стол, отодвинул шторку с окна и принялся жевать, поглядывая на вход в главный корпус.
Когда-то давно дом Унылого был заброшенным серым местечком, абсолютно неприветливым, сырым и промозглым. За неимением никаких других альтернатив он вместе с Лехой заняли самый отвратительный угол на территории группировки. Все занимались приведением «Агропрома» в порядок, обустройством под базу, и Саня не исключение, хоть он до сих пор в «Долг» не вхож. Надо сказать, что со своей задачей он справился отлично. Теперь это, насколько возможно в Зоне, чертовски уютное место. Полы Унылый начищал на совесть, спальное место всегда после пробуждения заправлял, не разводя бардак. Умывальник, ведро под ним, раковина – всю утварь сталкер держал в чистоте. И даже те места на стенах, где полезла краска, он завесил плакатами. На самодельных полках было разложено Санино барахло, среди которого можно отыскать его первый детектор артефактов, рамку с фотографией, МП3-плеер с наушниками, книги... Леха опустил взгляд на половик. Прямо посередине вязанного коврика темнело пятно грязи в форме подошвы берца.
– Твою мать, – выругался он.
В унисон с репликой пропищал КПК. Ему написал Таченко. Строчить ответ, держа в руках миску макарон, было неудобно, так что Леха перезвонил.
– Ой-вей, ну почему всегда надо разговаривать словами? – вместо приветствия раздался вздох.
– Я ем.
– Где артефакт?
Лисицын зажал наладонник между щекой и плечом, продолжил аппетитно жевать.
– Град еще не занес?
– Не-е-ет, – протянул генерал.
– Ну ща я к нему зайду, заберу.
– А его дома нет.
Повисла гробовая тишина. Ничего не понимая, долговец вперился в пространство.
– В каком смысле дома нет? Он не дошел что ли? – с набитым ртом продолжил разговор Лисицын.
– Дошел, Лешенька! А потом отправился тебе помогать.
– Под ливень что ли?
– Выходит, что так. Покинул базу примерно в одно время с твоим товарищем, не больше, чем через пять минут. И все, и я не понимаю, как так вышло, что ты вернулся один.
– Я его вообще не видел. Мы встретились с Саней, а Яна при нем не было.
– Ты можешь прекратить жрать?!
– Не могу. Пусть кто-нибудь проверит его личные вещи, чтобы узнать забрал он арт или нет. Координаты отследили?
– Все в процессе.
– Ну тогда я пока пойду его догонять. Скорее всего он пошел на Свалку нижней тропой. На Янтаре ему в принципе делать нечего, так что вариантов немного.
– Не иди один, – вдруг строго отчеканил Таченко. – Возьми с собой своих уродов.
– Они спят.
На том конце провода раздался тяжелый вздох.
– Ну так разбуди их!
– Лан, – непринужденно ответил Леха, выскребая остатки макарон со дна миски. – С этой работой ни выпить, ни закусить.
Грязная посуда с грохотом улетела в раковину. Долговец надел бронежилет, однако куртку убрал в рюкзак, после чего вылетел на улицу, с грохотом захлопнул дверь, защелкнул замок. От сотрясения что-то внутри дома упало на пол.
Те самые «уроды», о которых он разговаривал с генералом, его отряд. Занимались они обеспечением, но очень своеобразным, в самых-самых далеких тылах. Есть отряды, которые отвечают за поставки боеприпасов, экипировки, еды и прочих жизненно необходимых вещей. А есть еще более глубинный отдел – пропаганда, вербовка и специальный человек, который искал на все про все деньги. Отряд справлялся со своей задачей отлично, и группировка разрасталась, как на дрожжах, богатела, идеология захватывала умы бродяг, составляя сильную конкуренцию врагам. Без качественной работы с информацией «Долг» бы не добился таких успехов, особенно не имея спонсоров. В отличие от некоторых особо упоротых. Та же «Свобода» быстро настроила бы сталкеров против военизированной группировки – уж они умеют давить на нужные кнопки и манипулировать малограмотным населением. Например, этим противным словечком «свобода». Свобода от чего? От мозга?
Первым на очереди к побудке был Лермонтов. Его мастерская располагалась в соседнем одноэтажном домике, поэтому бежать далеко Лисицыну не пришлось. Входная дверь была открыта. Дом был отдан под склад. Деревянные ящики со скарбом стояли битком, моментами даже до потолка, и через комнату, которая по идее являлась гостиной, приходилось пробираться по специально оставленным тропинкам. Места не хватало, еда хранилась вместе с броней, патроны вместе с медицинскими препаратами. Чем сильнее становилась группировка, тем острее стоял вопрос расширения склада. И, как бы к Унылому хорошо не относились, каждому было предельно ясно за чей счет он решится. Но сейчас Леху интересовал другое. Будучи очень худым он без труда протиснулся к двери в самом дальнем конце помещения и бесцеремонно вломился в крохотную комнатушку.
На драном диване сидел похожий на толстого Сергея Есенина долговец – такой же светлый и кудрявый. От неожиданного вторжения он аж подскочил, чуть не выронив из рук планшет с рисунком. Ручка стукнула о пол и куда-то закатилась. Лисицын с каменной физиономией бегло оглядел стены, завешанные набросками. Здесь можно было найти старые варианты шевронов, агитационные листовки, концепт-арты формы в нескольких вариациях и просто рисунки на милитаристскую тематику, выполненные разными материалами: от простых карандашей до кофе. Да, порою Лермонтову было нечем рисовать, и в ход шло буквально всё.
– Алексей Геннадьевич, я тут это... – оправдываясь пробубнил толстяк, нагнувшись в поисках ручки.
– Здарова, Леня. Сычуешь? – сержант взял посмотреть, что его горе-боец нарисовал на этот раз. – О-о-о, флаг?
– Это называется штандарт, товарищ
