в живых из офицерского состава осталось два человека и уполномоченный Особого отдела НКВД.
После ледяного умывания Завьялов немного пришел в себя, оживился, огляделся вокруг, удовлетворенно провел по чистому лицу крупной рукой:
– Ну вот, теперь хоть на человека похож. Дрались мы как черти, патроны кончились, бойцы мои фрицев саперными лопатами рубили. Потом две ночи шли сюда без остановки.
– Вы поспите, товарищ лейтенант, мы не будем вам мешать. Ложитесь к нам за спины, чтобы ветер не задувал, – предложил Соколов. Внутри у него все переворачивалось от желания сделать что-нибудь полезное для измученного командира, который недавно выиграл кровопролитный бой, но, как назло, даже сухари из сухпайка он оставил в танке.
Завьялов только в знак согласия кивнул и тут же свернулся калачиком за их спинами, подняв воротник шинели до самых ушей, сквозь дремоту хохотнув:
– У пехоты, как говорят, лопата под головой – мягче спится. Помешают они. Привык я уже. Вот, угощайтесь. Трофейный.
Широкой ладонью Завьялов нащупал в кармане круглую банку, сунул им под ноги и уснул.
Алексей аккуратно открыл жестяную крышку, а корреспондент, старательно вглядываясь в готические буквы надписи, прочитал:
– Шо-ка-ко-ла, это что… у мертвого немца взяли? У трупа? – Корреспондент не решился взять угощение, отдернул руку в последний момент.
Алексей же с аппетитом сунул в рот кусок шоколада и ощутил, как на языке растекается сладкая волна. Глядя на боевого командира, Григорий нерешительно перехватил из банки крохотный кусочек лакомства и отправил в рот. Несколько минут они ехали молча, потом Кирилюк смущенно откашлялся и зашептал:
– Я так рад, что удалось попасть на фронт. Я же местный, в гомельском университете на филологическом факультете учился. Мне два года отказывали из-за травмы руки, пришлось в тылу сидеть. – Соколов покосился на безжизненную руку в шинели. – Я в школе у детей уроки вел, а сейчас вот удалось добиться перевода из эвакуации. Я как услышал первые сводки с Курской дуги, сразу понял: ну все, погоним немца! Сколько можно отступать и обороняться! Теперь только вперед, ни шагу назад по приказу Главнокомандующего! Я на линию фронта попросился, чтобы быть тоже полезным. Буду освещать в армейской газете все победы Красной армии! Вот у вас, товарищ Соколов, есть рассказы о боевых достижениях экипажа вашего танка? Я ведь слышал вашу фамилию в сводках, вы же герой, столько подвигов совершили. Ваш портрет непременно надо в передовицу поместить.
Алексей смутился:
– Да какой герой, я же не один, вместе с экипажем танка. Без них ничего бы не получилось, мы с самого начала военных действий вместе воюем.
– Вот именно, я заметил, что многие однополчане друг другу как семья стали. Хочу об этом написать, о настоящей фронтовой дружбе, товарищеской поддержке. Я вот даже записывать стал себе выражения, которые на фронте про дружбу придумали. «Выручай товарища в бою: ты жизнь его спасешь, а он спасет твою», потрясающе, да?! Ведь только вместе у нас получилось остановить наступление вермахта, преодолеть сопротивление противника. Скоро выбьем его из Белоруссии, а потом будут освобождены от немецких захватчиков Украина и Польша!
Лейтенант, соглашаясь, кивал в такт словам взбудораженного военкора. Действительно, на фронте случился перелом. Теперь стратегическая инициатива на стороне Красной армии, наступательные операции будут идти одна за другой до полного освобождения земли от немецких захватчиков. Но для лейтенанта Соколова его путь к победе отличался от передовиц в газетах и политических агиток. Холод, голод, сотни смертей товарищей и едва знакомых ему людей, десятки столкновений с врагом, когда экипаж танка оказывался в отчаянном положении, на волосок от смерти, остались навсегда в памяти парня. За три года войны он с каждым боем становился все более опытным, сдержанным воином, который предпочитает молчать о кровавой цене победы. Кирилюк же говорил без умолку, забыв о дремлющем за их спинами командире пехотной роты. Грузовичок резко вильнул, сделав поворот, и они оказались у военного поста на въезде в деревню, где наряд проверял документы у прибывавшего из разных частей корпуса офицерского состава.
Совещание проводилось в большом здании Дома пионеров, где в сохранившейся части строения отвели для проведения совещания большой светлый зал. Разбитые от бомбежек окна были крест-накрест заколочены досками, но в зале топилась буржуйка, так что танкисту даже пришлось от тепла расстегнуть куртку. Алексей с попутчиками заняли места рядом, на одной из наспех сколоченных лавок. Окончательно проснувшийся Завьялов ушел искать туалет, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Боевой командир чувствовал себя очень неуютно в грязной шинели среди чистеньких штабистов. Соколов не обратил внимания, когда он вернулся, доклад командира танкового корпуса Бахарова уже начался. Лейтенант достал карту из планшета и внимательно отслеживал маршрут наступления, о котором говорил генерал. Тот же, невысокий и крепкий, в потертой форме с широкими погонами, скинул полушубок и папаху, чтобы с указкой в руках показывать на большой карте на стене, как будет далее развиваться наступление:
– Задача Красной армии прорвать оборону противника, разделить группу немецких армий «Центр» и «Юг». Главный удар направлен на оборону противника на линии Липняки – Ястребка. Наши войска вплотную приблизились к Гомелю, заняли позиции в Добруше и Новобелице, задача – разрушить сильную оборону немцев вокруг Гомеля и в междуречье Сожа и Днепра. Верховным командованием принято решение перебросить части к Лоеву, форсировать Днепр и наступать в направлении Речицы. Одновременно начнется наступление через реку Сож от деревни Хальч, – чеканил слова громкий голос генерала. – Наш Заднепровский плацдарм в районе Лоева нависает над гомельской группировкой противника. Гитлеровское командование стягивает сюда силы с других участков фронта. Немецкое радио и печать шумят и кричат о «неприступности Восточного вала»… – Генерал вдруг замолк и обвел глазами сидящих перед ним боевых командиров. Каждый из них командует десятками и сотнями людей, и от них зависит результат наступления. Он должен вдохновить их, зажечь, чтобы ни один человек в этом зале не сомневался в победе над немцами. Голос командующего взвился, так что у Алексея побежали мурашки по коже под танковым комбинезоном. – Это не просто обычная для гитлеровской Германии пропагандистская шумиха, – говорил командующий. – Немецкие генералы сделали все возможное, чтобы не допустить прорыва пресловутого Восточного вала. У противника прочный рубеж, и для успеха наступления нужен смелый маневр, чтобы обмануть вражеское командование. Маршалом Рокоссовским было принято стратегическое решение. Демонстрируя сосредоточение крупных сил на одном участке фронта, где действуют шестьдесят девятая армия под командованием генерал-полковника Колпакчи и одиннадцатая армия Федюнинского севернее Гомеля, подготовить и нанести удар совсем в другом направлении. Неожиданный удар будет нанесен с Лоевского плацдарма, в
