Ознакомительная версия.
Занятый своими размышлениями, Константин не сразу заметил, что уже довольно продолжительное время идет в колонне молодых людей, держащих в руках плакаты и флаги. До седьмого ноября было далеко, майские праздники прошли несколько месяцев назад, и по какому поводу в белорусской столице устраивалась эта демонстрация, было для него загадкой. Решив, что сегодня у белорусов какой-нибудь национальный праздник, типа Дня города, Константин успокоился и даже стал ощущать некое удовлетворение от того, как ловко ему удалось замести следы…
Время от времени народ дружно выкрикивал лозунги, смысла которых он не понимал, но, поддавшись всеобщему настроению, горланил вместе со всеми:
– Луку на муку!
– Не-за-леж-ность!
– Радима, свобода, долой Луку-урода!
Неожиданно идущие впереди замедлили шаг, а потом толпа и вовсе остановилась. По рядам демонстрантов пробежал тревожный шепоток. Но через минуту вновь грянули прежние лозунги. И если раньше их выкрикивали с иронией, молодцеватым задором, то теперь в голосах людей явственно проступали отчаяние и ненависть.
Поразившись столь разительной перемене в настроении окружавшей его публики, Константин посмотрел на часы – почти два.
«Не хватало еще проторчать здесь весь день!» – подумал он. Свернув на тротуар (там было посвободнее), направился вперед по улице. Вскоре достиг начала колонны. Но двинуться дальше не смог – прямо по курсу улица была перекрыта стройными рядами металлических щитов. За спинами прикрывавшихся ими спецназовцев виднелся второй кордон из бронетехники.
«Однако, весело у вас, ребята! – Константин застыл в оцепенении. – Надо же! Неужели революция?»
И хотя вооруженный до зубов спецназ мало походил на блюстителей правопорядка, серьезных оснований для паники не было. По напряженным и в то же время спокойным лицам демонстрантов Константин понял, что те ничуть не ошарашены происходящим. Скорее, наоборот, взбодрились. Взгляд скользнул по молодым и не очень молодым людям, стоящим в первых рядах. На всех на них были однотипные белые майки с портретами каких-то людей, на головах повязаны бело-красно-белые ленты. Константин хотел было свернуть направо, на маленькую улочку, но, увидев, что и там путь перекрыт машинами с зарешеченными окнами, в нерешительности остановился. Поколебавшись, повернул назад, к демонстрантам – в толпе он почему-то чувствовал себя спокойнее.
Тем временем колонна, отпуская презрительные реплики в адрес омоновцев, свернула с проспекта налево, в сквер. Это была единственная «свободная» дорога, если, конечно, не считать обратного пути. Но поворачивать назад явно никто не собирался. Впереди замаячили осветительные вышки стадиона.
«Тут и до гостиницы рукой подать, – обрадовался Константин, увидев знакомые ориентиры. – Зайду, переоденусь, а то в таком виде в редакции стыдно показываться…» И, не притормаживая, внимательно осмотрелся. Рядом не было никого из тех, кто хотя бы смутно напоминал его преследователей. Теперь он мог спокойно возвратиться в гостиницу, не рискуя при этом притащить за собой «хвост». Но прокатившие мимо микроавтобусы с торчащими над крышами операторами в милицейской форме убедили его в том, что еще не время покидать толпу. Впрочем, пока в этом не было особой необходимости – гостиница и так с каждым шагом становилась все ближе и ближе.
Константин позволил себе немного расслабиться, но вдруг, словно гром среди ясного неба, впереди из арок домов слева и справа, гремя щитами, показались спецназовцы. Их было около сотни. Прошло совсем немного времени, и эта тихая зеленая улица была надежно заблокирована. Толпа остановилась и возбужденно загудела.
На этот раз Константину показалось, что вряд ли вся эта история закончится добром.
«Что происходит?! – в отчаянии подумал он. – Если демонстрация, то какого черта здесь войска? А по-другому назвать этих крестоносцев со щитами язык не поворачивается… Учения? Тоже не похоже. Неужели весь этот маскарад лишь для устрашения?»
Решив больше не испытывать судьбу, Константин обратился к троице парней, стоявших рядом:
– Пацаны, что здесь происходит?
Те недоуменно переглянулись.
– А вы что, не местный? – спросил один из них, вихрастый белобрысый паренек лет четырнадцати.
– Нет… Вышел из ГУМа, смотрю – народ идет. Ну я и пошел вместе со всеми. Сначала было забавно, а теперь не очень. Не знаю, как до гостиницы добраться, – все перекрыто.
Парнишка снисходительно усмехнулся.
– Да ничего особенного не происходит. Обычный митинг оппозиции.
– Обычный? – Константин взглядом указал на стройные ряды омоновцев. – По-моему, это больше похоже на детско-юношескую игру «Орленок»…
Парни сдержанно хихикнули.
– У вас всегда так?
– Почти.
– И чем обычно это заканчивается?
Но ему не ответили.
– Смотри, смотри! – Обращаясь к своим друзьям, вихрастый пальцем указал в начало колонны. – Сейчас начнется!
Константин невольно обернулся. Группка лидеров-демонстрантов, отделившись от основной массы, о чем-то мирно беседовала с укрывающимися за щитами омоновцами. Однако эта идиллия продолжалась недолго. В центре редута внезапно образовалась брешь, и из нее, как из рога изобилия, «посыпались» парни в зеленой форме. Не останавливаясь, они обрушили главное свое оружие – резиновые дубинки – на головы переговорщиков. Те, неуклюже прикрываясь руками, бросились наутек. Но «зеленые», воодушевленные первой удачей, рванули следом, продолжая наносить хлесткие удары.
– Козлы! – над самым ухом Константина заорали пацаны и, работая локтями, поспешили в начало колонны – навстречу основному потоку спасающихся бегством людей.
Редуты «крестоносцев», словно огромный асфальтоукладочный каток, медленно двинулись вперед, то и дело проглатывая попадающихся на их пути до полусмерти избитых людей. В толпе началась паника. Еще немного, и дело дошло бы до массовой давки, но грохот забарабанивших по щитам камней заставил всех остановиться и оглянуться назад.
«Зеленые», оставив в покое недобитых «переговорщиков», юркнули назад, за спасительные щиты. Теперь уже они спасались бегством. Охвативший было демонстрантов страх понемногу рассеивался. Никто уже не бежал, опасаясь удара резиновой дубинки или кирзового сапога. А молодежь, оставаясь на переднем краю и вооружившись булыжниками, как могла, сдерживала «крестоносцев», выигрывая время для того, чтобы десятитысячная толпа могла спокойно, без паники, а значит, и без жертв разойтись.
Константин наблюдал за разыгравшейся прямо на его глазах баталией как завороженный. В реальность происходящего не верилось. Прежде он даже представить себе не мог, что такое вообще возможно. И, наверное, потому не бросился прочь вместе со всеми. Однако сейчас, когда подошли грузовики с зарешеченными окнами и значительно укрупнившийся отряд омоновцев в буквальном смысле стал сминать молодежь, а с тыла – со стороны проспекта – выдвинулось еще одно подразделение, понял – спектакль подошел к финалу. Свернул в одну из арок, надеясь дворами добраться до гостиницы.
Миновав один дом и услышав крики, оглянулся. Метрах в пятидесяти от него за желторотым пацаном, размахивая дубинками, гнались двое «зеленых». Вскоре одному из них удалось подставить желторотому подножку. Тот распластался на траве. Подняться ему не дали, обрушив сверху град ударов.
«Надо бы вмешаться, – подумал Константин. – А то ведь совсем ребенок… – И тут же одернул себя: – Это не твой город».
Та же сцена повторилась еще несколько раз, но уже с другими персонажами. И опять Константин, закусив губу, сказал себе твердое: «Нет». Видимо, битва в сквере уже закончилась, и теперь полным ходом шла «зачистка» во дворах. То тут то там замаячили люди с камерами и репортеры. Судя по пластиковым карточкам с надписью «Пресса», висевшим на их куртках и пиджаках, это были журналисты. Надеясь раздобыть сенсационный материал, они последними покидали опасную зону.
– Не бейте папу, сволочи! – вдруг совсем рядом раздался истеричный женский вопль.
Обернувшись, Константин увидел, как двое «зеленых» со спокойной уверенностью подонков пинают сапогами корчащегося на земле пожилого мужчину в коричневом плаще. Его клетчатый шарф был в крови, в седых длинных волосах запутались опавшие листья.
– У него же больное сердце! – Светловолосая девушка, видимо дочь избиваемого, попыталась оттащить одного из «зеленых» от своего отца. Небрежный взмах дубинкой – и девушка оказалась на земле. Ее приглушенные всхлипывания, казалось, лишь подзадорили ментов – с еще большим остервенением они опять навалились на пожилого мужчину.
В этот момент из-за угла дома вынырнул краснолицый дедок с пышной седой бородой. На мгновение застыв на месте, со всех ног бросился к светловолосой девушке.
– Вы на кого руку подняли?.. Это же известная журналистка! – заорал он, помогая ей подняться. – Вы за это ответите!
Ознакомительная версия.
