Ознакомительная версия.
Он повернулся к баррикаде и громко крикнул в мегафон:
– Обождешь! Я когда-то тебе предлагал беседовать! Ты отказался! Рамсы хотел краями развести? Вот и посмотрим, к кому края будут ближе!
– Посмотрим, к кому края будут ближе! – отозвался из-за баррикады Батя. Голос его звучал зловеще, но радостный Васильев если и заметил это, то не обратил никакого внимания. Он развернулся и быстро зашагал к штабу.
Колыма с трудом брел по неровной, бугристой дороге. Оказалось, что он несколько переоценил свои силы и, наоборот, недооценил силу удара, пришедшегося ему по голове во время падения вертолета. Идти было трудно – Колыму мутило, шатало, от каждого шага в голове вспыхивала сильная боль. Но блатной упрямо продвигался вперед. В конце концов, с ним бывало и похуже, но все равно выкарабкивался. Выкарабкается и сейчас. Тем более что вдалеке уже видны столбы дыма, поднимающиеся над Ключами. Значит, идти осталось совсем недалеко.
Дорога сворачивала, огибая невысокую сопку, и Колыма решил, завернув за поворот, немного отдохнуть – чтобы, появившись в поселке, быть в форме. Места здесь специфические – на территорию, легко вместившую бы в себя пару каких-нибудь Португалий, приходится два участковых, да и то оба пьют, не просыхая. Так что с соблюдением законов здесь не очень, и постоять за себя надо уметь самому. А еще лучше не производить впечатления легкой добычи.
Но за поворотом Колыму ждал сюрприз. У обочины дороги стоял огромный «Магирус», в моторе которого ожесточенно копался какой-то здоровенный мужик. Колыма на секунду остановился, прикидывая, как лучше поступить. Мужик, кажется, один, так что договориться с ним даже лучше, чем идти до поселка. Уж с одним-то он в случае чего как-нибудь сладит. Но, с другой стороны, у него машина явно не в порядке. «А, ладно, – подумал Колыма. – Не прятаться же, все равно мимо идти. Поздороваемся, а там видно будет…»
Блатной зашагал вперед, напружинившись и приготовившись в случае необходимости мгновенно выхватить и метнуть финку. Метать нож Колыма умел хорошо, а на дистанции меньше десяти метров, пожалуй, даже предпочел бы перо пистолету. Подойдя к «Магирусу» метров на пятнадцать, Колыма негромко свистнул, чтобы предупредить копающегося в моторе мужика о своем появлении. Реакция у того оказалась отменной. Он мгновенно развернулся, а в руке у него непонятно откуда оказалась монтировка. Видимо, насчет здешних нравов он тоже был в курсе. Но, увидев Колыму, он тут же опустил свое импровизированное оружие и удивленно приоткрыл рот:
– Колян! Ты, что ли?
– Нептун! Ты здесь откуда? – с неменьшим удивлением воскликнул Колыма. Он знал этого пацана. Друзьями они не были, но когда-то вместе тянули срок на одной из колымских зон. Таких знакомых у Колымы была половина области. Магаданский край – довольно специфическое место, уголовное прошлое здесь имеет чуть ли не четверть населения.
– Я в Ключи ехал, да вот, видишь, машина встала, – первым отозвался пацан, которого Колыма назвал Нептуном. Это погоняло он получил за то, что до первой ходки некоторое время работал в магаданском порту водолазом. – А ты откуда? И что с тобой? У тебя на башке кровь, ты в курсах? Ты случаем не с той вертушки, которая только что грохнулась?
– С нее, – коротко кивнул Колыма. – В Ключи топал, хотел машину какую раздобыть, там, у вертолета, еще один человек остался. Слышь, Нептун, а ты мне не поможешь? Подбрось, куда надо, за лавэ дело не станет!
– Брось, Колян, какие лавэ! Я б тебе и так помог, но видишь, машина встала. Никак починить не могу! Хрен знает, сколько еще провожусь, я ж водилой работать совсем недавно начал, в этом агрегате разбираться еще толком не научился.
– Может, я чем помогу? – предложил Колыма. – Пусти, посмотрю.
За свою жизнь Колыма научился многим полезным вещам. В том числе и кое-как разбираться в двигателях. Он понимал, что когда-нибудь эти знания могут пригодиться. И вот такой момент настал. Колыма хоть и не сразу, но сообразил, что случилось с грузовиком.
– У тебя, похоже, движок пересосал, – сказал он. – Ты останавливался, прежде чем он у тебя сломался?
– Останавливался. Отлить вышел, а обратно вернулся – не заводится.
– Точно пересосал. Попробуй газ выжать до упора и крутить ключ, может, заведется.
Нептун влез в кабину и последовал совету Колымы. Через несколько секунд мотор заработал.
