Сегодня Крюков не смотрел Крёстного Отца, вместо него была какая-то передача, явно про бандитов, судя по сгоревшим тачкам, мужикам в костюмах и пушкам, лежащим на полу.
Хозяин кабинета, с удивлением посмотрев на вошедших бригадиров, нажал кнопку на пульте и вырубил телевизор.
— Да вот смотрю, — с усмешкой сказал Крюков. — Как сейчас работает итальянская мафия в Америке. Есть чему поучиться у них. Да и говорят, если контакты с ними найдёшь, они свои тачки могут поставлять, а их тут перепродать потом можно за три цены.
На лбу у него пластырь, сегодня задело стеклом. Если бы чуть ниже, выбило бы глаз, но Крюкову повезло. Студент теперь ещё сильнее был уверен, что Иваныч не был в курсе покушения, и это всё инициатива Душмана. Ведь он был не так далеко от взрыва, и вполне мог пострадать, вот и не стал бы рисковать собой.
А вот Душман во взрывчатке понимал и мог прикинуть, как сильно рванёт. Впрочем, всё равно немного просчитался.
— Так они до сих пор в семейных кланах, — Душман усмехнулся. — Как приехали сто лет назад, так в своих диаспорах и живут. Криминальные семьи, дают клятвы верности и обет молчания. Надо тоже своих родственников подтягивать, родственники не сдадут, — он засмеялся.
— Тебя сегодня искали, Ваня, — Крюков направил тяжёлый взгляд на Студента, голос стал строже. — Дело сейчас такое, опасное. Гоша засел неизвестно где, а его торпеды точечно на нас нападают и сразу исчезают. А ты, мать твою, — голос стал ещё громче. — Где-то бухаешь сидишь! Тебе для чего бригаду дали, Ваня? Чтобы ты бухал, когда нам нужен?
— А ещё у него бижутерия новая, — Душман хохотнул. — Колечки показывает всякие.
— Вот сейчас, Иваныч, я поясню, — спокойно сказал Студент. — И базар будет серьёзным.
Он положил на стол гранату и катнул вперёд. Колечко было вставлено на место, взорваться не могло. Крюков уставился на неё, потом подобрал и убрал в ящик стола.
— И чё это значит? — спросил он.
— Ко мне вчера подходил Дунаев Миша, — начал Студент. Душман только открыл рот, чтобы перебить, как Студент рявкнул: — И не перебивай, Душман! В машине не такой храбрый был.
Он продолжил говорить обо всём, что узнал про покушение. Крюков мрачнел с каждой фразой, а Душман спокойно себе курил, откинувшись на спинку стула, будто его это не касалось.
Наконец, стало тихо, только с улицы доносился звук грузовика. Сегодня продукцию не перевозили, опасались атаки. А машины использовали для того, чтобы перегородить подъезды на территорию. Кто знает, на что способен Гоша. Его уже столько раз вот-вот добивали, а он выживал.
— Вот ты, Николаич, выдал, — медленно произнёс Крюков, глядя на Душмана. — Знал про бомбу и мне не сказал?
— Иваныч, тут дело такое, — рассудительным тоном начал Душман. — Якупов у Гоши бабки брал и от мусоров его прикрывал. А теперь некому это делать, Гоша голый, бери, кто хочет, и вали, никто слова против не скажет. Так что я, можно сказать, закончил эту старую войну.
— Да чё ты мне чешешь⁈ — взорвался Крюков. — К тебе читинские братки с бабками подошли, вот ты чё за это и взялся! За моей спиной!
— Может, не при нём? — Душман покосился на Студента.
— Пусть остаётся. Не он, так я бы не знал, куда ты нас втравил! Я же не идиот, в таком участвовать! У Якупова тесть — начальник УФСБ по Читинской области! Они там всё узнают, ты чё, не понимаешь этого?
— Я знаю, как они работают Иваныч, — Душман развёл руками. — Им это дело вообще нахрен не упало. Найдут виновного, и на него всё скинут. И в том, что виноват Гоша, никто не сомневается. Тут мы одним зайцем… кхм… оговорился… Одним выстрелом двух зайцев убьём.
— А пацаны? — спросил Студент. — Трое наших погибло, водила и ещё двое.
— Один, — Душман пододвинул к себе пепельницу. — Который Бомба, стучал в ментовке бывшему оперу Леснякову. Я бумагу видел на днях, где он подписался, что стучать будет. Штукарь баксов кстати отдал, чтобы в ту папочку заглянуть. Кстати, какая удачная погремуха…
— Ты не отвлекайся, — Крюков закурил сам. — Предъява от Студента серьёзная, по делу!
