Ознакомительная версия.
— Из женской комнаты через пять минут вышли три женщины и еще четыре чуть позже. Я знаю пятерых. Их можно допросить, но предупреждаю, язык за зубами они держать не будут. А реклама никому не нужна.
— Все это так, ребята, — скривил физиономию полковник, — но мы не стронулись с места ни на шаг. Вором мог быть любой. Работа пустяковая, если знаешь, что объект пристрастен к алкоголю и имеет в сумочке отравленное виски, а на бриллиантах прикреплен чип. Тогда все просто.
— Чип — вещь стандартная, — вмешался репортер, — сейчас многие ими пользуются. Но подсыпать зелье в алкоголь возможно только заранее. Где? Чтобы усыпить, достаточно иметь нужное зелье. Оно есть. Надо знать, кого усыплять. Если следовать версии банкира, жертву определили по одежке. В бриллиантах Анна впервые появилась в главном фойе. С этой секунды она превратилась в жертву, ее участь была решена. Как снять с нее драгоценности, решали экспромтом. Она могла и не пойти в туалет. Если ловушка строилась заранее, то надо было быть уверенным, что она туда пойдет. Муж мог ее не отпускать от себя.
— Сортир — идеальное место, — уверенно заявил полковник. — Надо помнить, что телохранители не спускали глаз с гарнитура, а снять его с живого человека непросто. О чипе тоже забывать нельзя. Его надо найти и выбросить. Я придерживаюсь мнения, что дамская комната входила в обязательную программу.
— Я с вами согласен, — кивнул репортер. — А теперь глянем на мои фотографии. Мне нужен компьютер.
— Компьютер в соседней комнате, — сказал оператор. — Там и принтер есть, можете распечатать свои снимки.
Команду Кулешова проводили в соседнее помещение. Он что-то шепнул на ухо майору, и тот вышел. Скуратов уже понял, от полковника полного откровения не добьешься, да и сам многого не договаривал. С другой стороны, ситуация складывалась таким образом, что без взаимопомощи им не обойтись. Скандал устраивал только светских львов, находящихся в состоянии вечной гонки за первенство и титулы на олимпе славы. Умудренные опытом в плане интриг, они понимали — подозревать можно всех и каждого, и если виновника ограбления найдут, то его сожрут свои же. Не за кражу, разумеется, а за то, что попался.
Скуратов сделал больше сотни снимков на ковровой дорожке возле здания, где пытались скопировать знаменитый «оскаровский» проход, и не меньше фотографий отснял в главном фойе.
— А вот и брюнетка в темных очках, — комментировал репортер. — Помните? Она заходила в туалет перед Анной. На этом снимке она сопровождает Константинеса, греческого магната. Он один из крупнейших владельцев яхт-клубов на Средиземноморье, обеспечивает яхтами сильных мира сего. Дает на прокат. У вас может не быть своей виллы в Каннах, вы берете яхту на прокат и проводите на ней свой отпуск, будто она ваша. Пускаете пыль в глаза. Потом яхту перекрашивают, меняют название, и она переходит в руки другого клиента.
— Значит, эта дама иностранка…
— Она может быть секретаршей или переводчицей. Видите, они поднимаются по лестнице. Женщина идет чуть позади Константинеса, отстает на шаг.
— Да, тут никого не заподозришь, имена у всех громкие.
— Да уж, Леонид Палыч, не со шпаной дело имеете. И допросить никого нельзя. О происшествии вся Москва будет знать через час, а остальной мир — через два.
— Ты говоришь, что яхты берут на прокат?
— Конечно. Вы знаете, сколько стоит стоянка и обслуживание судна? Не меньше миллиона евро в год. А пользуетесь вы ей две недели в сезон. И еще команду кормить надо.
— Я о другом. Бриллианты тоже могли взять на прокат. Их каждый день не надевают, а стоят они сумасшедших денег.
— Бриллианты не блекнут. Это вложение капитала. А яхты не вечны. Я с вами согласен, но не уверен, что Савелий Гурьев выложит перед вами карты на стол.
— Посмотрим. Он дал понять, что наш разговор не закончен. У меня накопились к нему вопросы.
— А у меня к его жене. Вот, гляньте на этот снимочек. Анна стоит у барной стойки. Смотрите внимательно. Она пьет шампанское, а сумочка лежит рядом. Я думаю, она не раз выпускала ее из рук. В конце концов в ней ничего ценного не было, кроме золотой фляжки с выпивкой.
— И золотой зажигалки, и золотого портсигара, — добавил лейтенант Жиров.
— Фляжку вы оставили? — спросил Кулешов.
— Да, для экспертизы, — ответил капитан Юсупов.
— Принесите ее сюда.
— Одну минутку.
— Вот еще несколько снимков Анны, — продолжал Скуратов. — Смотрите, она постоянно пьет. Не удивительно, что ей захотелось в туалет. Обратите внимание на ее глаза. Мне кажется, она уже приехала под кайфом, и это не алкоголь, а, скорее всего, кокаин. В ее кругах кокаин моден. Они не считают его наркотиком.
