— Здравствуй, Лана, — ответил он, немного смутившись от того, что не знает, как вести себя с бывшей любовницей.
Выручил Воронов.
— Господи, вы как не родные! — воскликнул он. — Обнимитесь, поцелуйтесь…
— А не приревнуешь? — спросил Савелий.
— Раньше нужно было думать, кого теряешь, — ответил Андрей, и Лана тут же подхватила:
— Вот именно! — Чмокнув по-братски Савелия в щеку, она прижалась на мгновение к его груди, нарочито тяжко вздохнула, потом бросилась Воронову на шею и укоризненно заметила: — Что так долго добирались? Я тут ждужду…
— И не долго совсем, нигде не задерживались ни минутки. Савка даже по «зеленому» коридору прошел, — начал оправдываться Воронов, а в глазах его тоже светилось счастье.
Это была игра двух влюбленных: ОН прекрасно знает, что ОНА шутит, но ему приятно слышать слова, за которыми стоят ее забота, участие и то, что она успела соскучиться. И ей, конечно же, приятно произносить эти слова и слушать в ответ его неуклюжие оправдания. Савелий сразу же заметил их игру и с улыбкой смотрел то на Воронова, то на Лану.
— Может, все-таки пригласите в дом уставшего путника? — спросил он наконец.
— Ну вот, совсем головушку потеряла от счастья, что вижу обоих братьев, — сконфуженно проговорила Лана, всплеснув руками. — Прошу! — Сделав книксен, она посторонилась, предлагая Савелию войти.
Он шутливо выпятил грудь колесом, вошел, снял дубленку и барским жестом бросил на руки Воронову. Андрей и Лана рассмеялись.
— Может, ванну примешь с дороги? — предложила Лана. — Я наполнила на всякий случай.
— Ты просто чудо! — радостно воскликнул Савелий и тут же бросил взгляд на Воронова.
— А я тебе что говорил? — невозмутимо заметил тот, снимая пальто, потом повернулся к Савелию и прямо сказал: — Послушай, братишка, хватит тебе всякий раз следить за своими словами. Не напрягай себя и не напрягай нас! Не думай о том, что было, думай о том, что есть.
— Вот не знал, что так выгляжу со стороны, — смущенно хохотнул Савелий, затем облегченно вздохнул, покачал головой и добавил: — Ты прав: будем просто жить.
— А это уже тост, — весело сказал Воронов.
— Только после ванной! — категорически возразила Лана, подталкивая Савелия в бок. — На полочке в шкафу — чистое белье. Надевай, не стесняйся, оно абсолютно новое.
Савелий с улыбкой покачал головой, взглянул на Воронова, но ничего не сказал, а тот в ответ лишь многозначительно пожал плечами. Когда Савелий скрылся за дверью ванной, Лана тихо сказала:
— Савка так смущается…
— А ты как думала! Мы-то вдвоем, а он сейчас один. Да еще с любимой девушкой расстался…
— Ты о Розочке? — Лана была несколько удивлена. — Думаешь, у них все серьезно?
— Не думаю, а уверен, — ответил Андрей. — Но ты не касайся этой темы, не смущай его.
— Как скажешь, родной. — Лана нежно поцеловала его в губы. — Он уже знает? — как бы мимоходом спросила она.
— О задании?
— Ну да.
— В общих чертах, — неопределенно ответил Воронов.
— И?
— Как ты думаешь? — В голосе Андрея послышалось легкое раздражение.
— Ну и слава Богу. — Лана облегченно вздохнула.
— Радуешься, что я проспорил? — скривился Воронов.
— Глупенький! Я радуюсь тому, что вы будете вместе в опасный момент. Я радуюсь, что рядом с каждым из вас будет человек, на которого можно положиться. — В ее голосе звучала печаль.
— Прости, родная, я не подумал. — Воронов крепко обнял девушку, прижал к себе и поцеловал в губы.
— Подлиза! — Лана кокетливо стрельнула глазами.
— Стол накрыть помочь? — предложил Воронов.
— Опомнился! Он уже час как накрыт. А вот пельмени пора ставить, — спохватилась Лана и устремилась на кухню.
Лежа в горячей воде, Савелий удивлялся, как вовремя Лана сумела наполнить ванну, чтобы вода не успела остыть. Он вспомнил их умильно-счастливые физиономии и почувствовал даже некоторую зависть. Почему-то именно сейчас Савелий ощутил страшное одиночество. С трудом отогнав от себя неприятные мысли, он быстренько ополоснулся, растерся полотенцем и с удовольствием натянул чистую майку, трусы. Облачившись в костюм, он аккуратно причесался и вышел из ванной.
— Вот и я! — объявил он. — У вас так вкусно пахнет, что я только сейчас понял, как же проголодался.
— Ну и прекрасно! — воскликнула хозяйка. — Милости прошу за стол! Чем богаты, тем и рады…
— … скромненько сказала хозяйка, — подхватил Говорков, — пытаясь найти место для триста двадцать седьмого блюда!