— Второй, Мурза, Гоше стучал, мне его Череп сдал, когда мы с ним говорили, и к этому мы ещё перейдём. Третий, Нагай, Валерка Нагаев, он же с моей бригады, и он крыса. Я его давно спалил, что он бабло с точек себе присваивает, но ждал подходящего момента. Вот все трое удачно и в дело пошли, и вину искупили, можно сказать.
Душман снова развёл руками.
— С такими предъявами, — Крюков смотрел исподлобья. — Надо было разбираться сразу, а не ждать. И без моего согласия в такой блудняк попали.
— Ну Иваныч, знаешь, что? — Душман поднялся. — Я не говорю заранее, а то вдруг не сбудется, но я на нашу сторону почти перетянул Черепа! Я с ним базарил как раз, как стало всё известно, я к нему сразу пришёл. И он знает про ещё одного стукача, который у нас не последний человек.
— Кто? — спросил Крюков.
— Знал бы, так сразу сказал, Иваныч. Но, говорит, инфа верная, видел его сам у Гоши. Бомба, говорит, а не инфа. Но торговаться за это хочет. Он теперь Гошу собирается хлопнуть, но понимает, что не вывезет сам, поэтому со мной говорил, что мы за него впряглись. Ну, когда я про его хитрый план узнал, вот он и понял, что облажался, и теперь только один выход — к нам идти на поклон.
— И молчишь. Череп меня завалить хотел в моей же тачке, чтобы ответка была Гоше, а ты… — Крюков махнул рукой, чтобы Душман продолжал.
— Ну дык, ещё всё сорваться может, потому что Гоша жив. А Черепу податься некуда, он засел у себя в Черёмушках, носа оттуда не кажет. Но знает, куда Гоша на дно мог залечь. Мне хотел эту точку сдать, но я же не идиот, в это дело лезть, — Душман улыбнулся. — Пусть сам его валит, чтобы с него спрашивали потом, не с нас, если что не так пойдёт. И вот с этим, Иваныч, я бы к тебе завтра пришёл, отдал бы тебе труп Гоши, а Черепа бы живым привёл. Ну а за Черепом половина мясокомбинатовской братвы пойдёт.
— А вторая половина? — спросил Крюков и посмотрел на Студента. — Он тебя грохнуть хотел?
— Да, — сказал Студент. — Повёз в посадки. Не граната, так бы хана мне пришла.
— Отвечаю, не так было, — не умолкал Душман. — Я хотел Ваню спрятать, чтобы он на дно залёг, потому что Мишаня Дунаев, тот сапёр, живой остался и мог бы передать, что с Ваней говорил. А если Дунаева комитетчики схватят или люди Гоши…
— Не верю, — произнёс Крюков. — На ходу придумываешь. Просто побоялся, что Ваня скажет мне. А если комитетчики захватят исполнителя…
— Так это же Череп приказал, — заметил Душман. — К нему вопросы будут, не к нам, про Черепа все до сих пор думают, что он под Гошей ходит и без его ведома даже не пёрнет. Ну а за Дунаевым мы посматриваем, он всё равно в городе. Да и я думаю, что он потом идёт Черепа валить, тот же у него брата замочил. И нам это выгодно.
— Устроил тут индийское кино, — Крюков вздохнул и отошёл к столику у стены, где стояла выпивка. — Брата за брата.
— И чё думаешь, Иваныч? — спросил Душман. — Всё равно нас уже втянуло, назад дороги нет…
— Молчи.
Снова стало тихо. Крюков налил коньяка в пузатую рюмку и вернулся на своё место. Кожаное кресло, в котором он сидел, скрипнуло. Студент ждал, поглядывая на хитрого Душмана, который всё пытался изворачиваться. Взял бабки за заказ и втравил в это дело весь пивзавод, а сейчас выставляет всё, будто получилась возможность уничтожить Гошу, которой он сразу воспользовался.
Крюков не поверил, но всё равно, Студент понимал, что назад дороги и правда нет. Придётся идти до конца, раз началось.
— Раз влезли, — Крюков нарушил тишину. — Надо заканчивать.
— Вот и я… — начал было Душман.
— Молчи. Ты нас сюда втравил, вот и закрой вопрос. Гоша на дно залёг, хрен знает куда именно. Пусть Череп его гасит. Потом самого Черепа в расход, а их банду отморозков мы и сами под себя подомнём. Там уже никого не будет, кто против нас вывезет.
Душман кивал, всем своим видом выражая согласие с шефом. Студент молчал.
