Глава 18
Центральный вокзал в Бордо спецназовцы нашли без труда. Вычислить ближнюю к вокзалу гостиницу также оказалось несложно. Гостиница называлась «Регина».
Однако заселяться в гостиницу Кислицын, Ивушкин и Егоров не торопились. Прежде чем заселиться, нужно было решить, как им в этом отеле разыскать Канарейку. Хорошо если она ждет их в одном из условленных номеров. А если нет? Если она не стала заселяться ни в один из таких номеров? Или если она не дождалась спецназовцев и в Бордо, как до этого в Париже и Лионе? Все могло быть, а поэтому надо было поразмыслить.
– Уверен, что номер она не снимала, – сказал Ивушкин. – Если она не заселилась в Лионе, то значит, и в Бордо тоже. Мне кажется, что она избегает и тридцать шестого, и сорок седьмого, и пятьдесят пятого номеров. Наверно, для этого у нее есть причины. Мы их пока не знаем, да это сейчас не так и важно. Главное, что в номерах ее искать не стоит. Думаю, она и здесь, в Бордо, оставила нам какую-нибудь хитрую подсказку…
– Причины, допустим, понятны, – возразил Егоров. – Канарейка в бегах, ее ищут. И тот, кто ее ищет, наверно разгадал ее план. Ну а Канарейка поняла, что тайна разгадана. Поэтому она в тех номерах и не селится. И вынуждена изобретать для нас какие-то новые подсказки. Вот уж действительно квест, черти бы его побрали!
– Припоминаю, что мы об этом уже говорили! – нетерпеливо произнес Кислицын. – В Лионе…
– Ну так и что же? – усмехнулся Егоров. – То в Лионе, а здесь Бордо. К тому же повторение иногда не помешает. Так легче запоминается. И, кроме того, так проще напасть на какую-нибудь толковую идею. Вот я повторил, и у меня сразу же появилась мысль. Сказать?
– Не балаболь, – поморщился Кислицын. – Что за дурацкая привычка?
– Это у него на нервной почве, – хмыкнул Ивушкин. – Вологодские – они все такие, когда нервничают.
– По поводу твоего оскорбления я отвечу тебе потом, – сказал Егоров, – когда сделаем дело и вернемся в благословенную Ливию. Ответишь перед всем оскорбленным вологодским народом в моем лице. Вот так-то! Сейчас разговор о другом. Идея вот какая. Моя вологодская интуиция подсказывает мне, что селиться в эту «Регину» нам вовсе не надо.
– Это как так?
– А для чего нам это? Что нам там делать? В условленных номерах нашей девицы мы не найдем, это ясно. Так или нет? Ну вот, всем это понятно. Для чего же там размещаться и без толку шарахаться по ночным коридорам? Чего доброго, опять нарвемся на какую-нибудь засаду или вызовем нежелательное подозрение своим шастаньем. И очень даже просто!
– Будем искать подсказку, – не очень уверенно предположил Ивушкин.
– Это какую же? – хмыкнул Егоров. – Опять нарисованную птичку? Ну-ну… Один и тот же трюк два раза повторить нельзя. Неважно даже, по каким причинам, но нельзя. Вот скажите, кому-нибудь из вас удавалось на задании два раза кряду повторить один и тот же трюк? Чтобы в точности, буквально-таки тютелька в тютельку? Нет? Вот видите… Помнится, мы как-то на досуге об этом даже рассуждали и пришли к выводу, что на этот счет есть какой-то житейский закон. Или, может, не житейский, а наш, спецназовский… Ничего нельзя повторить дважды! Помните?
– Ну так то у нас, – с сомнением произнес Ивушкин. – А мы говорим о Канарейке…
– А какая разница? – Егоров пожал плечами. – Чем в данный момент мы отличаемся от нее? Одно дело делаем. Значит, этот закон касается и ее.
