Ознакомительная версия.
Два противника, дыша полной грудью, встали друг перед другом.
– Давай, сука легавая, иди сюда, бл... – пыжился Антон.
– Зря ты десантников с ментами путаешь, – Локис внимательно следил за пружинистыми шажками противника, оценивал его стойку.
– А меня не колебёт, десантники вы или нет, – Антон немного подобрался к Локису, однако, не сделав попытки атаковать, отступил.
– Десантники не прощают смерти друзей, – твердо сказал Локис.
– Не хрен было соваться! Мы вас не трогали. Мы делали свое дело.
– И за это ваше дело можно людей убивать?
– Таких уродов, как он, можно, – Антон специально выводил из себя Локиса и тем самым подзадоривал себя.
Локис сделал резкий выпад и правой ногой попал противнику в щиколотку.
Антон чуть споткнулся, выдержал удар, отступил, выкрикнув:
– У меня таких жмуриков полный лес.
– Ты сам падаль, – не выдержал Локис, подпрыгнул по направлению к Антону и сверху по голове – по бровям – нанес короткую троечку.
Первый удар достал, от других Антон успел закрыться руками.
– Давай, сука, давай! – кричал «черный копатель». Боль и адреналин придавали ему силу и ярость.
Локис сразу же изменил направление атаки, сделал шаг вправо и нанес боковой левой в челюсть.
Антон пошатнулся... От сотрясения у него на долю секунды потемнело в глазах, и вдруг все стало в красном цвете. Сердце бешено заколотилось. Адреналин и тестостерон – гремучая смесь – огромной порцией хлынули в кровь. Он захрапел и бросился на Локиса. В невероятном темпе принялся наносить кувалдочные удары – прямые, боковые, какие ни попадя и куда ни попадя. Это заставило Локиса отступить, затем и вовсе уйти в глухую оборону. Антон – мощный мужик, привыкший «пахать» на свежем воздухе, с прекрасным огромными легкими, которые сейчас работали как кузнечные мехи, – превратился в бьющую машину. Он без перерыва молотил Локиса, прижал его к железной стене контейнера и попытался коленом дать десантнику в пах.
Капитан, прапорщик и солдаты, не смея шевельнуться, наблюдали за происходящим. Они все «болели» за Антона – что вполне логично – этот беглый десантник пару дней назад навел здесь, в спокойном доселе месте, такой шухер, стрелял по ним.
А Шимаченков почувствовал, что начинает волноваться за своего товарища.
Стена контейнера глухо вибрировала – спина Локиса раз за разом глухо ударялась в нее после очередной отмашки Антона. Эта молотобойня продолжалась минуты три-четыре – чрезвычайно долго для кулачного боя. Но Локис не сделал ни одной ошибки. Он закрывал голову кулаками, живот локтями, пах – ногами. Десантник ждал – хоть мгновения задержки между ударами противника. И дождался. Антон чуть-чуть замешкался с очередным ударом, и Локис сразу же перешел в клинч. Затем двумя кулаками оттолкнул Антона, вышел на дальнюю дистанцию, и упорно держал ее – благо пространство у него не было ограничено канатами.
Антон, более грузный, чем Локис, понял, что теперь достать противника ему будет сложно, и остановился.
– Ладно, гаденыш, – прохрипел он, – думаешь, не достану?
Антон быстро нагнулся к ботинку. В руке у него блеснул нож. Не финка, которой он убил Пасечникова, а тонкий морской кортик. Антон тут же выпрямился – вперед и чуть было не полоснул Локиса по горлу. Тот едва успел отпрянуть.
Некоторые солдаты непроизвольно вскрикнули.
Десантник увеличил дистанцию. Он «затанцевал» вперед-назад, вправо-влево, выводя противника на позицию захвата холодного оружия. Было видно, что Антон умел обращаться с этим видом оружия, особенно с удобным кортиком. Несколько раз закаленное лезвие едва не полоснуло десантника по запястью, по груди, по плечу.
Тогда Локис развернулся и побежал. Антон не понял этого маневра, переваливаясь, быстро пошел за ним. Десантник на это и рассчитывал, он резко остановился и с разворота «высокой» ногой выбил кортик из руки Антона. Кортик, отражая во все стороны пурпурные лучи вечернего солнца, завертелся в воздухе и по красивой дуге опустился в контейнер с металлоломом.
– Сучара, – взревел Антон.
Теперь он отступал, как раз к боксу. Шарил глазами по земле. Он заметил железную цепь, лежащую на полу, на которую солдаты подвешивали грузы для балочного крана. Антон быстро поднял ее и начал раскручивать над головой. Он попытался одним концом попасть Локису в голову. Десантник «нырнул» под цепь. Антон крутанул понизу, над самой землей – так, чтобы сбить Локиса с ног. Десантник словно ждал этого, высоко и вперед подпрыгнул над цепью и двумя ногами захватил горло Антона, упал с ним, вышел на удушающий.
