Очень часто к восточной решетке гиды приводили туристов. Асконцы, эстерианцы и корианцы с ужасом и восхищением разглядывали гладиаторов. То и дело слышались восторженные реплики поклонниц. Экзальтированных женщин среди зрительниц хватало.
Порой, плайдцы даже замечали в толпе родственников и друзей. Охранники не мешали переговорам преступников с посетителями.
Информация о кровавых схватках на Грезе уже просочилась в прессу. Идентификационный контроль на космодроме позволял не пускать на планету известных репортеров, но у ведущих каналов и журналов всегда есть внештатные сотрудники. Поток богатых обывателей, желающих поглазеть на бои смертников, непрерывно увеличивался. Слухи стремительно расползались по стране.
Именно этого и добивался Видог. Скандал создает вокруг представления ажиотаж. Рискованное предприятие сразу становится прибыльным. Ну, а на митинги протеста герцог просто не обращал внимания. Народ немного покричит, выплеснет эмоции и замолчит. Пойти на радикальные шаги оппозиция побоится.
Условия проживания в лагере были довольно приемлемыми. Просторная спальня на семьдесят коек, тренажерный зал, комната отдыха с голографом и столовая. Кормили воинов по общепринятому стандарту. Пища синтетическая, почти безвкусная, но калорийная и витаминизированная. Во всяком случае, голода гладиаторы не испытывали.
Единственное неудобство – отсутствие кондиционеров. За день воздух в помещениях сильно нагревался и даже прохладный вечерний бриз не спасал положение. Преступники постоянно ворочались, тихо ругались и никак не могли уснуть. Некоторые бойцы не ложились спать до двух-трех часов ночи.
За прошедшие четыре декады в среде воинов не вспыхнуло ни одного серьезного конфликта. Мелкие стычки не в счет. Грубая брань, оскорбления и угрозы слышались почти ежедневно. Гладиаторы привыкли к подобному выяснению отношений. Важно то, что бойцы не переступали запретную черту и не ввязывались в драку. Карцер никого из преступников не привлекал.
Воины отчетливо осознавали – следующая схватка для многих из них закончится печально. Охотники сделают выводы из допущенных ошибок и будут безжалостно истреблять хищников. А потому, зачем портить себе жизнь перед смертью. Уж лучше стерпеть обиду.
Привычное, рутинное существование лагеря было нарушено лишь дважды. На шестнадцатые сутки пребывания Волкова в столице Грезы на океане разразился шторм. Небо сразу потемнело, серые мрачные тучи закрыли Астру, налетел резкий, порывистый ветер. Туристы тут же покинули летние кафе и пляжи и спрятались в гостиницах. От мощных волн город защищал высокий мол, тем не менее, гигантские водяные валы иногда преодолевали бетонную преграду и накатывались на берег.
Стоя на безопасном расстоянии, юноша заворожено наблюдал за бушующей стихией. Невероятное, незабываемое зрелище. Густая мгла, адский грохот прибоя и разрезающие пространство извилистые линии молний. Громовые раскаты буквально сотрясали воздух. Через несколько минут хлынул ливень.
Андрею поневоле пришлось уйти в барак. Плайдцы смотрели на подростка, как на сумасшедшего. Мальчишка вел себя чересчур странно.
Погода наладилась только к исходу декады. Шторм буйствовал почти четыре дня. Но вот сквозь пелену облаков пробились первые лучи желтой звезды, и на душе стало теплее и радостнее. Природа быстро залечивала раны, нанесенные ураганом. Спустя сутки о стихии напоминали лишь выброшенные на песок водоросли, раковины и мелкие дохлые рыбешки.
Бродя по пустынному берегу, землянин наблюдал за тем, как оживает Ассон. На дороге резко увеличилось число машин, возле ресторанов и кафе вновь замелькали люди, представители городских коммунальных служб наводили порядок на улицах и пляжах. Сотрудники в ярко-зеленых комбинезонах убирали мусор и восстанавливали поврежденные конструкции. Через пять часов столица Грезы приобрела прежний респектабельный вид. Для местных жителей сильные штормы – обычное, заурядное явление. Они никого здесь не пугали.
