Ознакомительная версия.
Рита, смеясь, взобралась на снегоход, и черный снаряд умчался, обдав остающихся снежным облаком. Богданов проводил девчонок бесстрастным взглядом и снова обратился к Китайгородцеву.
– Так я насчет оружия, – напомнил он. – У нас тут есть определенный порядок… На время вашего пребывания на вверенной мне территории оружие надо сдать.
Снова примчался снегоход. Как оказалось – за Анатолием.
– Ну что же вы! – крикнула ему Рита. – Едемте! Нас ждут!
– У меня возникла проблема.
– Какие проблемы?
– Оружие…
– Ну при чем тут оружие? – нахмурилась Алтунина, которой хотелось в дом, в тепло, и совсем не хотелось никаких проблем.
– А что такое? – спросила сидевшая за рулем снегохода девушка.
– У нашего гостя – оружие, – объяснил Богданов, – надо сдать.
– Ему нельзя сдавать, – вступилась за Китайгородцева Рита. – Он же мой телохранитель!
Ее подружка посмотрела на Анатолия с уважительным интересом.
– Ну ладно вам, Андрей Ильич, – сказала она Богданову с просительной интонацией в голосе.
– Не положено, – буркнул тот.
– Я поговорю с папой.
Богданов думал недолго.
– Я сам поговорю с Генрихом Эдуардовичем. Вы пока поезжайте в дом, – указывающий жест девчонкам, – а вы со мной, – это уже Китайгородцеву.
И ему же:
– Вы не волнуйтесь, все с вашей подопечной будет нормально. У нас тут кругом охрана – и никого посторонних.
А девчонки уже все равно умчались, и поздно было о чем-либо волноваться – так что Анатолию не оставалось ничего другого, как направиться следом за Богдановым. Тот шел впереди и, постоянно оборачиваясь вполоборота, говорил:
– У нас тут – гостевой дом. Вы в нем будете жить. А с оружием вашим я решу. Пока не прояснится, как с вами быть, вы к хозяйскому дому не приближайтесь, пожалуйста. У нас там – охрана, а тут – вы со своим пистолетиком. Нет, я вас не пугаю, поймите, просто у нас порядок такой. А вы постоянно девочку опекаете?
– Нет. На эту поездку меня наняли.
– Чтоб в дороге ничего с ней не случилось? Понятно. У нас собаки бродят по ночам, обратите внимание. А вы – как частное лицо? Или от агентства?
– От агентства.
– От какого?
– «Барбакан».
– Это в Москве?
– Да, в Москве.
– Учились где-то?
– Курсы специальные заканчивал.
– Телохранителей?
– Да.
– А в армии служили?
– Служил.
– Какие войска?
– Пехота, – сказал Китайгородцев после краткой, в одно мгновение, паузы.
Богданов хмыкнул, некоторое время шел молча, думая о чем-то своем, потом сказал понимающе:
– Ну ведь врешь же!
– Вру, – не стал отпираться Анатолий.
– А зачем врешь?
– Не люблю о себе рассказывать.
– Но воинское-то звание у тебя есть?
– Есть.
– Какое?
– Старший лейтенант.
– Запаса?
– Да.
– Опять врешь – что в запасе, мол?
– Нет, не вру.
– Ладно. Считай, что я поверил.
Они вышли к двухэтажному дому, окна первого этажа которого были сплошь забраны решетками. Решетки Китайгородцеву понравились. Прочные. Богданов своим ключом отпер входную дверь.
– Скоро начнут съезжаться гости, – сказал он. – А пока тут пусто. Так что выбирай любую комнату, пока есть такая возможность.
– А две комнаты можно занять?
– Зачем тебе две?
– Одна – для меня, вторая для моей подопечной.
– Ну, в общем, можно. Потом мы вас уплотним, если потребуется.
– Мне нужно осмотреть дом.
– Да-да, – кивнул Богданов. – Это – пожалуйста.
– Вы через часок сможете сюда подойти?
– Зачем?
– Я дом посмотрю, и у меня, может быть, будут замечания.
– Ну ты шустрый! – покачал головой Богданов. – Не успел в дом войти, а уже замечания готовишь? Ладно, я подойду попозже.
Телохранитель Китайгородцев:
«Замок входной двери – исправен… Решеткина окнах первого этажа – бег повреждений, укреплены пробно… Фонарь… Огнетушитель… Освещение коридора – исправно… Где телефон?.. Второй этаж… Окно в коридоре… Щеколда… Огнетушитель?.. Освещение коридора – и тут исправно… Задвижка двери… Видиз окна… Шторы… Да, и вот еще замок двери. Сквозной… Спросить про ключи… Комнаты – смежные… Дверь из комнаты в комнату… Нормально… Опять шторы… Выход на чердак… Замок… Все-таки вот это окно… А в целом – нормально. После некоторых переделок жить можно… Бывало и похуже…»
* * *
Для Андрея Ильича Анатолий заготовил целый список пожеланий и прямо так, по списку, ему перечислил:
– Фонарь у входа – неисправен; нет связи с основным домом, надо бы или телефонный провод пробросить, или поставить двустороннюю радиостанцию; на втором этаже отсутствует огнетушитель; задвижка двери в комнате охраняемой слабовата – заменить; заменить и замок…
– Замок-то тебе чем не нравится? – удивился Богданов.
