— В грудь… Не важно. Фарид… Можно я буду вас так называть?
— Конечно!
— Фарид, хочу сказать вам… Я благодарен Виноградову и… командованию фронтом за оказанное доверие, — найдя руку старшего лейтенанта, сжал он ладонь. — Очень благодарен всей группе за оказанную честь сражаться рядом с вами. И в последний раз послужить нашей Родине…
Старший лейтенант горестно взирал на угасавшего Дьяконова, а по запорошенным пылью щекам, оставляя темные борозды, катились редкие крупные слезы. Он плакал по убитым товарищам, с коими ни единожды довелось ходить по вражьим тылам. Плакал по этому странному новичку с дворянской внешностью и повадками аристократа, что несколько часов назад казался чужим, старым и непригодным для разведки, но показал себя честным и надежнейшим человеком. Плакал из-за подлого предательства подосланного в группу смершевца; из-за проваленного задания…
— Фарид, — снова почувствовал он слабое пожатие ладони, — папка… Под моей спиной лежит папка…
— Что?
— Падая, я специально прикрыл спиной одну из секретных папок. Капитан из контрразведки впопыхах ее не приметил. Возьмите…
Он сделал движение свободной рукой, да сморщился от боли.
— Возьмите ее, — повторил он и указал на видневшийся уголок плотного серого картона.
Ахметов осторожно вытянул и бегло осмотрел трофей. Вверху по центру черный орел вцепился когтями в свастику. Ниже гриф «Совершенно секретно» — его старлей узнал бы в любом исполнении — на документы с подобным грифом армейских и фронтовых разведчиков натаскивали с первых часов обучения. Затем какие-то немецкие слова — видно название или перечень бумаг. Правее и еще ниже — крупная буква «Z».
Рядом с зоной прогремела серия взрывов.
— Уходите, Фарид. Скорее уходите! — не на шутку встревожился Дьяконов, но слова потонули в дрожащем кашле.
— Держитесь, Василий Авраамович — нам теперь некого опасаться, — подбодрил командир группы. — Этих… сумасшедших фрицев переколотили. Союзники вот-вот подойдут. А с ними и медсанчасть подоспеет. Как же пи наступлении без медсанчасти?! И мы с вами еще повоюем!..
— Нет-нет, Фарид — никаких союзников! Они заключают союз с Россией только когда им плохо и страшно. Идите и постарайтесь добраться с этой папкой до наших!
— Но…
— Никаких «но». Я вам приказываю как старший по званию!..
Ахметов хотел возразить, да слабая рука в последний раз напомнила о себе, а требовательный взгляд генерала буквально впился в молодого офицера.
— Хорошо, — сдался он. — Хорошо, Василий Авраамович — я сделаю так, как вы просите.
— Вот и славно. Вот и славно… И поклонитесь от моего имени земле нашей матушке…
Командир все же дождался его последнего вздоха. Не мог уйти, пока в нем теплилась жизнь — представлялось: вдруг опять появятся эти твари в мышиной форме с безумными рожами. Войдут в кабинет, а тут живой советский разведчик! Нет уж…
А, дождавшись, прикрыл ладонью веки Василия Авраамовича; горестно вздохнув, на миг прижался к его груди.
И, сунув за пазуху папку с большой буквой «Z», бесшумно выскользнул в коридор…
* * *
Вторая английская армия, форсировав в конце марта Иссель, развернула наступление на северо-восток и вторглась в Вестфалию. Первого апреля войска ее правого крыла достигли канала Дортмунд-Эмс, а вечером второго — овладели Мюнстером и его окрестностями.
В тот же день и Девятая американская армия, двигавшаяся на восток через Вестфалию, вышла к реке Везер у Хамельна.
Разведка обоих армий без устали трудилась в поисках неких немецких артефактов. Один из них в виде набитого документами портфеля (правда, с недостающей папкой под грифом «Z») пришел в руки практические сам. Его доставил офицерам разведки бывший капитан советской военной контрразведки Юрий Антипенко.
С тех пор ни о перебежчике, ни о секретных документах из «Зоны SS12-01» никто ничего не слышал…
Глава первая
Россия. Самара-Уфа
Наше время
— Да-а… Помяты левое крыло и передняя дверка, сломано зеркало заднего вида… Где это тебя так?
— Не тебя, а вас, лейтенант.
— Хорошо, — мстительно улыбнулся скуластый дэпээсник кавказской наружности, — где это ВАС так?
— В Саратове. Полгода назад. «Газель» во дворе задницей помяла. По этому происшествию все вопросы давно закрыты.
— И до сих пор ездите на технически неисправном автомобиле? И откуда мне знать: закрыты вопросы или нет?..
