Ознакомительная версия.
– Достань-ка, Александр Васильевич, одну бутылку коньяку, ребят помянем, выпьем, на душе хреново, сил нет!
– Да, потрепали нас неслабо!
– Что теперь об этом?
Офицеры выпили. Комбат отправил заместителей оповестить ротных об утренней повторной попытке захвата плацдарма у вокзала и подготовке к выдвижению в 9.00, после чего разрешил отдых. Сам же, оставшись в машине вдвоем со связистом, достал из внутреннего кармана пакетик с сережками жены. Выложил их на стол. Подумал о супруге. Галине сейчас труднее. СМИ наверняка вовсю освещают бойню в Грозном. А Галя знает, что такое война. Переживает. Ждать всегда труднее. Некоторые не выдерживают испытания ожиданием и тревожным одиночеством. Некоторые, но не Галя. Она ждет! Это хорошо, что она оставила сережки. Глядя на украшение, Святослав видел жену и словно общался с ней.
Недолго продлилось это своеобразное общение. Вернулись заместители, доложив о выполнении приказания.
– Как восприняли приказ ротные? – спросил комбат.
– Ты знаешь, командир, мне показалось, все ждали подобного приказа, – ответил начальник штаба. – И бойцы рвутся в бой. Теперь они, обстрелянные, познавшие боль утрат, – сила. Реальная боевая сила. Ни капли страха в глазах ни у кого, ни у старослужащих, ни у молодых.
– Это хорошо! Что с подготовкой?
– Тоже все нормально. Да и особой подготовки не требуется. Лишь отдых. Вот отдохнуть ребятам надо.
– Объявите батальону отбой! И сами спать.
– А ты?
– А я буду на связи с Кошеревым. Все равно не усну.
7-я парашютно-десантная и разведывательная роты начали выдвижение к вокзалу ровно в 1.00. Для Голубятникова время потянулось медленно. Он курил сигарету за сигаретой. Связист дремал у радиостанции. И только в 4.10 встрепенулся от сигнала вызова. Комбат схватил гарнитуру:
– Я – Лидер!
В ответ услышал голос капитана Кошерева:
– Лидер! Я – Охотник! Заняли два дома рядом с вокзалом. Разведка обеспечила бесшумное снятие часовых. Еще с десяток духов убрали спящими в квартирах. Дома под контролем, площадь и соседние здания как на ладони. Бойцы рассредоточены на всех этажах, крышах, в подвалах.
– Что на площади, Охотник?
– Этого лучше не видеть! Осмотрел площадь через прибор ночного видения – кошмар, повсюду подбитая техника, танки, БМП, большинство сгоревших, между ними трупы солдат. Много трупов. По всей площади. Представляю, что здесь творилось во время боя. Наших расстреливали в упор. И какой только мудак загнал сюда людей с техникой? Его не судить, а сразу к стенке ставить надо!
– Не забивай эфир! Прослушать нас не могут, а вот запеленговать – вполне. Наблюдай за обстановкой, бойцам по очереди отдых!
Голубятников передал гарнитуру связисту, облегченно вздохнул:
– Ну вот, вроде зацепились. И неплохо. Два здания – это совсем недурно, а главное, по-тихому. Впрочем, тишина эта долгой не будет.
Голубятникову удалось поспать два часа. В 6.00 он был уже на ногах. Поднялись и заместители, сразу же отправились в подразделения. Батальон начал подготовку к проведению боевой операции у вокзала. Комдив, которому охранение не могло не доложить о ночных маневрах рот батальона Голубятникова, в действия комбата, как и обещал, не вмешивался. После завтрака, который удалось проглотить, лишь выпив стакан вина, Голубятникова на связь вызвал капитан Кошерев.
– Я – Лидер!
– На площадь вышли боевики, рыл тридцать! – доложил командир 7-й роты.
– Цель их выхода определена?
– Ну как же! Духи принялись шмонать трупы, подбитые, но несгоревшие боевые машины, танки.
– Собирают оружие?
– Да нет, похоже, оружие их не интересует.
– Вот как? Что же интересует?
– Жратва! Вытаскивают из техники сухпайки, ящики с тушенкой. У трупов забирают документы, снимают часы, по карманам шарят. Козлы! Мародеры. Что делать, Лидер?
– Как только мы начнем движение, они услышат рев двигателей и поймут, что к чему. Поняв, отойдут на позиции. Это наверняка те же духи, что сожгли пехоту. Они могут создать нам серьезные проблемы, поэтому приказываю твоей роте и разведчикам уничтожить противника – и уничтожать по мере его появления. Мочите их всех на площади. Через час-полтора будем у вас!
Получив приказ на уничтожение боевиков, бойцы 7-й роты и разведроты открыли по ним прицельный огонь. В течение нескольких минут расстреляли всех мародеров, вышедших на площадь, – более тридцати боевиков. Бандиты не ожидали подобного. Их командование, видно, решило, что огонь открыли бойцы, уцелевшие в бойне на площади, – мотострелки. И начали кричать, где просто голосом, где используя мегафон:
– Русские! Хватит стрелять. Война закончилась. Хватит с вас! Сдавайтесь!