– А-а, – захрипел Антон. – О-отпусти.
Однако Локис и не думал отпускать. Не отпускал он долго, пока у Антона не закатились под веки зрачки.
– А-а, – вдруг издали раздался приглушенный женский крик.
Первым обернулся Шимаченков.
Дым от шашки не улетучился, а, наоборот, собрался плотным облаком и скопился недалеко от взлетной полосы, именно там, где стоял бежевый «Фольксваген-Гольф». Правда, Шимаченков не мог определить, что это была за машина, потому что почти до самой крыши она была в дыму. В машине металась Вероника. Конечно, ее жизни в плотно закрытом автомобиле ничего не угрожало, но она же этого не знала. Перепугалась насмерть. Почувствовав запах дыма, она оторвалась от песен «Иванушек-интернейшнл», открыла глаза: увидев, как со всех сторон из-под машины клубится дым, подумала, что весь автомобиль объят пламенем.
Вероника истерично кричала, колотила белыми кулачками по стеклам.
– Черт, – Шимаченков понял, что девушка в машине заперта. Психическая травма, вызванная у нее страхом и паникой, несомненно, могла привести к физической.
– Эй, ложись, – во все горло крикнул он и бросил гранату под ноги капитана и прапорщика.
Родион Евгеньевич и Денис Федорович, как ужаленные коты, отскочили в стороны, плюхнулись лицом в пыль. Попадали и солдаты, забурился под корпус танка Веник Огнеметчик.
Не теряя времени, Шимаченков спрыгнул с контейнера и рванул к машине. Стометровку в семь секунд, конечно, он не выдавал, однако пробежал на свой личный рекорд. Десантник нырнул в сизую тучу дыма и оказался возле «Фольксвагена-Гольфа». Грохнул «шмайсером» по боковому стеклу, и оно рассыпалось на кристальные брызги. Дым начал постепенно заполнять салон автомобиля.
Вероника заверещала еще громче, еще тоньше.
– Сюда. Ко мне, – гаркнул Шимаченков.
У Вероники побежали слезы, перехватило дыхание, она закашлялась.
– Быстрей... Через окно, – орал на нее Шимаченков.
Вероника высунула руки, голову и плечи в проем разбитого окна, задержала дыхание. Десантник обхватил ее руками и вытянул из машины.
Граната, брошенная Шимаченковым, повертелась на бетонной дорожке и застыла. «Учебная», – догадался капитан. Он толкнул прапорщика в бок.
– Учебная, – крикнул всем Денис Федорович.
Солдаты, чтобы удостовериться самим, посмотрели на гранату, а потом на Шимаченкова.
Герой-десантник на руках вынес из дыма бездыханную красавицу, осторожно положил ее на траву. Шимаченков сделал ей искусственное дыхание рот в рот, что издалека было больше похоже на долгий поцелуй. Солдаты смотрели, не отрываясь, Калейдоскоп событий – вооруженная угроза, поединок, и, наконец, романтическая сцена, – просто их обескуражил.
Вероника «ожила», зарделась, как спелое яблоко.
– Беги к лесу! И жди там, – приказным тоном сказал ей Шимаченков.
Вероника вскочила и побежала. Отбежала она недалеко, обернулась, чтобы еще раз посмотреть на статную фигуру своего спасителя. Оценить, может быть, полюбоваться...
На Веронику наползало облако дыма.
– Уходи, дальше, дальше, – замахал руками Шимаченков.
Венику Огнеметчику было не до романтики. Как только он понял, что с учебной гранатой их взяли «на понт», он перекатился к боксу, схватил лежащую рядом монтировку и двинулся к Локису.
– Родион Евгеньевич! Товарищ капитан! – крикнул он. – Необходимо задержать и обезвредить преступника!
Он уже был возле Локиса. Маханул монтировкой – Локис акробатическим приемом оттолкнулся от лежащего Антона. Монировка с характерным уханием вспорола воздух там, где мгновение назад была голова десантника. Веник Огнеметчик «заработал» быстрее. Он рубил по бетону монтировкой, крупные искры летели во все стороны. Локис катался по земле, туда-сюда, без остановки.
– Солдаты, слушай мою команду! – крикнул капитан. – Обезвредить преступников всеми доступными средствами!
Взгляд Родиона Евгеньевича остановился на пожарном ломе, висящем на крючках внутри противопожарного стенда. Капитан вприпрыжку подбежал к стенду, вскрыл его и взял лом. Прапорщик, бежавший за ним, схватил окрашенный красной краской топор. Некоторые из солдат продолжали стоять оцепеневшие, другие – засуетились, повыхватывали красные лопаты из пожарного стенда и лежавшие на полу бокса молотки, гаечные ключи.
Ознакомительная версия.
