Ознакомительная версия.
— Что ты имеешь в виду, Орион?
— То, что мы не можем допустить вывоза из крепости заложников.
— Ясно!
— Выполняй!
Тимохин переключил связь на своих подчиненных:
— Второй, Третий. К нам гости. Боевая готовность «Военная опасность», как поняли меня?
— Второй принял!
— Третий принял!
Отложив рацию малого радиуса действия, Тимохин включил спутниковую станцию:
— Первого вызывает Орион-1.
После непродолжительного молчания в динамике прозвучал голос полковника Крымова:
— Первый! На связи! Что случилось, Орион?
— К крепости со стороны Карбана приближается неизвестный отряд численностью примерно в двадцать человек. Духи, имеют джип и грузовик, а также солидное вооружение. В случае попытки вывода с территории крепости заложников вынужден буду атаковать Хандар!
Крымов выругался:
— Черт! Подожди немного, я кое-что уточню!
Спустя минуту начальник отдела спецмероприятий Управления по борьбе с терроризмом, находящийся в Баррияре, вновь вышел на связь:
— Спокойно, Саня! Это отряд местного наркобарона Омара Дамири. Он уже приезжал в крепость до нашего прибытия. У этого Дамири есть какой-то интерес к Туркиной, но не думаю, что Исмаил-Хан отдаст заложницу наркобарону. Так что не горячись.
— Я спокоен! Прошу одного: разрешить проведение акции в жестком режиме при попытке моджахедов вывезти заложников с территории крепости.
— А тебе нужно мое распоряжение?
— Тогда действую по обстановке.
— Действуй! Я немедленно сообщу о визите Дамири в Центр! Послушаем, что скажет Феофанов.
— Слушай! Я же готовлю акцию. Все, отбой!
— До связи!
Отложив спутниковую станцию, Тимохин привел автомат и снайперскую винтовку «винторез» к бою и сосредоточил все внимание на крепости. Вышел на связь Соловьев! Он сообщил, что «Мираж» готов поддержать «Орион», и офицеры группы получили приказ быть готовыми к уничтожению постов противника.
Тимохин принял доклад Соловьева. Подозвал к себе Шепеля, спросил:
— Лебедки установлены?
— Установлены, командир! Закреплены, проверены.
— Смотрим за объектом.
* * *
Джип Дамири въехал в раскрытые ворота крепости. «ГАЗ-66» остановился у забора. Из кузова высыпали на землю боевики, но не разошлись кто куда, а устроились в тени от армейского грузовика. Сидя на корточках, закурили. Подполковник вызвал Соловьева:
— Мираж-1, я — Орион-1! Ты контролируешь духов у «ГАЗ-66»?
— Да!
— В случае необходимости сможешь уничтожить их?
— Применив гранатомет, да по бензобаку, основную часть выбью. Остальных из стрелкового оружия срежем. Смогу отработать этих, но тогда караульные помещения на тебе, Орион. Я не успею накрыть две цели одновременно!
— Понял. Сосредоточь внимание своих людей на постах, сам контролируй духов с «шестьдесят шестого». Удар по моджахедам по моей команде!
— Принял, Орион!
Тимохин отключил рацию.
Шепель проговорил:
— Из джипа вышли четверо. Один явно телохранитель, застыл у тачки, второй водила, но тоже, видно, из личной охраны прибывших боссов, один их которых араб! Этому-то какого хрена тут надо?
Александр ответил:
— Узнаем. Рядом с арабом местный наркобарон Омар Дамири. «ГАЗ-66» с духами пасет Соловьев, мы отслеживаем прибывших высокопоставленных «гостей».
— Понял, отслеживаем гостей! Ба! Смотри, командир, никак сам Исмаил-Хан объявился.
— Он, сука!
— Снять бы его прямо сейчас!
— Нельзя, Миша! Наблюдаем.
* * *
Исмаил-Хан еще раз поздоровался с Дамири и прибывшим с ним арабом. Наркобарон представил спутника:
— Личный представитель аравийского шейха Аль-Банара, господин Наваф аль-Тальхуб.
— Рад приветствовать вас, господин Тальхуб, у себя в крепости. Хандар многое видел на своем веку: и колониальное нашествие англичан, и нападения советских войск, и попытки американцев завладеть крепостью. Но она стоит и продолжает служить вместе с нами святому делу беспощадной войны с неверными.
Представитель аравийского шейха ответил:
— Мне известна история крепости.
Исмаил-Хан предложил пройти к топчану, что душманы с арабом и сделали. Устроились на коврах. Женщины принесли чай, лепешки, сладости.
Хозяин Хандара изобразил улыбку:
— Освойтесь немного и разогрейте аппетит с дороги, уважаемые гости. Вскоре я угощу вас отменным шашлыком, такой, я клянусь, вы нигде, кроме Хандара, не найдете. Мои люди делают его по-особому из мяса отборных, молодых барашков.
