Дамбер нахмурился, но встал, настороженно глядя на Стасика, который держал его на прицеле. Морж пристегнул Дамбера к батарее, и тот, чтобы не стоять согнувшись, сел на пол.
Тогда Стасик перевел ствол на Грина и сказал:
- Ну что, красавчик, поговорим? Он повернулся к Моржу и добавил:
- Привяжите-ка его к столу мордой вверх.
Морж кивнул, и они вместе с Толяном и Боярином быстренько привязали Грина к старинному дубовому столу тряпками, взятыми из бельевого шкафа Лины.
Грин от страха даже не сопротивлялся, и Стасик одобрительно кивнул:
- Хороший мальчик. Боярин, задери-ка ему футболку! А ты, Толян, принеси из спальни подушку, будешь ему вдох-выдох делать.
Толян принес подушку и встал рядом с головой распятого на столе Грина.
Стасик убрал пистолет в карман и сходил на кухню за стопками.
Налив себе и браткам коньяку, он посмотрел на Дамбера и спросил:
- Тебе налить?
Боярин перевел, и Дамбер в ответ презрительно бросил несколько коротких слов.
- Говорит, можешь это пойло себе в задницу залить, - сказал Боярин.
- Нехорошо, невежливо, - осуждающе покачал головой Стасик, - но это ничего. Мы потом и им займемся. Ну, будь здрав, Боярин. И ты, Морж, и ты, Толян.
Они выпили, и Стасик поставил выключенный пока утюг на голый живот Грина. Тот в ужасе выпучил глаза и набрал воздуха в легкие, очевидно, собираясь закричать. Но Толян был настороже и в нужный момент накрыл лицо Грина подушкой. Крика не получилось, и из-под подушки раздалось только приглушенное мычание.
- Во, правильно, - кивнул Стасик, - а теперь пусть вдохнет.
Толян убрал подушку, Грин снова набрал воздуха, и процедура повторилась.
- Переводи, - сказал Стасик Боярину и затем обратился к Грину: - Ну вот, такое дело… Значит, ты сейчас расскажешь, что вы тут искали. А если не расскажешь, то, чтобы тебе понятнее было, сделаем так.
Он демонстративно поставил регулятор на самую низкую температуру и воткнул шнур в удлинитель.
Грин замер, скосив глаза на утюг и прислушиваясь к своим ощущениям. Через полминуты утюг слегка нагрелся и Грин перевел глаза на Стасика.
- Ага, - понял Стасик, - маловато будет. Тогда переведем на вторую черточку.
И он жестом провинциального трагика перещелкнул регулятор.
Грин снова замер, но тут же зашевелился и быстро заговорил.
Стасик с выражением полной готовности услужить снял утюг и спросил Боярина:
- Ну, чо он там базарит?
- А все то же самое, - ответил Боярин.
- Значит, так ничего и не понял, - огорченно вздохнул Стасик и перевел регулятор на максимум.
Подождав немного, он поплевал на палец и быстро провел им по подошве утюга. Раздался пронзительный писк пара, и Стасик сказал:
- Толян, приготовься.
Толян взял подушку наизготовку, и Стасик с силой приложил утюг к животу Грина. Тот попытался издать истошный вопль, но Толян был наготове, и снова в комнате послышалось только приглушенное мычание.
Стасик отнял утюг, а Толян убрал подушку.
Грин набрал воздуха, и тут утюг и подушка опять опустились.
Подержав утюг на животе Грина секунды две, Стасик убрал его, а Толян продолжал держать подушку, пока Грин не выпустил в крике весь воздух. Потом Толян снова дал Грину вдохнуть и опять на всякий случай накрыл его подушкой, хотя Стасик и не прикладывал утюга.
- Ну что, будешь говорить? - спросил Стасик у Грина.
Ответил ему сидевший у батареи Дамбер. Боярин выслушал его и сказал:
- Говорит, они искали какой-то медальон. Для этого и приехали из Америки.
Он повернулся к Дамберу и спросил по-английски:
- А кто вас послал?
- Босс послал, - хмуро ответил Дамбер. - Не надо больше Грина мучить. Я вам все рассказал.
- Босс… Так вы гангстеры, что ли?
- Ага. Вроде того.
Боярин хмыкнул и громко сказал:
- Слышь, братва, это американские гангстеры.
Стасик удивленно посмотрел сначала на Дамбера, потом на Грина и захохотал.
Отсмеявшись, он аккуратно поставил утюг на стол носиком вверх и, утерев слезу, снисходительно бросил:
- Гангстеры… Да у нас такие гангстеры по подворотням мобильники у школьников отнимают. Гангстеры, блин… Ладно. А что за медальон-то?
Боярин поговорил с Дамбером и ответил:
- А они сами не знают. Ихний босс сказал - принесите вещь - и все. Еще сказал, что если будет нужно, хозяйку можно замочить.
