Продолжать тренироваться, — обречённо ответил боец.
— Так какого же дьявола вы тут крутых из себя строите, а? — голос Грейси теперь грохотал на весь зал. — Боевиков насмотрелись? Здесь вам не улица! В моем зале действует первое и главное железное правило: дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина! Если вы будете отвлекаться на каждого, кто вошёл, вышел, позвонил или сделал фотоснимок — вы говно, а не бойцы! Это понятно, нет?
— Так этот вон вообще за языком не следил! — сделал последнюю попытку ученик, указывая на меня. — Зашёл сюда, не разувшись, и начал на всех наезжать, дескать, я от Ройса Грейси, а вы вообще кто такие…
— Ройс, все было немного не так, — мягко заметил я.
— Да я догадываюсь, — усмехнулся владелец зала. — Не обращай внимания, он уличный. Его ещё обтесывать и обтесывать.
Надо было видеть глаза этого «уличного», когда Грейси подошёл к нам с Семёном, широко улыбнулся и обнял нас обоих за плечи.
— Ты бы лучше сам последил за своим языком, — произнес он, смакуя каждое слово. — Это мои гости, и я их ждал. Вместо того, чтобы объяснить им, как пройти ко мне, ты устроил им встречу, как каким-нибудь вымогателям. Они приехали издалека и встречают вот такое гостеприимство. Это что, нормально, по-твоему?
— Так я же это, босс, — смущённо заговорил грэпплер, — я же не знал…
— Ну а раз не знал, зачем тогда на рожон лезешь? Ладно, с тобой мы ещё потом отдельно поговорим, — парировал Грейси и добавил, обращаясь уже ко всем: — Ребята, этот парень — из России. И совсем недавно он сделал то, чего никому ещё не удавалось. Он выиграл бой у меня.
Жалко, что в те годы, когда я оказался в Америке, ещё не создали смартфонов с их хорошей камерой и объемной памятью. Если бы они у нас были — я бы точно снимал фильм о происходящем. И тогда можно было бы запечатлеть застывшие от изумления фигуры борцов, которым Грейси представил меня как человека, который его победил.
Конечно, об этой истории все уже были наслышаны — но больше вскользь, по каким-то рассказам и пересказам. Ведь интернета ещё не было, а газеты интересовались более масштабными событиями, чем тот турнир, на котором я познакомился с Грейси. И вдруг оказалось, что незваный гость, с которым чуть было не завязалась драка — это и есть тот незнакомец. На задиру, хотевшего со мной сцепиться, было жалко смотреть: он, кажется, совсем потерял ориентацию в пространстве и только хаотично работал челюстью, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Так вот, — продолжал Грейси. — Это мой гость, коллега и друг из далёкой России. Его зовут Сергей, и он — один из лучших грепплеров, которых я когда-либо встречал в своей жизни. У него очень необычная и оригинальная техника, и я надеюсь, что в скором времени мы все сможем ее наблюдать в действии.
— Скажите, а можно… — осмелел один из бойцов и тут же замялся, не зная, как лучше сформулировать просьбу, — можно показать нам этот… ну, прием, которым… с помощью которого вы…
Парнишка вконец засмущался, не решаясь произнести при своем учителе фразу «вы его победили». Все, включая Грейси, понимающе заулыбались.
— Можно, но не сейчас, — прервал его Ройс. — Все расспросы, а может быть, и совместные тренировки — потом. А сейчас у нас серьезный разговор. Продолжайте заниматься!
Ребята снова разбрелись по своим позициям, обсуждая услышанное. А Грейси провел нас с Семёном в свой кабинет. У коврика перед входом стояла уличная обувь, недвусмысленно напоминая о правилах поведения, и тут уж моему промоутеру пришлось разуться. Краем глаза я обнаружил, что у Сёмы дырявый носок.
«Мда, Сёма», — усмехнулся я про себя, — «ты просто бьешь рекорд за рекордом. То не знаешь, что при входе в зал нужно разуваться, то на деловые переговоры, от которых зависит вся наша дальнейшая карьера, являешься, как на деревенские посиделки. Про тебя бы комедию снимать».
Семён и вправду чем-то напоминал комедийного героя — неуклюжий и незадачливый недотёпа, который все время собирается вершить великие дела, не имея ни малейшего представления о том, как это делается. Главная загадка заключалась в том, как ему удавалось убедить самых разных людей, что он действительно является воротилой спортивного бизнеса.
Мы разулись и зашли внутрь. Первое, что обращало на себя внимание в кабинете Ройса Грейси — обилие медалей и кубков, полученных им на соревнованиях самого разного уровня. Их было так много, что за ними не было видно части стены, и казалось, что сама стена именно из них и состоит. Конечно, это было неудивительно: ведь сейчас Грейси было уже под тридцать, а его первые достижения относились ко времени, когда он был ещё любителем. Но, с другой стороны, он и в этом был прекрасным примером целеустремленности и влюбленности в свое дело. Ведь кто-нибудь другой на его месте давно бы уже почивал на лаврах и стриг купоны со своей былой славы. Грейси же и не думал останавливаться: его постоянно обуревали идеи о том, что ещё можно сделать, какие вершины покорить. И именно Ройс был самым ярким представителем семьи в бразильском джиу-джитсу.
Сам же кабинет сочетал в себе традиционный интерьер и яркие, кричащие краски. Я смутно помнил, что, кажется, это называется мексиканским стилем в дизайне. Но, как бы это ни называлось, само оформление кабинета говорило о темпераменте его хозяина. Грейси буквально излучал жизненную силу и стремление преодолеть любые препятствия.
— Ну что же, друзья, — начал Грейси, усевшись за стол у окна и предложив нам расположиться на стульях напротив. — Мою историю вы, наверное, знаете, но я на всякий случай расскажу о себе в двух словах. Думаю, это поможет лучше понять, чего и почему я хочу.
Мы с Семеном приготовились слушать.
— Вы, должно быть, слышали, что мой отец был основателем бразильского стиля джиу-джитсу, — начал Ройс. — Естественно, в детстве я не знал ничего, кроме этого стиля единоборства, хотя вокруг все мальчишки были одержимы футболом. Мой старший брат первым переехал сюда, в Калифорнию, и начал работать дублером в остросюжетных фильмах, а главное — обучать всех желающих джиу-джитсу.
— И ты, конечно, вдохновился примером брата, — подсказал я.
— Ха! Вдохновился — это