Савелий с изумлением оглядывал стол, заставленный тарелками, на которых были красиво разложены всякие соленья, красная и белая рыба горячего и холодного копчения, салаты, зелень… В центре стояло огромное, окутанное паром блюдо с пельменями. И, конечно же, над всем этим великолепием возвышалась запотевшая бутылка «Столичной».
— Скажешь тоже, триста двадцать седьмое, — хмыкнул Воронов, хотя было заметно, что он очень доволен праздничным столом. — Давай падай на стул, а то пельмени остынут. — Он открыл бутылку «Столичной», разлил водку по рюмкам и провозгласил: — Выпьем за то, чтобы наша компания в таком составе как можно чаще встречалась за этим столом!
— И если состав ее будет меняться, то только по количеству и в сторону увеличения, а не уменьшения, — серьезно подхватила Лана, пристально глядя Савелию в глаза.
— Отличный тост! — согласился Савелий и, чокнувшись с Ланой, потом с Андреем, выпил.
Мужчины быстро захмелели, и Лана, устав слушать их «ратные» воспоминания, вскоре отправилась спать, а братишки проговорили до четырех утра. Взглянув в окно, Савелий присвистнул:
— Ничего себе заболтались!
— Да ладно, — нетрезво улыбнулся Воронов. — В кои-то веки двум братьям удалось спокойно пообщаться.
— Представляю, какой у нас будет видок завтра в кабинете Богомолова, — вздохнул Савелий.
— А какой видок? Человек через океан летел столько часов! — Андрей подмигнул. — Не с любимой на свидание: перебьется наш генерал.
— И все-таки пора в люльку.
— Давай «на посошок»! — Воронов ловко, несмотря на то, что был нетрезв, разлил по рюмкам водку.
— Так «на посошок» пьют перед дальней дорогой! — попытался возразить Савелий.
— А это еще можно поспорить, что дальше — дорога или сон. — Воронов упрямо тряхнул головой и поднял рюмку.
Савелий некоторое время помолчал, потом прищурился и хлопнул Воронова по плечу.
— Как ни странно, а ты прав, братишка. — И тоже тряхнул головой. — Будь, Андрюха!
— Обязательно буду, братишка! — Они громко чокнулись, едва не разбив хрустальные рюмки, выпили, затем, не вставая со стульев, обнялись и тихо запели свою любимую песню Высоцкого:
— «Истопи ты мне баньку по-белому…»
У них здорово получалось петь дуэтом, и вскоре они вошли в такой раж, что разбудили Лану. Накинув прозрачный пеньюар, она вышла из спальни, чтобы разогнать братьев по кроватям, но, увидев эту трогательную картину мужской братской нежности, тихонько подошла ближе, опустилась на колени, раскинула, как орлица крылья, руки, обняла мужчин за плечи и осторожно начала подпевать. Братьев нисколько не смутило это вмешательство, и трио голосов зазвучало сильнее, заполняя квартиру, стараясь вырваться из нее, чтобы песня возвестила о приходе нового дня…
II. Операция «Горный воздух»
Ровно в десять часов Савелий с Вороновым входили в приемную начальника Управления ФСБ генерала Богомолова. Кроме моложавого генерала и помощника Богомолова Михаила Никифоровича Рокотова, сидевшего на своем обычном месте, в приемной больше никого не было. Увидев вошедших, полковник Рокотов тут же поднялся изза стола, подошел к ним и радостно воскликнул:
— Вы не представляете, друзья, какое удовольствие видеть вас снова вместе! — Он крепко пожал им руки. — Входите, Константин Иванович ждет вас.
— А как же я? Вы ж обещали! — разочарованно воскликнул генерал, нетерпеливо поглядывая на часы.
— Я вам сказал, примет, если успеет до прихода гостей, — невозмутимо напомнил Михаил Никифорович.
— Собственно говоря, мы можем подождать… — несколько смущенно вставил Савелий.
— Ну пожалуйста, Михаил Никифорович, — умоляюще произнес генерал.
Секунду подумав, полковник махнул рукой и решительно нажал кнопку селекторной связи.
— Константин Иванович, вы сможете принять генерала Максимова?
— А что, разве наши герои еще не явились? — недовольно спросил Богомолов.
— Они здесь, Константин Иванович, — но готовы подождать, пока… — начал Рокотов.
— Они-то готовы, но я не готов, — раздраженно оборвал его Богомолов. — Пусть входят! А Максимова я жду… — Он сделал небольшую паузу, очевидно, просматривая свои записи… — Сегодня же, в шестнадцать часов!
— Убедились? — развел руками Рокотов.
— Да, хозяин вернулся, — с уважительным вздохом заметил генерал Максимов. — Ничего не поделаешь. — Он сунул папку под мышку и быстро выскользнул из приемной.
