Ознакомительная версия.
– Надежный кадр. Проверенный, – скривился Кутасов, вспоминая ту знаменитую безобразную пресс-конференцию, на которой бывший помощник Президента лил крокодиловы слезы по убиваемым в Ичкерии сыновьям.
– Да, – горько усмехнулся Аналитик. – Решили, что рано его списывать. Как он театрально выступал за свободу Ичкерии. Артист. Таких мало.
– Тебя оставят в Кремле, – заверил Председатель Совбеза. – Для потехи.
– Ну да. Любимый шут Его Величества, – хмыкнул Аналитик.
– И что нас спасет? – спросил директор АФБ.
– Чудо, – развел руками Аналитик. – Заступничество Пресвятой Богородицы.
Война. На ней есть везунчики. Есть жертвы, пушечное мясо. Есть солдаты. А есть прирожденные воины.
Воин живет духом войны. Он умеет чувствовать ее ткань. Он ощущает едва слышимое шуршание крыльев смерти. Перед тем, как они накроют его.
Ник знал, что сейчас палец врага, прятавшегося в засаде, начал движение по спусковому крючку. Знал, что сейчас будет бой. И в этой схватке его группа в невыгодном положении, потому что ждут их, а не они. И что ему остается доля секунды.
Мысли эти мелькали в голове, а тело уже действовало. Ник присел на колено и с разворота шарахнул из подствольника куда-то в сторону зарослей. Покатился по земле, поливая кусты короткими очередями.
Ответные выстрелы невероятным образом не задели его. Говорят, смелых воинов пули боятся. Видимо, так и есть…
Миг – и группа рассредоточилась, выбирая укрытия, растворяясь на местности. Как по мановению колдовской палочки.
Загрохотали с новой силой длинные очереди.
Видя, что добыча уходит, из засады врезали со всех стволов. По десантникам работали ручной пулемет и два автомата. С той стороны, куда жахнул Ник гранатой, ни шевеления, ни звука – цель накрыта.
Ник метнулся к воронке. Там на дне скопилась дождевая вода и было грязно, но меньше всего майора интересовала чистота костюма. На слух он дал очередь, кинул гранату. Кажется, не зацепил… Метнулся к земляному валу рядом. Выбрал позицию, откуда заметил шевеление в зарослях. Туда переместился стрелок, долбивший только что из «РПК». Ник дал короткую очередь. Послышался крик. Во весь рост на миг поднялся в траве огромный абрек в каких-то лохмотьях. И тут же рухнул лицом вниз.
Между тем Акула накрыл гранатой еще одну огневую точку.
Цыган исчез в зарослях. Скользил дикой кошкой, вышедшей на охоту. Увидел спину в камуфляжной куртке. У горца не выдержали нервы. Он понял, что остался один. Вскочил и бросился наутек.
Цыган метнул вслед нож – рукоятка ударила по черепушке.
И обрушилась тишина.
Ник, лежавший за валом земли, прислушался. Напряженно.
Остальные десантники тоже замерли. Ловили звуки. Ловили намек на присутствие врага.
Но было тихо.
Ник, пригибаясь, двинул вперед…
При осмотре местности обнаружили три трупа и одного раненого, которого приголубил Цыган.
Султан, с первыми выстрелами завалившийся в какую-то канаву, теперь сидел там на корточках. Его била мелкая дрожь.
– Чуть не убили. Чуть не убили, – раскачивался и, глядя перед собой, шепотом твердил он.
– Хватит релаксировать! – тряхнул его за плечо Цыган. – Вставай. Командир зовет.
Султан поднялся и нехотя поплелся за десантником.
– Знаешь кого? – спросил Ник, указывая на распростертые тела боевиков.
Султан глубоко вздохнул, пытаясь прогнать нервную дрожь. Ему это удалось. Внимательно осмотрел трупы, качая головой.
– Этого не знаю… А это вообще кто?! Не наш. Араб…
Потом ткнул пальцем в сторону тела кряжистого горца с густой свинячьей щетиной на щеках, перепоясанного пулеметными лентами:
– Саида человек.
– Кто такой Саид?
– Саид Эдилов. При Абубакарове полевой командир был, да! Они разошлись из-за того, что Бадри жадный… Такой жадный, что люди его знать не хотят, – соскочил на изъезженные рельсы Султан.
– Интересно, – кивнул Ник. – Ну что, займемся пленным.
Пленного, похожего на мартышку, горца лет тридцати пяти, с лицом и руками в шрамах, уже привели в чувство. Теперь он, накрепко связанный веревками, сидел, бросая на десантников испепеляющие взоры.
– Ты чей будешь, черт? – ласково спросил Ник.
– Саида. Он отомстит…
– Что здесь делал?
– Ничего не скажу…
Поведение его было на редкость стандартным и предсказуемым. Люди по сути своей очень схожи. И реакции их предсказуемые. Все допросы с пристрастием по большому счету похожи один на другой. Сначала показная гордость объекта воздействия перед лицом палачей, угрозы отомстить, выпустить кишки. Потом… После нескольких тумаков и двух сломанных пальцев горец раскололся.
