– Я тоже, – согласился Харви, не поворачивая головы, – но ту мы с вами в меньшинстве.
– Никто на меня не покушается, – не унимался Мэгенхерд, мсье Мерлен ошибается. Нужно только не попасть в полицию.
Пришлось вмешаться.
– Я тоже так полагал. Но когда забирал в Кемпере машину, нашел в ней человека с тремя пулями в груди.
Мэгенхерд спросил:
– Вы хотите сказать, его убили?
– Вот именно. А ведь он только должен был перегнать машину.
Девушка ужаснулась:
– Убит? В этом автомобиле?
– Не волнуйтесь, на переднем сиденье. И его уже нет.
– Что вы с ним сделали?
Я не ответил. Мэгенхерд спросил:
– Вы в самом деле, дорогая, хотите знать, как эти люди поступают в таких случаях?
Но, судя по всему, ему тоже было не до шуток.
Харви устало бросил:
– Если мы когда-нибудь все же сядем в машину, я хочу, чтобы Мэгенхерд оказался позади меня, справа.
Расселись они уже не споря и как надо. Похоже, Мэгенхерд все-таки был потрясен.
Миновав Треженье, я включил дальний свет, но держался по-прежнему на второй скорости: не хотелось давать понять, что мы спешим. Езда у моря в такую ночь сама по себе выглядела достаточно подозрительной.
За Пленер-Ланверн я перешел на третью передачу.
Немного погодя Харви спросил:
– Думаете, засаду устроят в Кемпере?
– Не знаю. Может быть.
– Можно объехать?
– Потеряем уйму времени. Моста ниже Кемпера нет, а выше – за десяток километров.
Мэгенхерд не преминул вмешаться:
– Зачем кому-то нас поджидать?
– Я думаю о человеке в машине, мистер Мэгенхерд. Раз кто-то знал о нем, может знать и о нас.
"Ситроен" мчался по широкой дороге, в этот час пустой и унылой, между каменных изгородей. "Маузер" снова покоился в саквояже, я переобулся в серые мокасины, которые в долгой дороге куда удобнее.
Мэгенхерд поинтересовался:
– Надеюсь, вы не станете нарываться на неприятности?
– Постараемся, – ответил я, – но по части маршрута выбирать не из чего, пока не выберемся из Бретани, – а впереди еще двести километров. Вы прибыли вовремя, давайте этим и воспользуемся – будем ехать как можно быстрее. Наши противники могут не успеть...
Верилось в это слабо: к встрече "ситроена" они были готовы еще два с половиной часа назад. Но выбора действительно не было.
В Кемпере я опять перешел на вторую передачу. Харви снял локоть с подлокотника на дверце и пощупал щиколотку. Мы не спеша двигались к набережной.
Не считая стоявших автомобилей, улица была пуста – мокрый тоннель из света фонарей, полускрытых деревьями. "Ситроен" легонько потряхивало на булыжной мостовой.
Харви заметил:
– Тут нужно было повернуть направо. Теперь вы едете по улице с односторонним движением в обратном направлении.
– Знаю. Надеюсь, именно этого от нас не ждут.
Теперь мы добрались до конца набережной и перебрались через реку по мосту с односторонним движением – и опять в обратном направлении.
Направо, потом круто влево – и уже по всем правилам мы помчались по шоссе N 165, минуя вокзал.
– Кто-нибудь что-то заметил? – спросил я.
Ответа не последовало. Харви сказал:
– В городе я бы затевать нападение не стал. Только лишний шум. Раз они знают, что тело водителя нашли, то должны понимать, что мы начеку и тоже будем стрелять.
– Но раз они оставили машину, значит хотели, чтобы мы отъехали подальше...
Скорость подбиралась к сотне. Настоящая гонка началась.
Мэгенхерд подозрительно спросил:
– Зачем это им?
– Не знаю. Может быть, один труп для города вполне достаточен. Вы больше знаете об этих людях, мистер Мэгенхерд. Они охотятся за вами, не за нами.
– В общество наемных убийц я не вхож. У меня очень узкий круг знакомых.
– Значит, вы считаете, что они профессионалы?
– Если мсье Мерлен прав и меня пытаются убить, то скорее всего.
Я покачал головой.
– Не уверен. Настоящие убийцы – профессионалы – очень редкие птицы. Большинство убийств – результат нервных срывов или чьих-то ошибок. Мошенника рискнуть с убийством не заставишь. Разумеется, всегда можно найти психопата – наркомана, которому только дай пистолет, но они с такой работой не справятся. Чтобы найти надежного специалиста по этой части, нужно как следует знать Францию.
– Но мсье Мерлен вас нашел, – возразил он.
– Мерлен тут все знает, – я едва не добавил, что тот выбрал водителя, не занимавшегося такими делами с войны, и телохранителя на грани запоя, но решил подождать, пока клиент начнет жаловаться.