Логики, в обычном ее понимании, в утверждениях Егорова не было. Но одновременно она все же была: особенная, уникальная, спецназовская. С этим приходилось считаться.
– И что же конкретно ты предлагаешь?
– Вот что. А схожу-ка я в эту гостиницу один. Вы меня подождите в сторонке. Я там спрошу, а не проживает ли в вашей гостинице некая девица по имени или под фамилией Канарейка? Мне скажут да или нет. Или позавчера проживала, а вчера убыла. Вот и все. Ну а дальше будем действовать в соответствии с полученной информацией.
– Что, прямо так и спросишь? – усомнился Ивушкин.
– А почему бы и нет? Чем я рискую? Никто ведь, кроме нас, не знает, что она Канарейка. Значит, и подозрений мой вопрос ни у кого не вызовет. А уж причину, чтобы спросить, я придумаю.
– Уверен, что она зарегистрировалась в гостинице как Канарейка? – спросил Кислицын. – Оставила, значит, нам такую подсказку…
– Я ни в чем не уверен, – вздохнул Егоров. – Но проверить все-таки нужно. А вдруг?
– Может, ты и прав, – Кислицын сомневался так же, как и Ивушкин. – А может, и нет…
– Ну так я схожу? – Егоров сделал несколько энергичных движений. – Наугад, по-вологодски. Я мигом!
И Егоров, беспечно насвистывая какой-то французский мотивчик, направился к гостинице.
– Думаешь, будет какой-то толк? – спросил Ивушкин, глядя вслед уходящему товарищу.
– Увидим, – сказал Кислицын. – Честно сказать, сомневаюсь. Уж слишком все просто. Только прибыли – и сразу же догадались о подсказке. Так не бывает. Неужто мы такие гениальные?
– Есть еще и везение, – сказал Ивушкин. – Тоже не последнее по важности слово для нашего брата.
– Ладно, увидим, – вздохнул Кислицын.
…За стойкой сидела миловидная девушка-портье. То, что это была девушка, а не парень или, скажем, какая-нибудь солидная женщина в возрасте, обрадовало Егорова и вдохновило. Он умел общаться с девушками, да и они легко находили с ним контакт. Егоров был человеком во всех отношениях симпатичным.
– Здравствуйте. – Егоров улыбнулся девушке-портье, изо всех сил стараясь выговаривать французские слова правильно. – Не смогли бы вы уделить мне минуточку внимания?
Девушка подняла глаза:
– Разумеется. Вам нужен номер?
– О нет! – очаровательно улыбнулся Егоров. – Во всяком случае – пока. Я лишь хотел у вас спросить… Навести кое-какие справки. Если, конечно, это вас не затруднит…
Обаяние из Егорова прямо-таки струилось, как аромат от цветка. Девушка улыбнулась в ответ.
– Я вас слушаю.
– Видите ли, в чем дело… У меня, можно сказать, романтическая просьба. Я ищу одну девушку. Она моя невеста. Я без ума от нее, а она любит меня, но… Так получилось, что мы поссорились. Что поделать – бывает! Вы ведь, наверно, также иногда ссоритесь с вашим молодым человеком? Признайтесь, что такое случается.
Девушка-портье ничего не ответила, только по-прежнему улыбалась.
– Вот видите! – Егоров развел руками. – Это жизнь… И вот мы, значит, поссорились. Она от меня сбежала. Вообразите себе, в неизвестном направлении! Ах как же я сейчас страдаю. Не правда ли, по мне заметно, как я страдаю? Ну, вот видите – заметно…
На этот раз девушка-портье рассмеялась.
– Я вам сочувствую, – сказала она сквозь смех. – Но чем же я могу помочь?
– Я подозреваю, что она поселилась в вашей гостинице. Или какое-то время жила здесь. Ведь у вас есть списки ваших постояльцев?
– Есть.
– Как замечательно! Значит, и моя Канарейка должна значиться в
