Призраки пропавшего рейса - Беар Гриллс

В сверхсекретной школе беспредела и убийств им показывали, как калечить и убивать людей, не затрачивая на это излишних усилий. Их инструкторами были легендарные Уильям Ферберн и Эрик (Билл) Сайкс, которые с годами отточили мастерство бесшумных убийств. Для этих особых добровольцев Черчилля Ферберн и Сайкс заказали боевой кинжал лондонской фабрике «Уилкинсон Сворд». У этого кинжала было семидюймовое, острое как бритва двустороннее лезвие, а тяжелая рукоять не позволяла выронить нож даже во влажную погоду.

Каждый такой нож, сходивший с конвейера «Уилкинсон Сворд», был снабжен выгравированной на рукояти надписью «Боевой кинжал Ферберн Сайкс». Ферберн и Сайкс учили своих подопечных тому, что более опасного оружия для ближнего боя не существует, а самое главное — «у вас никогда не закончатся боеприпасы».

Джегеру не пришлось увидеть, как разгневанная Нарова пускает этот кинжал в ход. Но сам факт, что она выбрала для себя такой же, как и у его деда, нож, каким-то образом роднил его с ней, хотя Джегер даже не успел спросить, как это оружие к ней попало и что именно оно означает для нее.

Ему хотелось знать, откуда у русской, ветерана спецназа, кинжал британских коммандос. И что означает это замечание — «им хорошо убивать немцев»? Во время войны у каждого британского коммандос и бойца САС был такой нож. Вне всякого сомнения, на счету этого знаменитого лезвия немало смертей нацистов.

Но все это происходило много десятилетий назад в совершенно другом мире.

Джегер вернул кинжал на пояс.

На мгновение он подумал о том, что, возможно, допустил ошибку, не оставив Нарову на месте приземления, а забрав ее с собой. Если бы он исполнил ее просьбу, то, скорее всего, она сейчас была бы жива. Но принцип никогда никого не бросать был впечатан в его ДНК… Да и сколько бы она протянула?

Нет, чем больше он об этом думал, тем больше убеждался в том, что поступил правильно. Других вариантов просто не было. Она все равно погибла бы. Если бы он оставил женщину, ее смерть была бы более долгой и мучительной. К тому же она умерла бы в одиночестве.

Отогнав мысли о Наровой, Джегер задумался о предстоящем переходе.

А он обещал быть невероятно тяжелым. Двадцать с лишним километров по густым джунглям всего с двумя литрами чистой воды. Человек способен продержаться много дней без еды, но не без воды. Он решил, что будет принимать воду строго по графику — по глотку каждый час. Во фляге было девять глотков — на восемнадцать часов перехода.

Джегер посмотрел на часы.

До наступления темноты оставалось два часа. Чтобы успеть на песчаную косу, уложившись в отведенное до РВ время, ему, скорее всего, предстояло идти всю ночь, что в джунглях практически исключалось. Под кронами деревьев ночью было темно хоть глаз выколи.

Защищаться ему тоже было нечем, не считая собственных голых рук и ножа. Возникни у него серьезные проблемы, единственное, что ему оставалось, — это бежать. Исчезновение Наровой давало ему то преимущество, что идти предстояло налегке.

Кроме того, что уже было на нем, другого снаряжения у него не имелось, а это означало, что он сможет развить приличную скорость. Он решил, что с учетом всех обстоятельств у него довольно неплохие шансы. И все же одна мысль о предстоящем походе приводила его в ужас.

Он встал, положил компас на ладонь и сориентировался по первому азимуту, избрав в качестве цели упавшее дерево, которое находилось почти строго к югу, — именно там, куда он и должен был двигаться. Джегер спрятал компас, нагнулся, поднял десять небольших камешков и положил их в карман. Через каждые десять шагов он перекладывал один из камешков в противоположный карман. Когда все камешки окажутся в другом кармане, это будет означать, что он сделал сто шагов.

Из долгого опыта Джегер знал, что на каждые сто метров ровной поверхности у него приходится семьдесят шагов левой ногой. Это в случае ходьбы налегке. С полной выкладкой — рюкзак плюс оружие и боеприпасы — он делал восемьдесят шагов. Чем тяжелее груз, тем короче шаги. При подъеме по крутому склону сто метров означали сто шагов.

Перекладывание камешков было простой системой, выручавшей его во время бессчетных марш-бросков по труднопроходимой местности. Кроме того, оно не позволяло его вниманию рассеяться, заставляя сосредоточиться.

Перед тем как двинуться в путь, он взял ручку и отметил на карте свое нынешнее положение, приписав рядом: «Здесь в последний раз видели Ирину Н.».

Таким образом, если ему когда-либо представится такая возможность, он сможет вернуться и привести на это место других людей, которые методично, не жалея времени, прочешут джунгли в поисках ее останков. Во всяком случае, они хоть что-то вернут ее семье. Правда, Джегер понятия не имел, кто из родственников у нее есть и где может находиться ее семья.

Он двинулся вперед, считая шаги.

Он все дальше углублялся в джунгли, через каждые десять шагов перекладывая камешек из одного кармана в другой. Ровно через час он остановился, чтобы сделать первый глоток воды и свериться с картой.

Он отметил свое положение на карте — в двух километрах к югу от берега реки. Затем он снова сориентировался по компасу и пошел дальше. Теоретически он мог преодолеть все расстояние, отделяющее его от песчаной косы, идя исключительно по азимуту. Это был очень простой и надежный метод. Вопрос заключался в том, сможет ли он это сделать всего с двумя литрами воды и без оружия.

Мрачные и густые джунгли полностью поглотили одинокую фигуру Джегера. Тем не менее он все равно ощущал на себе взгляд загадочных глаз, пристально наблюдающих за ним из сумеречного подлеска.

Он шел по темному угрюмому лесу. Ладонь левой руки сжимала камни, а губы беззвучно шевелились, отсчитывая шаги.