В конце четвертой декады лагерь пополнился восьмью новыми гладиаторами. Транспортный бот доставил на планету преступников с Асконы. Охранники бесцеремонно вытолкнули осужденных на внешнюю территорию комплекса и тут же закрыли дверь. Мужчины испуганно и настороженно озирались по сторонам.
Несчастные не понимали, куда попали, и пребывали в замешательстве.
Эллисон быстро наладил контакт с асконцами и объяснил беднягам, что ждет их впереди. Заключенные в первое мгновение не поверили аланцу. Однако шрамы и рубцы на теле воинов наглядно доказывали правдивость слов Остина. У одного из преступников началась истерика. Парень лет двадцати шести рухнул на колени и громко зарыдал.
Судя по отдельным репликам, его осудили за финансовые махинации. Срок значительный – почти четверть века, но ни к убийствам, ни к разбойным нападениям молодой человек не имел ни малейшего отношения. Он панически боялся насилия. Успокаивать асконца никто не собирался. Из семи оставшихся заключенных только четверо проходили по социально-опасным статьям. Трое были заурядными ворами и мошенниками.
Вскоре преступники зашагали к бараку, а Эллисон направился к товарищам. Алекс, Крин, Волков и Фланкс сидели неподалеку. Каторжники отдыхали после тренировки и прекрасно слышали весь разговор.
– Ну, что скажете? – вымолвил аланец, останавливаясь возле гладиаторов.
– Ничего, – откликнулся гигант. – Комментарии в данном случае излишни. Организаторы привезли на Грезу стопроцентных покойников. Это не хищники, а беззубая дичь. Мясо. Наемники прикончат болванов, не особенно утруждаясь. Жалкое убогое зрелище приведет публику в ярость.
– Пожалуй, – согласился Остин. – Вопрос в другом, зачем устроителям поединков понадобился подобный сброд? Ведь они рискуют деньгами и репутацией. Схватка должна быть равной.
– Не факт, – вмешался Крин. – Десять-двенадцать достойных боев сгладят общее впечатление. Слезы и причитания некоторых смертников не в счет. Зрители лишь посмеются над трусами. Неудачи и провалы – неотъемлемая часть шоу. В конце концов, плайдцы хотят увидеть кровь, а ее прольется немало.
– Интересно, когда состоится следующее представление? – задумчиво произнес Фланкс.
– Дня через три – четыре, – бесстрастно ответил Андрей.
– С чего ты взял? – взволнованно проговорил тасконец.
– Логика подсказывает, – вымолвил юноша. – Вспомните речь перекупщика на корабле. Мерзавец утверждал, что поединки происходят раз в полтора-два месяца. Вывод, напрашивается сам собой…
– Справедливое замечание, – усмехнулся сорокалетний преступник. – Сегодня тридцать восьмые сутки.
– Но почему вы берете минимальную цифру? – не унимался Фланкс.
– Потому что новичков ровно восемь, – произнес Крин. – Бедняг явно хватали впопыхах. Акцент делался на внешние данные: рост, телосложение, мышечная масса. В досье осужденных ублюдки даже не заглядывали.
– Не улавливаю связи, – растерянно пожал плечами тасконец.
– Все просто, – вставил Эллисон. – Нас в лагере было семнадцать. Теперь двадцать пять. А это число солдат, уцелевших в первых схватках. Двое раненых до сих пор не поправились.
– Проклятье! – выругался Алекс, поднимаясь с земли. – Придется опять посмотреть смерти в глаза.
– Ничего хорошего ты там не увидишь, – иронично заметил аланец.
– Кто знает, кто знает, – проговорил Крин. – Иногда потусторонний мир преподносит странные сюрпризы.
– Обойдемся без религиозной демагогии, – оборвал каторжника Остин. – Я не верю ни в бога, ни в дьявола.
– А напрасно, – возразил сорокалетний заключенный. – Рано или поздно ты встретишься с ними.
– Бессмысленный спор, – сказал Эллисон. – Пойдемте лучше обедать.
Воины неторопливо двинулись к столовой. Она располагались в левой части здания. Как и на судно плайдцев, пища подавалась на столы специальным автоматом. Пластиковая посуда была одноразовой, и после использования выбрасывалась в мусоросборник.
У входа в барак Остин неожиданно толкнул Волкова в бок и едва слышно произнес:
