Ознакомительная версия.
– Они получат свое, Миша… Все, отбой!
Суббота, 17 июля
Приведя себя в порядок после подъема в 8.00, облачившись в боевую экипировку и проверив оружие, Шепель и Ким прошли в комнату майора Оренкова. Тот удивленно оглядел бойцов «Ориона»:
– Я что-то не понял! До встречи еще пять часов, а вы приготовились к штурму…
– Мы и проведем его в 9 часов. Таково решение нашего руководства. Тебе, Витя, надо скрытно доставить нас к особняку. Туда, откуда мы сможем быстро и без шума отработать объект.
– Хорошо, поехали.
– Где это место? – спросил Ким.
– Увидишь, капитан!
Автомобиль группы слежения «Гид» доставил бойцов «Ориона» к роще, от которой до забора одиноко стоящего на берегу реки особняка тянулась балка. Оренков вызвал по станции малого радиуса действия одного из наблюдателей:
– Второй! Это Первый!
– На связи!
– К тебе по оврагу пойдут ребята «Ориона». Встреть, объясни обстановку, проведи и прикрой в случае необходимости.
– Есть, Первый!
Майор выключил станцию, повернулся к Шепелю:
– Дом метрах в двухстах у реки видишь?
– Вижу.
– Там Глухов, Гординец и твой сын. Ступайте оврагом из рощи. Овраг приведет вас сначала к посту наблюдения, где несет службу старший лейтенант Анатолий Сорокин. Он введет вас в курс того, что происходит на объекте, подскажет, где удобней проникнуть на территорию и в дом, объяснит схему здания. Ну, а дальше сами…
– Хорошо! Ты, Витя, по моему звонку свою тачку к воротам особняка подкати, сына забрать. Ну, а остальное – действительно наша работа. – Шепель повернулся к Киму: – Время, Леня?
– 8.27.
– Выдвигаемся к объекту по оврагу, я впереди, ты за мной, дистанция пять метров. Вперед! – отдал команду Шепель, и боевая двойка «Ориона» спустилась в неглубокий овраг, направившись к забору особняка.
Пройдя две трети пути, Шепель и Ким добрались до позиции наблюдателя. Офицер «Гида» вышел им навстречу, козырнул:
– Здравия желаю! Старший лейтенант Сорокин.
– Майор Шепель, со мной капитан Ким! Ну, что там, в доме?
– Глухов проснулся рано. Долго плескался в душевой кабине. Сейчас, судя по всему, готовит завтрак. Гординец у себя в комнате, тоже бодрствует. Мальчик еще спит.
– А ну, быстро набросай схему дома, с указанием, кто и где может находиться, – приказал Шепель.
– Так у меня все готово. Вот схема, – старший лейтенант передал майору лист бумаги. – Глухов на первом этаже, перемещается по всему этажу. Гординец в первой справа от лестницы холла второго этажа комнате, ваш сын – в левой. До завтрака – а он обычно проходит в 9.20, – комнаты закрыты.
– Парня кормят отдельно?
– Да. Гординец ему еду носит. Но мальчик ест плохо, часто плачет…
– Ничего, – сквозь зубы процедил Шепель, – недолго ему осталось сидеть в клетке… Что сообщает второй наблюдатель? У вас с ним налажена связь?
– Так точно! Сообщает то же самое, что слышу я.
– Камеры наблюдения на доме установлены?
– Да, но отключены.
– Почему?
Старший лейтенант пожал плечами:
– Неизвестно, товарищ майор.
– А двери и окна открыты или нет?
– Входная дверь открыта. И еще открыты окна второго этажа, кроме комнат содержания Гординца и вашего сына. Но на окнах решетки.
– Откуда известно, что входная дверь открыта?
– Я даже сейчас слушаю объект, – указал на наушник Сорокин. – Утром Глухов выходил из дома, обошел двор, зеленую зону, глянул в сторону поселка, на дорогу. Вернувшись, дверь на замок не закрыл, лишь прихлопнув ее. Сейчас дверь на защелке.
– Да чего ты, Миш, насчет двери загоняешься? – подал голос Ким. – Надо будет, вынесем ее к чертям собачьим! Заряд у меня наготове…
– Что известно об оружии бандитов?
– У Глухова два пистолета, он их вечером чистил, проверял. Возможно, есть и другое вооружение, но мы его не зафиксировали.
– Понятно! Постановщик радиопомех у тебя? – спросил Шепель.
– Нет, – ответил Сорокин, – у старшего лейтенанта Леняева.
– Передай ему, пусть поставит помехи, как только мы проникнем на территорию усадьбы. Нельзя допустить, чтобы Глухов смог передать сигнал тревоги главарю банды. Снятие помех по моей команде!
– Есть!
– Ну, что, Леня, – Шепель повернулся к Киму, – теперь быстро обговорим план действий?
– Давай!
– Пойдем прямо через забор?
– Почему нет? Пойдем напрямую!
– Далее к двери. Ты нейтрализуешь Глухова, я работаю на втором этаже.
