Ознакомительная версия.
Дожил, подумал Гордеев почти еще во сне, дожил — не сон, а политинформация, надо просыпаться, что ли? Он открыл глаза и понял, что практически не спал — это работало радио.
«…Наибольший ущерб окружающей среде наносит автотранспорт, мебельное объединение „Россия“, керамический завод, завод древесно-стружечных плит. На сегодняшний день в очень плохом состоянии с точки зрения экологии находится и канал имени Москвы…»
Он поднялся, сполоснул лицо, сварил кофе. Сделал пару глотков — и мозги более-менее прочистились.
Гордеев снова позвонил Малышкину и, удостоверившись, что он находится в больнице, уже не раздумывая поехал туда. Ему просто надо было с кем-нибудь поговорить, а Малышкин был ему симпатичен.
Гордеев сказал ему, что с боксом вышла накладка — мэр туда не пришел. Или уже ушел. Однако Малышкин подбросил новую идею. Достав из своего доисторического холодильника традиционную бутылочку пива, он протянул было ее Гордееву, потом прищурился:
— Вы же за рулем, наверно?
— Ну да…
— Не дам. — Малышкин решительно убрал пиво назад и заменил его апельсиновым соком. Гордеев особо и не возражал. — Так вот, Юрий Петрович, пока вы ехали, я вспомнил! Мне кто-то говорил про него, про Терехина нашего, что он охотник.
— Вы издеваетесь? То любитель бокса, то охотник… У меня же здоровье не казенное!
— Я точно помню! Завзятый охотник! И когда выдается свободное время…
— Ну, — совсем затосковал Гордеев, разглядывая обои на стене, — леса вокруг вон какие. Поди отыщи его там…
— Кто же мне это говорил? — вспоминал Малышкин. — Слушайте, Юрий Петрович, а ведь мне это… это Сережа и говорил.
— Какой еще Сережа? — вздохнул Гордеев.
— Да наш с вами, Великанов! Он и говорил, я сейчас точно вспомнил! Мы прошлым летом как-то на пикник за город выехали. Сидим с ним, помню, шашлычок делаем, и он говорит: а мэр-то наш сейчас где-нибудь рядом с берданкой бродит. Как выскочит — мало не покажется. А он знал, что говорил, это точно.
— Я уже слышал, что ваш Сергей Сергеевич умел добывать самую разнообразную информацию.
— Это точно, — совершенно серьезно подтвердил Малышкин.
Гордеев вдруг улыбнулся.
— Что-то придумали? — спросил доктор.
— Есть идейка.
— Поделились бы, а? Глядишь, подняли бы настроение.
— Подождите, надо еще, чтобы она сработала… — Гордеев достал телефон и задумался. — А номера-то я и не знаю, — сказал он сам себе.
— Чьего номера?
— Пару недель назад у меня была клиентка, у нее муж — егерь. Я точно помню, она говорила, что он организует охоту всяким шишкам. Стоп! Так она же у вас работает!
— У меня? — захлопал глазами Малышкин.
— Да, точно! Она сказала, что медсестра на станции «Скорой помощи». Феофанова. Знаете ее?
Малышкин кивнул:
— Кажется, она тоже одно время в бригаде с Сергеем ездила.
— Ну так вот вам и ответ, откуда Великанов знал, что мэр — охотник. Непонятно только, почему это его забавляло, а?
— Я почем знаю? — сказал Малышкин, берясь за телефон.
Оказалось, что Феофанова сейчас на выезде. Малышкин попросил связать ее с ним, как только медсестра вернется.
Чтобы как-то скрасить ожидание, Гордеев рассказал доктору про то, как обознался на боксе и вытащил из зала какого-то Щукина.
— Вы что, правда не знаете, кто это такой? — поразился Малышкин.
— А что, я всех должен тут знать? Я в городе без году неделя.
— Да бросьте заливать, Юрий Петрович!
— А что мне заливать? Я день в Химках — два в Москве, в архивах роюсь. Живу тоже в Москве. Так что о вашем замечательном городе и о его славных гражданах у меня самые туманные представления. Так кто такой Щукин Эм Эм? Сказал, что благотворительностью занимается.
— В некотором роде… — замялся Малышкин. — Крестный отец в некотором роде.
— В самом деле?
— Ну да.
— Вор в законе? Криминальный авторитет?
— Я уж, простите, не знаю разницы, да и вообще в подобные нюансы не посвящен. Я только знаю, что Щукин — серьезная теневая фигура. Наши сплетники говорят так: если бы Щукин не захотел — Терехина бы мэром не переизбрали. Да и вообще не избрали бы.
— Ага, — пробормотал Гордеев. — Это уже теплее.
