И он взял журнал у Рихтера, который уже листал его.
Зазвонил звонок, все расселись по местам. Вики с Рихтером разложили журнал на коленях, и у Вики вдруг бешено заколотилось сердце. Как тогда, когда он был у Растера, как дома, когда на вечере заговорили об Оттингене. Четверть журнала, исключая рекламу и объявления, была посвящена убийству.
В класс вошел историк, подойдя к белой доске, кивнул им и уселся за модерновый столик, заменяющий кафедру. И так как это был первый урок в новом году, заговорил на вольную тему. Сердцебиение не унималось, Вики плохо слышал учителя.
"Убийство в Оттингене, хотя миновало десять дней, остается окутанным тайной, — читал Вики, скользя взглядом по многочисленным фотографиям. — Похоже, что наряду с Кнеппбургом и Цорном Оттинген станет величайшей тайной нашего столетия".
На первой странице красовалась панорама Оттингена, горы и крепость на горизонте, замок, виноградники, каменный мост, монастырь, колокольня… Если не читать текста, можно было подумать, что под фотографией краеведческая статья. Снимок полицейского участка, то бишь комиссариата, старинный трехэтажный особняк на площади… казалось, журнал запечатлел мемориальный дом какого-нибудь прославленного местного уроженца. Фотографии разных людей.
Вики читал интервью с комиссаром Ваней:
"Преждевременно высказываться со всей определенностью, но у нас есть возможности найти преступника и отдать его в руки правосудия".
Дальше шла свадебная фотография четы Книппсенов — молоденькая женщина в фате, сам Книппсен в черном фраке с миртовой веточкой. И подпись: "Полные надежд и веры в будущее". Недавняя фотография Книппсена, степенного, насупленного директора винодельческого училища. Юрг тогда был еще жив. И самый последний снимок — семья Книппсенов с оставшимися детьми, мальчиком и девочкой.
Дальше реклама оттингенских вин: "Лучшее вино к сыру — "Оттингенский пурпур", всемирно известная марка". Красивая цветная реклама — бутылки оттингенского вина.
Вики читал дальше:
"Союз народных учителей требует от полиции ускорить поиски преступника. Все родители крайне обеспокоены". Госпожа Меркл из Габера: "Моей дочери двадцать лет, она выходит замуж, но я не решусь выпускать ее из дому без жениха". Господин Кортц: "Наша няня возит коляску только вокруг статуи св. Игнация, которую видно из окна".
Смешно, конечно, но Вики не улыбнулся, сердце колотилось, хотя воспринимал он все как в тумане — абсолютно спокойно.
"Улицы и окрестности Оттингена без детей, родители не отпускают их ни на шаг". "Комиссар Ваня сказал: преступник не убивает дважды в одном городе". Редактор: "Оттинген может успокоиться".
Склонившись голова к голове, Вики и Рихтер пробегали глазами текст. Рихтер, разровняв на коленях журнал, перешел к другой странице, а Вики рассматривал снимки.
Поляна за монастырем, лес — общий вид… Если не читать текста, можно подумать, что речь идет об охоте на зайцев и куропаток. Снимок опушки леса с черным кружком, обозначающим место преступления. Реклама: "Одежда для зимнего спорта в торговом доме "М-С", зайдите взглянуть!". "Пистолет калибра 6,35 с левосторонней нарезкой ствола". Под снимком текст: "Из такого пистолета стрелял неизвестный преступник. Орудие убийства не найдено, но в Оттингене нашли пулю и стреляную гильзу".
Вики читал, а сердце у него готово было выскочить из груди, глаза застилал туман, зато спокойствие не покидало его, вот только усталость наваливалась…
"Комиссар Ваня: "Мы не должны обольщаться этой находкой. Даже если бы в наших руках было оружие, это тоже не помогло бы задержать преступника".
Гофман приподнялся с задней парты и просунул между Вики и Рихтером голову. Рихтер перевернул страницу Еще снимки.
На одном — шестимесячный ребенок, на другом — восьмилетний, остальную часть страницы занимала цветная реклама: мальчик с ослепительной улыбкой, тюбики зубной пасты "Лавекс" и текст: "Новая зубная паста — Fresh breath, bright white teeth…" [2]
На следующей странице — "Последняя фотография четырнадцатилетнего Юрга Книппсена с ученического билета".
И хотя Вики видел уже этот снимок перед уроком, сердце его остановилось. Юрг был снят в белой рубашке с распахнутым воротом, он смеялся, смеялись губы, глаза, глядящие прямо в глаза читателя.
— Подумайте, — прошептал Гофман, — если бы он знал, что его ждет! Нет, ты погляди, Вики, какой парень, как смеется — и его убивают… А ты отказываешься искать преступника…
Журнал соскользнул с колен Вики, Рихтер не успел удержать, и журнал с шумом упал на пол.
Учитель просто не мог не отреагировать.
— Гофман, — воскликнул он, — прекратите болтать и сядьте на место. Хойман, Рихтер, чем это вы занимаетесь? К вашему сведению, мы говорим о Сократе.
Гофман послушно уселся, Рихтер отодвинулся от Вики, и учитель продолжал:
— Когда его вели на смерть, жена его, Ксантиппа, причитала: "Великие боги, его осудили несправедливо!" — на что Сократ сказал: "Радуйся, что это так. Хуже, если бы я был осужден справедливо".
На перемене Рихтер спросил обеспокоенно:
— Что с тобой? Расстроен, что тебе не удастся его найти?
— Да что там, он же сам отказался от поисков. Мы еще поговорим об этом. Но ты и правда бледный какой-то, и глаза мутные, вид у тебя неважный, — заметил Гофман.
— Заболел, слабо улыбнулся Вики. — Недавно у врача был, предлагают делать операцию. Щитовидка…
— Ну что ты, щитовидная железа здесь, — Рихтер показал на горло, — а у тебя никаких следов.
— Не обязательно, есть много болезней щитовидки, — засмеялся Вики и отошел к Седлицкому и Эльстнеру, вернее к журналу, который они читали. У них раскрыт был как раз следующий разворот. Там была фотография санок и подпись: "На этих санках преступник сидел в семь часов вечера рядом со своей жертвой. На сиденье обнаружено волокно от пальто убийцы". Комиссар Ваня: "Темно-зеленый плащ из искусственного шелка типа болоньи. В нашей стране, наверное, миллион таких плащей, их носят зимой с подстежкой. Преступник наверняка выбросил этот плащ…" Редактор: "Мы задаемся вопросом — может ли полиция защитить нас от призрака? Оградить от опасности?.."
И вдруг Вики, читавший через головы, вздрогнул: на следующей странице, после рекламы со снимком желтого пузырька "Ангенала" ("Берегитесь гриппа, ангины, простудных заболеваний…"), в глаза бросилось имя отца: "Главный советник криминальной полиции доктор Хойман: "Полиция обязана защитить жителей во всех городах и селениях. Что же нам делать? Объявить мобилизацию? Мы защитим их по-другому. Весь наш аппарат задействован в расследовании и поисках преступника".
Эльстнер перевернул страницу. Снова фотография мальчика, но не Юрга. Подпись: "Товарищ Юрга Книппсена Дадельбек, сын акушерки, последний, кто видел Юрга… На следующее утро Дадельбек был допрошен в Оттингене самим доктором Хойманом и сейчас находится в неврологической клинике…". Редактор: "Как вы полагаете, убийства будут продолжаться?" Хойман: "Вся полиция мобилизована с утра 23 декабря прошлого года. Собственно, даже с 20 ноября,