Занудный мент продолжал внешний осмотр «Audi», в это время его помощник беседовал в салоне патрульной машины с другим «счастливчиком» — водителем грузовой фуры.
— Очень похоже на пятна крови, — заглянув в окно задней дверки, поцокал языком лейтенант.
— Это от рыбы. Рыбу недавно везли с рыбалки.
— Рыба в кожаном салоне «Audi А8» стоимостью пять миллионов? — усмехнулся кавказец.
— Внуков будете учить, когда купите им дорогую машину. А я буду возить то, что сочту нужным.
— Откройте-ка багажник.
— Запросто, — незаметно посмотрел Константин на ментовскую машину.
Если этот вымогатель в форме не отстанет — придется принимать жесткие меры. Но принимать их желательно без свидетеля в образе простоватого водилы грузовика-длинномера. Поэтому следует потянуть время.
— Запросто, — повторил он и с издевательским спокойствием перечислил: — С вас оформленный протокол досмотра и два понятых.
Лицо «вконец оборзевшей национальности» смерило хозяина иномарки надменным взглядом: «Смотри, не пожалей — и не таких обламывали».
Хозяин ответил тем же способом: «Потерпи еще пару минут, и я сыграю тебе партию из музыкального боевика «9-я нота». Потерпи…»
— Что ж, вынужден временно вас задержать до выяснения обстоятельств повреждения автомобиля, — еще раз просматривая документы, картинно вздохнул блюститель.
Яровой проводил взглядом водителя фуры, выпущенного на свободу из милицейского авто. Облокотившись о крышу «Audi», с нарочитой беспечностью распахнул полы своей потрепанной куртки.
— Жаль, лейтенант. Хотел отпустить тебя с миром, да теперь не получится. Очень жаль…
Увидев рукоятки двух пистолетов, торчащих за поясом незнакомца, тот оторопел и попятился назад.
— Стоять, — приказал Костя. Покосившись на кобуру, предупредил: — Даже мечтай — нашпигую по самые гланды. Документы на капот.
Кавказец исполнил приказ. Испуганно пролепетал:
— Езжай. Никому про тебя не скажем. Клянусь — никому!
— Старейшинам рода будешь клятвы давать. Чего трясешься, как нарик на дискаче? От пули-то умереть, небось, не так обидно как от «запорожца».
— Не убивай, брат! Хочешь, денег дам? Много денег!..
— Мда-а… Аналогично ведет себя несознательное племя проституток, живущих по принципу «деньги-товар». Впрочем, вы те же проститутки. С полосатыми фаллосами…
— Бра-ат, не убивай!..
— Не брат я тебе. И не скули, а то привкус вывихну. Станешь похожим на Ксюшу… Пошли, проведаем твоего приятеля.
Константин сгреб с капота документы и подтолкнул мента в спину. Приблизившись к открытой дверце, схватил микрофон и оторвал его от рации. Сидящий на месте водителя офицер подпрыгнул и заверещал на непонятном языке.
— О, и второй из абреков! — обрадовался ветеран чеченской войны. — Что на кавказских дорогах высокая конкуренция? Или уже до нитки всех обобрали? Так, господа талибы, ваххабиты, террористы и прочие усамы — выходим из машины и становимся плотным рядком у капота!
Поставив блюстителей в позу дискоболов, он разрядил их оружие и «конфисковал» сотовые телефоны. Затем прострелил два колеса и, направляясь к «Audi», крикнул:
— Вольно. Можете оправиться, высушить штаны и покурить.
* * *
Яровой был уверен в сохранении ментами тайны своего позора — слишком хорошо изучил нравы кавказских народов. О коротком происшествии на дороге ничего никому не расскажут, регистрационный номер его машины собратьям по радио не передадут. Вот ежели потом представится возможность отомстить другим способом — тихим, подленьким и жестоким — тут уж они расстараются. А в других случаях промолчат. Втихоря сделают колеса, втихоря починят рацию и так же втихоря раздобудут боеприпасы для сдачи дежурному после «боевой вахты».
Однако, не смотря на свою уверенность, в Самару он заезжать не стал — рванул от Чапаевска по окружной, пока не миновал нужную развязку и не оказался на трассе «М-5». В Уфу приехал к полудню следующего дня. По той же трассе, по которой пилил от Самары, пересек весь город и оказался в старой его части, сплошь застроенной раритетными домами высотой от двух до девяти этажей. Покружив по утопающим в зелени проулкам и поболтав с говорливыми старушками, отыскал улицу Суворова. Ровно в час дня он остановил машину у дома под номером «88», и под грохот проезжавшего неподалеку поезда вошел во второй подъезд.
