткая автоматная очередь взрыла песок прямо у него под ногами. Старик осекся на полуслове.
– Ты, что ли, тут самый умный? – с нехорошей усмешкой спросил крабообразный. – Значит, тебя первого и кончим если что. Давай показывай, где вы тут живете. «Рыжье» ведь наверняка там же храните, под подушками. А не покажешь, в следующий раз выше стреляю. Так как, согласен?
Ствол автомата чуть приподнялся, теперь он был нацелен на ноги старателя. Тот сглотнул. Старик не был трусом, но он видел, что перед ним беспредельщики, которые не остановятся ни перед чем, завалить его им проще простого. И ничего он не добьется, если будет упрямиться. Лучше отдать золото, хрен с ним – золота в мире много, а жизнь одна. Старик медленно кивнул.
– Вот и ладушки, – хищно улыбнулся крабообразный. – Веди. Остальные идут за нами, если жить хотят.
Старик-старатель двинулся к штабу. Все остальные медленно потянулись следом, подгоняемые окриками и тычками стволов.
Все старатели, видимо, пришли к тому же выводу, что и старик. Сопротивляться отморозкам не получится, с голыми руками против стволов не повоюешь, значит, придется отдавать золото.
Крабообразный рассчитал все точно. Старатели действительно хранили золото там же, где жили, не под подушками, конечно, но рядом со спальными местами. Воровать друг у друга никто бы не стал просто потому, что поймали бы сразу. Ингуши платили за золото честно, поэтому прятать его смысла не было.
На лицах старателей было злобное бессилие, они яростно скалились, бросали на спортсменов злобные взгляды, но тем было по фигу. Они чувствовали силу и знали, что старатели это тоже чувствуют.
– Здесь, что ли, живете? – спросил крабообразный, когда они подошли к штабу.
Старик кивнул.
– Так… Ты, Жора, остаешься здесь, у входа, – приказал крабообразный одному из своих. – А вы, – он махнул рукой двум другим, – идете со мной. И вы все тоже, – приказал он старателям. – Причем впереди. Ну, – прикрикнул он, видя, что мужики не торопятся заходить в штаб. – Что встали, как бараны? Пристрелить парочку?
Он снова выпустил короткую очередь под ноги старателям. Стоявшие близко отпрыгнули и начали по одному входить. Оказавшись в штабе, крабообразный первым делом шагнул в дальний угол и со всех сил опустил приклад автомата на стоящую там рацию – единственное средство связи со внешним миром. Так приказал Медведь. Если на прииске есть рация, на всякий случай ее разбивать. Потом сел за стол и сказал:
– Ну, мужики, сдавайте золото. Давайте по очереди. Сначала ты, – он указал стволом автомата на старика. – Давай неси.
Старик секунду помедлил, но, увидев решительно шагнувшего к нему второго парня с автоматом, быстро пошел к своему лежаку, достал заветный мешочек с добычей и бросил его на стол.
– Молодец, – довольно кивнул крабообразный. – Теперь ты, – он указал на второго старателя.
Теперь процесс пошел быстрее. Стоило кому-то одному подчиниться, как остальным стало психологически легче отдать золото. Был только один инцидент, когда один из старателей попытался отказаться выдать золото. Но, получив прикладом по почкам, он образумился и отдал свое «рыжье». Дальше процесс пошел без сбоев, и спортсмены успокоились, даже присели на лежаки, не забывая, впрочем, держать старателей под стволами оружия.
Не успев сесть, спортсмен, устроившийся на стоящем у окна лежаке, заерзал и сунул руку себе под задницу. Ничего не найдя, он подвинулся и стал шарить под матрацом.
Крабообразный как раз принимал очередной мешочек с золотом и не обращал внимания на странное поведение бойца до тех пор, пока от окна не раздался изумленный возглас:
– Ни фига себе! Краб, это же волына Лаврухи! – Боец сжимал в руке «зиг-зауэр».
Краб вскочил со своего места, подлетел к бойцу и выхватил у него из рук пистолет.
– Точно!.. – прошептал он, рассматривая пистолет. – В натуре его.
Краб не был дураком и моментально понял, что это находка может означать только одно. Что блатной, который завалил в порту четырех ребят и забрал их «Тойоту» и которого сейчас все ищут, скрывается где-то здесь. Он несколько секунд постоял неподвижно, а потом медленно повернулся лицом к старателям, которые затихли, чувствуя надвигающиеся неприятности.
– Ну что, мужики, говорите, где «синий». Иначе худо будет. Совсем худо.
Старатели молчали.
– Мужики, «синий», который на этой койке у вас спит, завалил моих корешей. И много золота украл. Его сейчас все ищут. И вы мне скажете, где он. Или я вас буду расстреливать. Сукой буду, не вру. Ну?!