– Спасибо, Колян! – громко крикнул водила, высовываясь из кабины. – Садись сюда, говори, куда тебе надо, доедем!
Колыма не стал выпендриваться и принял приглашение.
– Куда тебе? – спросил Нептун, когда Колыма захлопнул за собой дверцу.
– Во-он, видишь, та сопка? – Колыма показал направление. – Туда надо.
Грузовик тронулся с места, развернулся и покатил в нужном направлении.
– А что с вертушкой-то случилось? – спросил Нептун.
– Хрен ее знает, – отозвался Колыма. – Это ж не грузовик, я в таких делах не секу.
– А как же ты жив остался?
– Высота небольшая была, повезло. Только башкой приложился, кажется, сотряс получил.
– Это фигня, вот у меня раз был сотряс, – начал водила очередную историю из своей жизни, но Колыма перебил его:
– Нептун, постарайся побыстрее. Там баба одна осталась, у нее нога вывихнута, надо ее скорее забрать.
– Какой разговор! – ответил Нептун и сильнее притопил педаль газа.
Грузовик на полной скорости мчался к месту падения «Ми-24».
– Здесь меня ждите, – приказал Васильев «куму» и прочим своим сопровождающим. Повинуясь приказу начальника лагеря, они остановились и с недоумением смотрели, как Васильев почти бежит навстречу въезжающему в зону «уазику». Своему собственному, кстати сказать. На полпути Васильев немного сдержал себя и пошел медленнее, с достоинством. «Уазик» притормозил. Через лобовое стекло был виден Еременцев. Васильев облегченно вздохнул. Он до этого самого момента сильно опасался, что Еременцев не справится. Но, видимо, толстяк оказался куда проворнее, чем можно было бы предположить по его внешнему виду. Впрочем, кто знает, что у него в прошлом, мало ли откуда он пришел в Минюст? Васильев распахнул дверцу и забрался в салон.
– Здравствуй, Алексей Иванович, – встретил его широкой улыбкой Еременцев. – А ты уже небось думал, что я и не приеду?
– Была такая мысль, – признался Васильев. – Что ты «груз» зажилить решишь, я не думал, но боялся, как бы этот грузин сам тебя не мочканул. Зря ты все-таки один ездил.
– Ну, как видишь, не зря. И грузин меня не мочканул, и его подельнички, хотя их-то увидеть я и не ожидал. А главное – «груз» я забрал!
– Где он? – нетерпеливо спросил Васильев. – Это, что ли? – он кивнул на стоящий на полу в салоне чемодан на колесиках.
– Он самый, – кивнул Еременцев. – Так что можешь уже думать, какой орден тебе больше нравится и в каком московском магазине ты будешь новые звездочки на погоны покупать.
Васильев только головой покачал. Открывающиеся перспективы ослепляли – он уже успел и со своим нынешним местом распрощаться, надеялся только под суд не попасть, а тут все, о чем они с Еременцевым договаривались, становится реальностью!
– У тебя как, монтировка есть какая-нибудь? – деловито спросил Еременцев. – А то на этом ящике замки крепкие, я открыть пробовал – не поддаются. Ломать придется.
– А? Что? – Васильев не сразу среагировал на вопрос, он уже успел слишком далеко уйти в своих мечтах, чтобы легко вернуться к прозе жизни.
– Монтировка у тебя есть в машине? Если есть – доставай. Сейчас мы на наш «груз» хоть посмотрим.
Васильев кивнул, наклонился и вытащил из-под какой-то промасленной тряпки, лежавшей у стены, монтировку.
– Вот, держи, – он протянул инструмент Еременцеву.
Тот взял ломик, ловко поддел крышку чемодана и надавил.
Что-то хрустнуло, но крышка не поддалась, зато сам чемодан поехал по полу.
– Придержи-ка его! – скомандовал Еременцев.
Васильев послушно присел и крепко взял чемодан за углы. Москвич снова поддел крышку ломом, и она с хрустом откинулась. Чуть не стукнувшись лбами, Еременцев и Васильев подались вперед, заглядывая в чемодан.
И застыли, как каменные статуи, словно их мгновенно парализовало.
– Что это за дерьмо? – тихим, севшим голосом спросил Еременцев.
– Ты меня спрашиваешь?! – В голосе Васильева послышались истерические нотки. – Кто эту хрень сюда приволок? Я, что ли?
На дне чемодана лежали силикатные кирпичи. Штук двадцать – ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы чемодан по весу казался наполненным под самую крышку.
– Это и есть твой бесценный «груз»?! – еще истеричнее, с надрывом в голосе спросил Васильев. – Тот самый, из-за которого я весь лагерь на уши поставил? За который полковника получить должен был и место в Москве? Это, да?! Может, они золотые внутри, эти кирпичи? Ну, что молчишь, придурок?
– Не ори, урод! – рявкнул Еременцев. – В рыло дам!
Ознакомительная версия.