- Замочить? - Стасик прищурился. - Интересное дело получается… Смотри, Боярин, нас послали взять ее, этих - замочить ее, так что же это за персона такая?
Он произнес слово "персона" впервые в жизни и сам удивился тому, как гладко оно у него выскочило.
Он почесал мятое ухо и сказал:
- Ладно, отвяжите этого. А здоровый пусть пока у батареи сидит. Налейте им коньяка, мы все, что нужно, вроде уже узнали, а вообще они тоже как бы братки, только из другой бригады. Как это у них говорится - ничего личного, только бизнес. Боярин, переведи.
Боярин перевел, и американцы закивали.
Грин держался за обожженный живот и морщился, а на лице Дамбера отразилось некоторое облегчение.
- Морж, возьми ствол и сядь у двери. Если что - вали обоих. Вот глушитель, привинти его, чтобы не шуметь зря.
Стасик отдал Моржу свой пистолет, потом сел к столу и, налив себе коньяку, задумчиво произнес:
- Медальон… А ведь, между прочим, Желвак говорил про какой-то медальон. И бабу эту по-серьезному разыскивают… Эти-то аж из самой Америки за медальоном приперлись! Значит, так, - он сделал паузу и опрокинул в себя стопку коньяка, - берем их и везем к Желваку. Чую я, что тут дело не простое, а очень даже сложное. И пусть Желвак сам решает, что делать.
Он посмотрел на американцев и сказал:
- Толян и Морж остаются здесь, бабу рыжую пасти, а мы с Боярином повезем их к Желваку.
Потом он взглянул на Грина, державшегося за живот, и сказал:
- Толян, найди ему какую-нибудь мазь, ну и, там, пластырь, что ли…
ЗАКОЛДОВАННАЯ КВАРТИРА"Мерседес" плавно завернул за угол, и Лина сказала:
- Уже приехали… Жаль. Но вы сказали, что есть неотложные дела, и я понимаю вас. Вы мужчина и, стало быть, обременены делами, тем более - у вас такая работа…
- Да, - с сожалением ответил Артур, останавливая машину рядом с черным джипом, стоявшим напротив подъезда, - такая работа.
Он заглушил двигатель, выключил фары, горевшие по случаю наступивших сумерек, и сказал:
- Давайте посидим еще немного, а потом я поеду по своим проклятым делам.
Когда они еще сидели в ресторане и разговор свернул на общее устройство мироздания, в кармане у Артура задрожал телефон, и он, извинившись перед Линой, встал и отошел от столика. Вернулся он через несколько минут и выглядел недовольным.
- Вот оно как, - сказал Артур, опускаясь в свое кресло, - подлая судьба вынуждает меня расстаться с вами до завтра. Дела, знаете ли, работа…
- Я понимаю, - кивнула Лина, - и не могу возражать. Но ведь мы увидимся завтра?
- Обязательно, - твердо сказал Артур, - завтра и всегда.
- Завтра и всегда, - повторила Лина, - завтра и всегда…
- Смотрите, - сказал Артур, внезапно схватив ее за плечо, и указал пальцем на дверь дома.
Лина взглянула и похолодела. Из ее подъезда вышли четверо мужчин, лиц которых было не видно в темноте. Но она заметила, что идут они как-то странно. Второй шел вплотную к первому, держа его под руку, а другой рукой упираясь ему в спину. Четвертый держал руку третьего завернутой назад, и вообще все четверо вели себя неестественно. О, господи!
Артур приложил палец к губам, и Лина кивнула.
- Эти выводят тех, - прошептала она.
- Совершенно верно, - тихо ответил Артур. - Вот только интересно, откуда они их выводят.
Тем временем вышедшие из подъезда люди загрузились в джип и уехали.
- Так, - сказал Артур и посмотрел на окна второго этажа, - а ведь они, похоже, из вашей квартиры вышли. И там еще кто-то остался - на шторе тень зашевелилась. Ну, Желвак, видно, ты не понимаешь слов…
- Как это из моей квартиры? - ахнула Лина, чувствуя, что сердце у нее уходит в пятки. Неужели этот кошмар еще не закончился?
- Давайте-ка я отвезу вас к себе, - ответил Артур. - Вам, похоже, домой нельзя, там вас ждут.
- Ну когда же это закончится? - вздохнула Лина, на ее глаза наворачивались слезы.
- Скоро, - уверенно сказал Артур, поглаживая девушку по руке. - С этими незваными гостями мы разберемся. Я оставлю вас у себя и поеду по делам, а потом, когда вернусь, мы придумаем, как быть дальше. Согласны?
- Конечно, согласна, - ответила Лина и потерлась щекой о плечо Артура.
***Немного успокоившаяся Лина стояла посреди просторной комнаты и внимательно осматривала артуровскую, как он сам ее назвал, берлогу. Берлога на самом деле была вполне приличной квартирой на Девятнадцатой линии Васильевского острова, о двух комнатах, с большой кухней и не уступавшей ей размерами ванной.