— Юрий Петрович, сгораю от нетерпения! Расскажите про вашу с ним беседу!
Гордеев рассказал, но просил не распространяться.
— И вы его телохранителям по мордасам надавали?! — никак не мог поверить Малышкин.
— Ну да. А что мне оставалось? — пожал плечами Гордеев. Вообще-то в его обширной практике и не такое бывало. Случалось и клиентов колотить для пользы дела, хотя об этом он мало кому рассказывал. Подавляющее большинство коллег-юристов считали Юрия Петровича Гордеева интеллигентнейшим адвокатом.
Малышкин расхохотался. Потом забеспокоился:
— А вы уверены, что он вас не тронет?
— Он мне ясно сказал: ответку кидать не станет. Это означает…
— Я понял, — кивнул Малышкин. — Ну вы даете! — Он смотрел на Гордеева с восхищением. — Так в чем разница между авторитетом и вором в законе?
— Чтобы стать вором в законе, мало быть уголовным авторитетом и чтить воровской кодекс. Нужно пройти коронацию, или посвящение в законники. Это непросто — нужно соблюсти ряд формальностей, которые сохранились и по сей день.
Например, если авторитет, входящий в окружение законников, замахнулся на воровской титул, ему нужно заручиться двумя письменными рекомендациями от воров в законе. Причем законный стаж поручителей должен быть не менее трех лет. После этого кандидат сообщает ворам о своих намерениях… Ну и так далее, — спохватился Гордеев. — Ни к чему вам эти нюансы. Лечите людей лучше. Великанов с зоны придет — все в подробностях расскажет. Книжку напишет.
— Ему еще девять с половиной лет сидеть.
— Посмотрим, — сквозь зубы сказал адвокат.
И тут зазвонил телефон.
— Ну вот, — удовлетворенно сказал Малышкин. — Ваша Феофанова прорезалась. — Он взял трубку, сказал «Малышкин» и дальше напряженно молчал, только брови его все больше сдвигались к переносице. Наконец доктор положил трубку и снял очки — стекла в них запотели.
— Что-то случилось? — спросил Гордеев.
— В Новоподрезкове три человека скончались.
— От чего?
— Страшно сказать. Стеклоочиститель выпили…
Через четверть часа стали известны подробности. Девять мужчин решили отметить день рождения одного из них. Старшему из них было шестьдесят лет, а младшему — двадцать три. Вместо алкогольного напитка компания, бог знает почему, решила выпить алкогольсодержащий стеклоочиститель. В результате трое участников мероприятия умерли через несколько часов после застолья, остальные шестеро с признаками тяжелого отравления госпитализированы в райбольницу.
— Что же это они, а? — растерянно спросил Гордеев. — Разве у нас водка дорогая?
— Это необъяснимо, — мрачно сказал Малышкин. — Такая жизнь, такая работа.
Гордеев не нашелся что ответить.
5— Александр Борисович, — звонил генеральный, — что вы скажете, если я предложу сегодня вечером вместе поужинать?
— Работы много. — Турецкий со вздохом выудил из почтового ящика очередное «антиникотиновое» послание от Грязнова.
— Ну, как освободитесь, дайте знать.
«Для детей, путешествующих в Интернете, приобрести запретные табачные изделия проще простого. По крайней мере четыреста сайтов во всемирной паутине предлагают курево, не интересуясь возрастом покупателей. Следует отметить, что даже владельцы порносайтов интересуются возрастом посетителей.
Преподаватели и студенты Государственного университета культуры в Химках провели поучительный эксперимент, суть которого свелась к тому, что подростки-добровольцы смогли разжиться куревом из Интернета в девяноста двух процентах случаев из восьмидесяти трех попыток. При доставке покупок упаковки с сигаретами нередко просто подбрасывались к дверям заказчика. В общем, цены на сигареты в Интернете сравнительно невысоки, что делает он-лайновые покупки ядовитого табачного зелья очень привлекательными для подростков, стесненных в денежных средствах, но имеющих доступ ко всемирной паутине».
Чертовы Химки! Турецкий немного подумал и позвонил дочери. На последний день рождения они с женой презентовали ей мобильный телефон — исключительно ради собственного спокойствия. Девчонка, правда, комплексовала: все одноклассники давно были «омобилены» и круглосуточно обменивались сообщениями эсэмэс, так что подарок пришелся кстати.
— Нинка, — строго сказал Турецкий, — чем занимаешься?
— Английский зубрю, — немного невнятно сказала дочь. — Пап, ты это чего?
— А во рту у тебя что? — потребовал ответа бдительный отец.
— Яблоко вообще-то…
— Ладно, до вечера, целую.
Ознакомительная версия.