– Сквозной, – пояснил Китайгородцев. – Через скважину замка возможен поджог. Далее. В двери отсутствует глазок; шторы заменить в обеих комнатах…
– А со шторами что?
– Не очень плотные. В темное время суток при включенном в комнате свете снаружи видно все, что происходит внутри. Далее. В коридоре второго этажа окно не запирается на щеколду. Щеколду – тоже поменять. На лестнице, ведущей на второй этаж, ступенька не закреплена. Закрепить. И еще. Надо бы какую-нибудь лестницу – складную или веревочную. Сюда, на второй этаж. На случай пожара и прочих непредвиденных обстоятельств.
– Я понял, – с кротким видом кивнул Богданов, затем аккуратно взял из рук Анатолия бумажный лист с перечнем неотложных дел, смял его – и демонстративно бросил на пол.
– В общем, никого не бойся, – покровительственным тоном посоветовал он. – Все будет нормально, вот увидишь. Пуганые вы все какие-то там, в Москве. А у нас тут – жизнь спокойная.
Китайгородцев наклонился, поднял с пола бумажный комок, расправил его и снова вручил своему собеседнику.
– Все-таки я попрошу это сделать, – сказал он твердо. – Потому что так вот – не годится… – с этими словами он взял двумя пальцами язычок задвижки и без особого труда вывернул ее из двери вместе с куцыми шурупами. Потом вздохнул: – Не работа это, а самая настоящая халтура. Надо исправлять.
* * *
Уже под вечер, когда стало темнеть, пришел с бутылкой водки Богданов.
– Для знакомства, – пояснил он. – Посидим вечерок, выпьем. С подопечной твоей все нормально, кстати. Чаевничают с дочкой хозяина, все никак наговориться не могут. Обещала часам к девяти вернуться. Да ты не дрейфь! У нас тут – охрана по усиленному варианту. Сигнализация всюду, телекамеры. Денег в это дело вколотили немерено. Из самого Красноярска специалистов привозили, они с этой техникой месяц возились, прежде чем все отладили. Ну, и охрана, ясное дело. Мы им ружья закупили… В прошлую зиму к нам из леса вышел шатун двухметровый…
– Медведь?
– Ну. Так парень наш, из охраны, жахнул по нему из своего ружья, свалил с первого выстрела наповал. А уж если человеку в голову попадет – оторвет башку к чертовой матери.
– А что – приходилось уже по людям стрелять?
– Не-е, – засмеялся расслабленно Богданов. – Тихо тут у нас. Тихо и спокойно.
– Тихо – а из дома крепость сделали, – уловил несоответствие Китайгородцев.
– Это на всякий случай. Чтоб недоумков разных в искушение не вводить. У нас же тут не дом престарелых и не пионерский лагерь. У нас тут резиденция самого богатого человека в крае, – Андрей Ильич поднял указательный палец, подчеркивая значимость то ли охраняемого им лица, то ли произнесенных им слов. – У тебя из закуски, кстати, есть что-нибудь?
– Сухпаек. Вермишель быстрого приготовления, тушенка.
– Нет, не годится, – улыбнулся Богданов. – Ладно, я сейчас распоряжусь.
Извлек из кармана своей дубленки переносную радиостанцию с короткой обрезиненнои антенной и заказал кому-то невидимому съестное.
Уже через несколько минут парень в черном, очень похожий на тех ребят, которых Китайгородцев видел днем у шлагбаума, принес горячий ужин.
– Я спросить хотел, – сказал Анатолий, когда парень ушел. – В таких же точно куртках я видел ребят километрах в десяти отсюда…
– Наши, – подтвердил Андрей Ильич. – Закрыли мы город. По личному распоряжению Тапаева. Чтоб – никого посторонних и чтоб криминогенную обстановку разрядить. Для спокойствия горожан, в общем, и работников нашего комбината – что, как понимаешь, одно и то же.
– А власти как же?
– Какие власти?
– Городские.
– Вот ты чудак-человек, – присвистнул собеседник. – Как власти могут быть против, если Тапаев распорядился? Вот здесь город, да? На весь город – одно только наше предприятие, горнообогатительный комбинат. Хозяин комбината – Тапаев. Так кто же здесь кормилец и поилец? Да и мэру спокойнее, когда город закрыт. Преступность – мизерная, люди – довольны…
Ознакомительная версия.