Араб кивнул:
— Шашлык — это хорошо!
И замолчал, перебирая четки.
Дамири спросил:
— Как у тебя продвигаются дела с выкупом?
— Туркин начал было затягивать время, но я послал ему подарок, который, уверен, заставит нефтемагната срочно перевести всю сумму на мои счета.
— Что за подарок и каким образом, если, конечно, не секрет, ты отправил отсюда в Россию?
— Какой от тебя секрет, Омар? Я отправил Туркину запись казни одного из коллег его дочери.
— Что?!! Ты убил заложника?
— Да! Вон на том валуне, что лежит у стены дома. Отсек неверному его тупую башку!
Дамири, зацокав языком, укоризненно покачал головой:
— Ты поступил опрометчиво, Абу!
— В чем? В том, что убил гяура? Я их за свою жизнь не один десяток застрелил, задушил, прирезал.
— Пленка передана Туркину по надежному каналу?
— Да! Через Пакистан!
— И все равно не следовало этого делать. Решили бы вопрос с женщиной, тогда мог обоих мужчин хоть на куски порвать зубами. Но до получения денег убивать заложника не следовало.
— Извини, Дамири, но жизнью своих пленных я буду распоряжаться так, как посчитаю нужным, и без советов даже друзей.
Наркобарон внимательно посмотрел на Исмаил-Хана:
— А если, Абу, твоя пленка попадет в ФСБ?
— Туркин не самоубийца, чтобы так рисковать. Он не пойдет ни в ФСБ, ни в милицию, ни куда бы то еще. Туркин переведет указанную сумму на указанные счета и в указанный срок.
— Ты с записью казни передал номера своих счетов?
— Да! А чего мне опасаться?
— Ты стал слишком самоуверен.
— А ты слишком осторожен. Твой спутник, как я понял, приехал оценить Туркину?
— Да, но вернемся к пленке! Ты уверен, что Туркин не обратился в ФСБ? Его контролируют в Москве наши кавказские друзья?
Исмаил-Хан усмехнулся:
— Хочешь убедиться в том, что нефтебарон правильно понял меня?
— Да, хочу!
— Хоп!
Хозяин крепости окликнул находящегося невдалеке помощника:
— Хаджи! Прикажи доставить сюда аппарат спутниковой связи!
Хадрияр поклонился:
— Слушаюсь, саиб!
Исмаил-Хан взглянул на Дамири:
— Ты сейчас же убедишься, что я сделал все правильно. Мы поговорим с господином Туркиным. Я не хотел напрасно беспокоить его, но ради тебя сделаю это. Чтобы ты понял: я далеко не дилетант в решении вопросов с заложниками.
— В этом никто не сомневается!
— Нет, Омар. Ты упрекнул меня в непрофессионализме. А непрофессионал — это дилетант. Ты услышишь мой разговор с нефтемагнатом. А потом выскажешь свое мнение — задействовал ли Туркин ФСБ или нет. И был ли я не прав, казнив одного из неверных.
Араб слышал диалог афганцев, но сделал вид, что не обратил на него никакого внимания. Впрочем, эмоциональная беседа нарко — и работорговца араба не интересовала. Он, прибыв в Афганистан, имел другую цель.
Дамири развел руки в стороны:
— Ну что ж! Если ты настаиваешь, Абу… я выскажу свое мнение!
Наркобарон отпил глоток чая.
Хадрияр принес контейнер со спутниковой станцией и отошел на прежнее свое место. Скрестив руки, застыл, глядя на действия своего начальника.
А тот достал трубку, выставил толстый, короткий стержень антенны, набрал длинный номер.
Ему ответили примерно через минуту.
Дамири приложил к уху выносной динамик.
— Здравствуйте, господин Туркин! Узнали?
— Исмаил-Хан?
— Узнали! Как ваши дела, Борис Анатольевич? Вы получили мой сюрприз?
— Получил!
— Ну и как он вам? Не правда ли впечатляет и… заставляет задуматься над тем, насколько хрупка человеческая жизнь?
— Да уж, впечатляет. Не пойму только, зачем вы убили Дольского?
— Нет, Борис Анатольевич, это не я, это вы, ваше упрямство и ваша недооценка серьезности положения заложников убили господина Дольского. Я стал лишь оружием в ваших руках!
— Что с моей дочерью?
— Условия содержания, по понятным причинам, весьма жесткие. Валентина Борисовна вынуждена почти все время проводить в яме. О каких уж тут условиях можно говорить. Но жива, здорова, пока еще в своем уме. Питание скудное, лепешки да вода, но опять-таки во всем этом виноваты лишь вы один. Ваше ослиное упрямство.
Ознакомительная версия.