– Это понятно. Сына должен отец освободить…
– Другие предложения будут?
– Нет.
– Поаккуратней с Глуховым. Он не лох, боевой опыт имеет, к тому же вооружен и стволы наверняка держит при себе в готовности к бою!
– Не в первый раз, Миш. И не таких «профи» обламывали…
– Тогда пошли! Забор преодолеваем одновременно. А ты, – Шепель повернулся к старшему лейтенанту, – по прослушке отслеживай ситуацию, да не забудь предупредить напарника о помехах.
– Сделаю, товарищ майор!
– Ну, пошли, Леня!
Шепель и Ким дошли до подъема из оврага. Оставшиеся до ограждения усадьбы десять метров преодолели броском. У каменной стены замерли, прислушались. Тихо. Шепель взглянул на вершину забора, выставил ладонь и начал загибать пальцы, ведя обратный отсчет. Как только ладонь сжалась в кулак, офицеры перемахнули через забор. Перекатились по газону до стены дома. Вновь замерли. И вновь не услышали никакого постороннего шума. Шепель указал на угол здания. Офицеры сместились к углу.
– К двери! – шепотом приказал Михаил.
Через пару секунд они оказались у двери. Михаил взглядом указал на ручку замка. Ким осторожно и медленно опустил ее вниз, потянул дверь на себя. Та приоткрылась. Ким утвердительно кивнул. Шепель показал на пальцах – вперед, влево, вправо, – опустил большой палец вниз. Затем указал на себя, на второй этаж. Ким вновь кивнул. Майор указал на дверь. Офицеры сняли автоматы с предохранителей, выставив переводчик на стрельбу очередью. Шепель рванул дверь, и Ким ворвался в холл.
Находившийся на кухне Глухов за шипением масла на сковородке не услышал шума. Отойдя от плиты, он начал тесаком нарезать ломти сала. В это время в проеме показался капитан Ким. Надо отдать должное Глухову, тот не растерялся. Доставать стволы времени не было, поэтому бандит метнул нож. И попал бы в Кима, если бы капитан не уклонился. Но Леонид был опытным бойцом. Избежав поражения холодным оружием, он вскинул автомат, направив ствол в физиономию бандита, и проговорил:
– Не дергайся, сука, или разнесу череп на куски. И стволы сбрось на пол. По одному, держа за скобы. Ну?
Глухову пришлось подчиниться. Он видел перед собой офицера спецназа ГУБТ и прекрасно понимал, что тот выполнит угрозу без всяких раздумий и эмоций. Пистолеты брякнули об пол, ногой Глухов пододвинул их к Киму.
– Плита!
– Что плита? – удивленно вздернул брови бандит.
– Огонь выключи, придурок! Или хочешь устроить пожар?
– Не помешало бы…
– Да? Ну, давай! Только учти, в огне сгоришь ты один. Сел на табурет, лапы на стол.
Глухов опустился на табурет, положил ладони на столешницу и зло сплюнул на пол:
– Знать бы, какая тварь сдала нас…
– Абушер.
– Что? – повернулся Глухов к Киму. – Какой Абушер?
– Заткнись! Мне ли объяснять тебе, кто твой хозяин? Сиди молча! Игра закончилась. И вы вместе с Абушером проиграли вчистую!
Шепель, пока Ким занимался Глуховым, поднялся на второй этаж. Подумал о том, что не взял ключи от комнат, но те находились в замочных скважинах. Глухов не считал нужным вытаскивать их.
Михаил открыл дверь комнаты Гординца. Бывший управляющий, не видя майора, воскликнул:
– Ну что, все? Сегодня уже не вернемся в эту конуру?
– Это точно! – ответил Шепель.
Гординец обернулся, его физиономия перекосилась гримасой изумления.
– Вы?
– Мы! – ответил Шепель. – А ты что думал, господин управляющий, тебе удастся уйти от нас? Напрасно! От нас еще ни одна мразь не уходила… Упал на пол!
Гординец подчинился, до конца так и не осознав, каким образом в тайном особняке появился российский спецназ. Шепель застегнул на запястьях Гординца наручники, вторыми через цепь пристегнул пособника террористов к стойке массивного шкафа. Приказал:
– Сиди спокойно! Дом окружен. Только высунешь морду наружу, тут же словишь пулю снайпера в лобешник.
– Зачем же тогда вы приковали меня к шкафу?
– Для того и приковал, чтобы по глупости своей не подставился под стрелка. Быстрой смертью я сдохнуть тебе, Гординец, не дам! Будешь в камере пожизненного заключения подыхать. А ведь имел шанс выжить… Не дотумкал, что такой шанс дается только раз в жизни. Сидеть и ждать, тебя заберут!
Шепель поспешил к комнате, где находился его сын. Открыл дверь. Мальчик не спал. Сжавшись в комок, он сидел в углу кровати, закрыв глаза. У боевого майора дрогнуло сердце.
– Ваня! Сынок!
Он бросился к кровати, обхватив хрупкое тельце сына, прижав к себе:
Ознакомительная версия.