В ответ роты вновь открыли огонь. И только по интенсивности огня, ведущегося из двух домов, боевики просекли ситуацию. Поняли, что стреляют не пехотинцы. К тому же услышали рев двигателей боевых машин, начавших выход из парка. Расстояние-то всего ничего. Оценив обстановку, бандиты, разбившись на группы, с трех сторон атаковали здания. Завязался ожесточенный бой.
Голубятников, в свою очередь, приняв доклад Кошерева об атаке противника, приказал начать выдвижение к вокзалу не в 9.00, а в 8.30. И ровно в 8.30, только пешком, держа технику в арьергарде, роты пошли к вокзалу. Шли, перекрывая возможные огневые точки, открывая огонь на любое движение на местности, прилегающей к дороге. Комбат, выпив стакан коньяку, занял свое место в командно-штабной машине «Сорока». Утро 2 января выдалось солнечным, ясным, никакого тумана. Это облегчало действия десантников. В 10.00 роты вышли к площади и переулкам, отходящим от нее. Улицы были забиты сгоревшими танками «Т-80», «Т-72», БМП-2. Бой на площади продолжался. Голубятников вызвал Кошерева:
– Охотник! Я – Лидер!
– Я – Охотник!
В эфир пробивалась интенсивная стрельба.
– Что у тебя, Охотник?
– Держимся! Отбили с десяток атак. Чечены атакуют как бешеные, положили их немерено.
– Собственные потери?
– Потерь ни у меня, ни у разведки нет! Где вы?
– Рядом. Начинаем захват плацдарма!
– Принял! Держу дома!
Основные силы вышли на площадь. Голубятников приказал:
– 9-й роте штурм здания рядом с домами, контролируемыми 7-й ротой и разведчиками, 8-й роте атака домов напротив с захватом трехэтажного здания Управления вокзалами.
Десантники начали штурм. И тут вновь произошло непредвиденное. На этот раз «сюрприз» преподнесли артиллеристы войсковой группировки, в которую входили уничтоженные на площади батальоны мотострелковой бригады. Гаубицы ударили по своим. По площади. И если до подхода к площади основных сил в батальоне не было ни одного раненого, это с учетом боя 7-й роты и разведчиков, то после артналета восемь бойцов получили ранения разной степени тяжести. Хорошо еще, что батальон действовал в пешем порядке и в городе, где можно было укрыться от осколков снарядов гаубиц.
Комбат срочно вызвал командира дивизии:
– Питон! Я – Лидер!
Пришедший в себя генерал, получивший информацию об успешных действиях батальона Голубятникова, живо ответил:
– Я – Питон!
– Мы обстреляны гаубичной батареей. Стреляют со стороны дислокации корпуса. Батальон несет потери. Прошу немедленно принять меры по прекращению артиллерийского огня!
– Понял тебя, Лидер!
Спустя несколько минут обстрел прекратился.
А роты продолжили наступление. Заняли один дом, второй, третий, здание бывшего Управления вокзалами, где тут же был развернут командно-наблюдательный пункт батальона. Сам вокзал не тронули. Он не представлял никакой ценности ни в тактическом, ни в стратегическом плане, к тому же мог быть заминирован. Десантники атаковали яростно. Боевики в конце концов не выдержали, побежали в проулки. Вернее, попытались бежать. Но успели скрыться единицы – бойцы Голубятникова валили врагов группами. Батальон к 18.00 часам выполнил поставленную ранее задачу и захватил плацдарм у вокзала. Тактика действий рот в пешем порядке в условиях населенного пункта полностью оправдала себя! Подтянув технику и рассредоточив ее на плацдарме, батальон занял круговую оборону, продолжая освобождать от останков дудаевских банд близлежащие кварталы. Площадь очистили от подбитой техники. Погибших мотострелков вывезли для отправки домой. Многие семьи в то время получили трагические вести. Но война есть война. На войне ошибки обходятся очень дорого.
Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:
Захватом плацдарма у железнодорожного вокзала батальон выполнил поставленную боевую задачу. Я понимал, что вскоре предстоит решение других задач, и ждал приказа на дальнейшие действия. По противнику был нанесен сильный удар, но он не утратил способности к сопротивлению и сдаваться не собирался. Дудаевцы изменили тактику противодействия частям регулярной армии, перейдя, по сути, к ведению партизанской войны. Особенно опасным для нас являлось применение боевиками снайперов, зачастую из числа наемников различных национальностей, которые практически беспрерывно обстреливали подразделения батальона. Это могло привести к неоправданным потерям среди личного состава, что допустить я не имел права. Пришлось формировать специальные группы по обнаружению и уничтожению вражеских стрелков. И уже первые их выходы имели ощутимый результат. Если мы и не полностью устранили угрозу, то свели ее к минимуму, сохранив жизни многим своим парням…
Ознакомительная версия.