– Саид знает, что здесь у Бадри склад с оружием и вещами. Не знает только где… Искали – не нашли… Саид нас оставил в засаде. Чтобы когда Бадри или люди его придут, убить их, как шелудивых псов. А вещи забрать, чтобы они служили настоящим воинам ислама, а не ворам…
– Не маловато сил для засады? Четыре человека.
– У нас один десятерых стоит. Русских собак резали. Всех резали, стреляли. И Бадри бы прирезали.
– Сам резал? – поинтересовался Фауст.
– Сам резал! – гордо воскликнул горец.
– Картина суду ясна, – кивнул Акула недобро…
Пленный подтвердил, что Бадри хоронится на базе в Грузии. Особо ценного ничего язык не выдал – по природе тупой и недалекий, он не слишком хорошо представлял, где, как и для чего воюет. Он только знал, что надо выполнять приказы, резать неверных, и делал это с искренним удовольствием дикаря-людоеда. Но все-таки добытые у него скупые сведения легли в копилку – кто знает, что понадобится в дальнейшем штабу группировки.
Ник встретился глазами с Фаустом и ткнул пальцем в пленника. Прапорщик кивнул в ответ и вытащил нож.
– Минус один, – как всегда, произнес он, закончив грязную работу.
Султан округлившимися глазами смотрел на расправу. И просипел вмиг осевшим голосом:
– Зачем? Он все сказал. Нельзя было оставить его в живых?
– Разведгруппа не оставляет за спиной никого, – покачал головой Ник. – Закон спецназа.
– Ах, какие же вы все… – Султан не договорил и обреченно махнул рукой.
– Не бойся, тебя не тронем, – заверил Ник. – Ты наш… Пока дурковать не начнешь… Где схрон, чертяка горный?
Действительно, тайник найти было достаточно тяжело. Замаскирован он был средь чиста поля, в высоких травушках-муравушках. Искать его можно было здесь хоть год, если не больше. Им давно не пользовались, так что утоптанные тропки или колеи автомашин к нему не вели. Но Саид рассчитал все верно. Бадри, с учетом притока новичков в его бандформирование, срочно потребуется пополнение оружием, средствами связи и прочим барахлом, необходимым для войны. И сейчас он начнет вскрывать свои старые схроны. И появится здесь. Попадет в засаду.
Султан спрыгнул в небольшой ров, начал раскапывать землю легкой титановой лопаткой, которую взял у Акулы. Вскоре открылся домкрат, смазанный, обернутый целлофаном. Горец его подсунул куда-то и начал качать. Словно в фантастическом фильме, часть почвы начала подниматься, открывая вход под землю.
– Хичкок, – усмехнулся Цыган. – Ход в преисподнюю. Возвращение живых мертвецов…
Схрон представлял собой бетонное убежище, прикрытое плитой. Небольшое инженерное чудо. Плита поднималась при помощи домкрата. Наверху хранилище скрывал слой почвы с травой… Таких схронов немало понаделали еще перед Первой Ичкерской войной – уже тогда руководители республики готовились к партизанской войне. Многие хранилища вряд ли откроют в ближайшие годы – те, кто их делал и знал о них, давно мертвы. Другие сейчас вскрывались. Еще немало законсервировано на черный день.
Бизон вытащил фонарик. Луч провалился внутрь, в черный провал, ведший к сокровищам Али-Бабы.
– Я же говорил, – Султан обрадованно ринулся вперед, но Акула схватил его и резко дернул назад.
– В порядке живой очереди, – произнес он. – Пока еще живой… Подальше отошли все! Дали простор профи!
Пятнадцать минут ему понадобилось, чтобы выковырять все ловушки, щедро и с изуверской хитростью расставленные хозяевами схрона. Когда он извлек последнюю мину, Султан смотрел на него широко раскрытыми глазами, нервно сглатывая слюни. Ловко представил, что было бы, сунься он прямо туда. Сейчас бы уши на одном кусте висели, ботинки – на другом.
– Чисто, – кивнул Акула, жестом приглашая ознакомиться с достопримечательностями.
– Да, ритуальное захоронение военного вождя начала двадцать первого века! – усмехнулся Цыган.
– Грабители гробниц. Обломили удачу грядущим археологам, – поддакнул Бизон. Луч его фонарика скользил по полкам, забитым всякой всячиной.
Правда, все это напоминало захоронение – можно было подумать, что здесь выложены вещи, необходимые военному вождю для опасного путешествия в загробном мире. Амуниция, плащ-палатки, даже одеяла. Камуфляж. Бронежилеты. Оружие. Цинки с боеприпасами. Отдельно предметы бытового назначения. Телефоны, пакеты с сим-картами «Мегафона» и «Би-лайна», которые в Ичкерии и близлежащих республиках продавали без паспорта, не спрашивая имени и отчества. Обезличенная сим-карта так же необходима террористу, как хорошая бомба, запас пластита и тротила. На акции их берут для обеспечения связи между боевиками. А например, телефон «Сименс» идеально подходит для подачи радиосигнала на взрывное дистанционное устройство. Сейчас мобильники бесполезны, поскольку с началом беспорядков всю сотовую связь в Ичкерии прихлопнули. Ни одна «мобила» не подавала признаков жизни. Зато эти «симки» и телефоны можно отлично использовать при совершении террористических актов за пределами республики.
Ознакомительная версия.