Оба других бойца уже стояли за плечами Краба, направив на старателей стволы. В воздухе висело страшное напряжение: старатели чувствовали, что Краб не шутит, что он реально может выполнить свои обещания. Но сдать человека, который жил с ними под одной крышей и ел из одного котла, было подло, и все это понимали.
– Тому, кто скажет, где «синий», я оставлю половину намытого «рыжья», – сказал Краб, чувствуя, что нужен не только кнут, но и пряник. – Ну, что вы молчите?! Он вам не сват, не брат, что вам за него жизни класть? Последний раз спрашиваю, кто про него что-нибудь знает? Больше вопросов не будет, дальше я начинаю стрелять по ногам! Ну?!
Среди старателей началось какое-то шевеление, и, раздвинув стоящих впереди, из тесной кучки вышел Саша Охотник.
– Я скажу про него. Только с «рыжьем» не обмани.
– Какой базар! – радостно воскликнул Краб. – Половину намытого тебе оставим. Где он?
– Я сам не знаю. Но он, – Охотник ткнул пальцем в Валю Ломаного, – он знает. Это он Колыму приветил, он его сюда привел. И еще, кстати, он самородок нашел и на делянке своей закопал. Хотите, покажу.
– Давай, – кивнул Краб. – И вообще, на воздух нужно выйти. Так, этого возьмите, – кивнул он своим бойцам, показав на Ломаного.
Один из спортсменов схватил Вальку за локоть и приставил к виску ствол пистолета.
– Пошли!
Они вышли из штаба и пошли к яме. Миновав экскаватор с поднятым ковшом, добрались до делянок.
– Здесь он самородок зарыл, – сказал Охотник, показывая место. – Думал, что никто не видит…
– Эх и сука ты, Саша, – негромко сказал Ломаный. – Давно я это знал, но сейчас убедился.
– Ну-ка, достань самородочек, – распорядился Краб, не обращая внимания на слова Ломаного.
Саша Охотник подобрал валявшуюся рядом лопату и несколько раз сильно копнул рыхлую землю.
– Вот он, – сказал Охотник, протягивая Крабу испачканный землей слиток.
– Надо же, правда, – удивленно сказал Краб. – Ладно, половину своего золота обратно получишь.
Стоявшие вокруг старатели с ненавистью смотрели и на него, и на Охотника. Даже те, кто считал его другом, теперь своими глазами видели, каким человеком он оказался.
– И про Колыму у него спрашивайте, – снова подал голос Охотник. – Он должен знать, где «синий» прячется.
Краб подошел к Ломаному и упер автомат ему в живот.
– Где он? Говори, тогда жив останешься.
– Самому бы тебе живым остаться, когда Колыма за вас возьмется, урод! Сука ты позорная, отморозок сраный…
Одиночный выстрел прозвучал глухо. Лицо Ломаного побледнело, он схватился за печень и медленно осел на землю.
Краб резко развернулся к остальным старателям.
– Где он? – Стволы автоматов были наведены на старателей, лица спортсменов были решительными. – Считаю до трех, – сказал Краб. – Или вы говорите, где он, или начинаю вас по одному мочить. Раз. Два. Три.
Но выстрелить он не успел. На счет «три» откуда-то сверху раздалась короткая автоматная очередь. Краб застыл с открытым ртом и вдруг начал заваливаться назад. У стоявшего рядом с ним бойца тоже вдруг подломились коленки, а на груди вспухли кровавые раны. Два других растерянно развернулись, не зная, куда целиться, и тут им под ноги упала граната. Резкий хлопок заглушил крики спортсменов, а когда дым рассеялся, оба лежали на земле и не шевелились.
Растерянные старатели загомонили, кто-то кинулся к штабу, кто-то к трупам. В этот момент дверца вертолета, стоявшего в нескольких десятках метров, распахнулась, и оттуда выскочили Медведь и его последний боец с автоматами. Они бросились вперед.
– Всем стоять! – заорал Медведь, подбегая к старателям и водя стволом по разбегающейся толпе.
Он не понял, что произошло, но ему так и не суждено было в этом разобраться. Откуда-то сверху ухнул выстрел одноразового гранатомета, и Медведь вместе со своим бойцом рухнули на землю, сметенные взрывной волной и посеченные осколками.
Наступила тишина. И в этой тишине неожиданно громко прозвучал негромкий скрежет железа. Из нависшего над ямой ковша карьерного экскаватора выпрыгнул человек с автоматом в руках. Это был Коля Колыма.
Еще только заслышав подозрительный гул подлетавшего вертолета, он на всякий случай спрятался в огромном ковше карьерного экскаватора, который в случае необходимости мог прекрасно защитить от пуль. Коля не знал, есть ли в вертолете еще спортсмены, и сильно рисковал, но видел, что лопасти винта начали шевелиться, и если не помешать, то машина сейчас взлетит. Он подбежал к вертушке, распахнул дверцу и направил ствол автомата на перепуганного пилота, заводящего двигатель, чтобы улететь куда угодно, только подальше отсюда.
Ознакомительная версия.