— Да, глазки у нее не чистые.
— Жаль, что в самом туалете не установлены камеры. Прежде чем войти в кабинку, она могла поправить перед зеркалом макияж, а сумочку положить рядом.
На мониторе появилась новая фотография, и все замерли. Возле Анны стоял официант в белом смокинге с подносом в руках. Она протягивала руку к бокалу с шампанским.
— Вы его узнали? Это же Иван Шатилов, подручный Дербенева, — подал голос капитан Степанов. — Через несколько минут он спустится вниз уже в черном фраке.
— Как они сюда попали, мы знаем, — пробурчал полковник. — Приехали в телевизионном фургоне. Смотрите на поднос. На нем только один полный бокал, остальные пустые. Он подошел к ней сзади, и никто другой этот фужер взять не мог. У Анны не было выбора. Рядом стоит муж и смотрит на жену с укоризной, мол, много пьешь. А вот Юлия Баскакова, жена галерейщика, с такой же сумочкой. Она ушла в туалет на пять минут раньше.
— Вряд ли Шатилов подал снотворное, — покачал головой репортер. — Анна могла рухнуть прямо в фойе, не дойдя до туалета. Реакция организма непредсказуема, учитывая гремучую смесь, скопившуюся в крови. Кокаин, ведро шампанского и плюс снотворное в лошадиной дозе. Рискованно.
— Тогда какой смысл Шатилову разыгрывать из себя официанта и ходить по залу под прицелом объективов? Не я один его сфотографировал. Не пропустите утренний выпуск теленовостей, там будет немало интересного.
— Придется сделать анализ крови Анны, — сказал полковник.
Принесли золотую фляжку и положили перед полковником.
— В ней что-то булькает. Хотя, когда она упала на пол, из нее все вылилось. Мы собирали жидкость с кафеля. Там ничего остаться не могло.
Кулешов откинул крышечку на ножке и перевернул фляжку, подставив пластиковый стаканчик. Из флакона выкатилось несколько капель. Он осмотрел фляжку.
— Тут на ребре есть переключатель, вдавленный в корпус. Вот видите эту крохотную кнопочку. Она передвигается вверх и вниз. Ее можно переключить только острым женским ногтем.
— Чтобы в кармане не задеть по случайности, — добавил капитан.
Полковник достал шариковую ручку, передвинул кнопку и опять перевернул флакон. В стакан вылилась жидкость чайного цвета. Он понюхал.
— Коньяк.
— Двойное дно. Вещь хорошая, — усмехнулся Скуратов. — Себе налил чистого коньяка, переключил кнопочку и другу налил яду. Выпили вместе. Один здоров, другой отбросит копыта.
— Выполнена под старину, но штука современная. На дне клеймо — «Сделано в Арабских Эмиратах». Тонкая работа.
— Обратите внимание на гравировку, — сказал репортер.
На задней стороне фляжки стояла надпись: «Дорогой Анне с любовь от Д.».
— Подарок не из дешевых, — усмехнулся капитан.
— И она носила такую штуку при живом муже? — удивился полковник. — Странно. Анна его боится, это же видно. Виски в обувных коробках прячет, а золотые подарки с собой носит.
— Зачем гадать, мы у нее спросим, — предложил репортер. — Самое время навестить их. Потом анализ крови делать будет поздно.
Кулешов отдал стакан с коньяком капитану:
— Срочно в лабораторию. И вызовите медэксперта сюда. Быстро. Я возьму его с собой.
— Мы, — поправил Скуратов. — Мы едем вместе. Вернулся майор.
— Уборщиков нигде нет. Ушли, никого не предупредив. Дежурный администратор не в курсе.
— Найдите. Из-под земли достаньте. Ты меня понял, Панкратов?
— Так точно.
— Кого-то потеряли? — спросил репортер.
— Догадайся с трех раз, — прищурился полковник. — Ты же дока в таких делах, Веня.
— То-то я делаю вам подсказки. Мы оба хороши. Что-то упустил я, а что-то вы.
— Не обижайся. Уборщики туалета пропали.
— Почему они вас заинтересовали?
— Мальчишка сказал, что в урне не было пакетов и он ходил за ними наверх. Мы просмотрели пленку видеонаблюдения. По его словам, в туалете уже были люди, когда он принес пакеты. Значит, и найденную им ампулу бросили после его возвращения. Если в деле замешан Сева Дербенев, то он не бросил бы ампулу в урну. И какую роль могла играть эта ампула? Перелить из ампулы зелье во флакон Анны? Где? В кабинке? Но что могли сделать уборщики? Девчонка получает сигнал: жертва приближается. Она могла зайти в кабинку и запереть ее изнутри, перелезть под перегородкой, закрыть другую и так далее. Оставив свободной только одну, лишить Анну выбора. Тогда можно знать точно, в какой кабинке окажется жертва. Я сейчас фантазирую, все могло быть и по-другому. Если рассматривать вариант с дамской комнатой, то без уборщиков дело не обошлось.
Ознакомительная версия.