Достав сигареты, я передал их Лоуэллу. Тот раскурил одну для меня, потом затянулся своей "житан" и сказал:
– Если вы не хотите, чтобы наш номер заметили, я могу разбить задние фонари.
Я задумался.
– Нет, не стоит. Не хватало, чтобы жандармы кинулись нас догонять только из-за негорящего освещения. Лучше казаться чистенькими и незапятнанными.
Он пустил струйку дыма в форточку.
– Особенно на улице с односторонним движением.
– Генералы называют это обдуманным риском.
– Так они говорят, когда по недоразумению выигрывают битвы. Но чтобы выглядеть незаметно, нужно было взять фургон мелкого развозчика. Такую машину никто бы не заподозрил.
– А номер? Это просто приманка для жандармов – с виду местная машина, но с парижским номером. И здесь, в Бретани, и на швейцарской границе.
– Может быть. Ну, тогда трейлер для дальних перевозок.
– Где? И я не водил трейлеры.
Он замолчал, продолжая курить, и сигарету в левой руке держал так естественно, что казался левшой, пока не сообразишь, для чего он оставляет правую руку наготове.
– Да... – протянул он. – Будь у нас побольше времени для подготовки...
– Тогда нас бы не пригласили.
– Пожалуй. – Он покосился на щиток. – Когда будем заправляться?
– Не сейчас. Бак почти полон. Дождемся, когда станет светло и появятся люди.
– Восход солнца в половине шестого.
Я чертыхнулся – ведь я даже не подумал узнать это время, хотя обязан был это сделать. Периодически приходилось напоминать себе, что Харви играл в эти игры совсем недавно и куда чаще меня. Когда он справлялся со своей проблемой, то был твердым, хладнокровным и сообразительным напарником.
Часы на щитке показывали половину четвертого. Два часа до рассвета и шестнадцать до Лихтенштейна.
В четыре утра по обсаженной деревьями аллее мы въезжали в Ван – самый крупный городок из тех, что мы миновали за последний час.
– С вашей стороны в кармашке есть путеводитель, – сказал я Лоуэллу. – Найдите городскую почту. Я позвоню Мерлену.
– Зачем?
– Он просил, поддерживать контакт. И может что-то разузнать о случившемся в Кемпере.
Покопавшись в картах, он сказал:
– Поверните вдоль сквера. Почта справа через двести метров.
Я остановился возле темной телефонной будки и заглушил мотор. Тишина нахлынула неожиданно, словно затопив все вокруг, и я покачал головой: для такого путешествия, как наше, слишком рано вздрагивать и нервничать по всякому поводу. Потом вышел из машины под дождь.
Будка оказалась не заперта, и немного погодя мне даже удалось разбудить телефонистку и всучить ей парижский номер Мерлена. Ответил затем заспанный женский голос.
– Это Канетон. Могу я поговорить с Анри?
После паузы я услышал:
– Он вам позвонит через несколько минут. Какой у вас номер? Я назвал номер телефона в будке, повесил трубку и вернулся к машине. Там проскользнул на сиденье, закурил и сообщил Харви:
– Он позвонит сюда.
Мэгенхерд спросил:
– Для чего вы звоните?
– Расскажу, что случилось с его человеком в Кемпере, и узнаю, что он об этом думает.
Телефон в будке задребезжал, и я кинулся туда.
– Мсье Канетон?
– Анри? Плохие новости: ваш кузен в Бретани совсем плох.
– В самом деле. Как это случилось?
– Неожиданно. Совершенно неожиданно. Что я должен делать?
– Как он?.. За ним присмотрят?
– День – другой...
– Тогда, по-моему, вам стоит закончить свои дела. Вы в Ване?
– Да. Меня беспокоит, что болезнь может оказаться заразной. Вы не слышали, он не контактировал с каким-нибудь... заболеванием?
– Ничего не слышал. Но утром выясню. Вы мне позвоните?
– Обязательно.
Я вернулся в машину и завел мотор.
– Он ничего не знает. Тут мы можем повернуть к Рену и потом к Ле Ману – по северному маршруту. Но дороги там не очень... Так что направление не стоит менять до самого Нанта.
Большой желтый трейлер прогромыхал мимо нас, сотрясая землю.
Харви бросил:
– Давайте трогаться. Скоро на дороге будет не протиснуться.
Шоссе стало прямее, покрытие лучше. Местность в свете фар казалась живописнее. Мы почти миновали Бретань.
Все молчали. Только в темноте светились огоньки сигарет Харви да девушки на заднем сиденье. Наступил самый трудный час перед рассветом, когда чувствуешь, что нет сил продержаться еще один день. Когда больные, утомленные бесконечной ночью, прекращают борьбу. И когда профессионалы устраивают засады.
