— Где вы с ним должны встречаться?
— Он сказал, сам нас найдет.
— Где?
— Сегодня возле «Шаурмы» на Казанском вокзале.
— Во сколько?
— Около пяти.
— Точнее?
— Без десяти пять вечера.
— Больше он нам не нужен, — сказал Давыдов.
Пленник понял его слова не так как надо, решил, что теперь русские его точно убьют, он бухнулся на колени и запричитал:
— Не надо! Не убивайте! Я все скажу, спрашивайте, я много знаю!
Габелия вдруг резко выкинул вперед руку с пистолетом и коснулся лба бандита стволом.
— Вы это… — ошеломленно проговорил Анатолий, пристально следя за тем, как палец отставника жмет на спусковой крючок. В комнате наступила тишина, и щелчок курка по ударнику прозвучал как выстрел. Патрона в патроннике «ПМ» не было. Пленник мешком завалился на бок.
— Какие мы нежные, — плюнул на него отставник. — Падаль.
— Что дальше? — поинтересовался Кондратов. — Будем «ментов» ждать или как?
— Ждать некогда, ехать нужно, минутку только. Вахтанг Захарович, на вашем «КрАЗе» вертолет перевезти можно?
— Хоть танк, это же бывший ракетный тягач от двухсотого комплекса.
— От С-200?
— От него самого.
— Тогда можно, — согласился Давыдов. — Поехали.
— Останешься, сдашь этого вояку, и дуй домой, — приказал Твисту командир группы. — Обо всем доложишь Терехову. Если мы до вечера не вернемся, найди Медведева, пусть он возле этой харчевни на вокзале засаду организует. Поглядим, что за Плейшнер явится на нашу Цветочную.
— Будет сделано, ваш бродь!
— Мы все, нас здесь уже нет, — сказал Кондратов, направляясь к дверям.
— Счастливо, — попрощался Давыдов.
— Давайте вашу руку, Вахтанг Захарович, — сказал Твист, срывая обертку перевязочного пакета.
Конечный пункт, согласно путевке, находился километрах в пятидесяти от склада. Видимо, дальше везти изделие его похитители просто не рискнули, опасаясь нарваться на какую-нибудь проверку. На дорогу ушло около часа, пока нашли нужный проселок, пока по нему петляли, разгоняя колесами лужи полуметровой глубины. Это оказался заброшенный пионерский лагерь. «КамАЗ» проехал в ворота со снятыми створками (кто-то чересчур хозяйственный позаимствовал бесхозное имущество, чтобы не пропало). Глубокая колея со следами мощного протектора вела дальше, мимо заброшенных домиков, стендов «Миру — мир!» и игровых площадок. Продолжая движение по следам, они выехали на широкую лесную поляну. Здесь колея описывала круг и замыкалась. Все говорило о том, что на поляне тягач, доставивший груз, развернулся.
«КамАЗ» остановился, разведчики и Давыдов горохом посыпались на землю. На поляне было пусто, ни малейшего намека на временную вертолетную площадку, с которой улетал «Птеродактиль». По краям поляны росли молодые елки, когда-то это была площадка для обще лагерного сбора, теперь она постепенно зарастала лесом. В отдалении стоял полуразрушенный сарай с провалившейся крышей.
— Перекур, — распорядился Кондратов и, бросив взгляд на часы, добавил: — он же полдник.
Исполнявший в группе обязанности кашевара Астахов достал пакет с бутербродами и термос с чаем. Давыдов как сомнамбула принялся нарезать круги по поляне.
— Толь, а ты куда? Есть-то хоть будешь?
Майор только отмахнулся в ответ. В свете догорающего дня он принялся исследовать поляну. За ним последовал верный Байт. Поиски они начали от середины площадки.
— Что-то не заметно, чтобы здесь кран работал, — склонившись над травой, сокрушенно заметил разведчик. — Его же как-то сгрузить было нужно.
— Эти сгружать не нужно, — нетерпеливо пояснил Давыдов, — они такие, что и без крана справятся. Давай отсюда змейкой — я слева от колеи, ты справа.
Давыдов и разведчик разошлись в разные стороны и продолжили поиски. Наконец Анатолий нашел то, что искал: следы шасси на дерне от стоявшей вертушки и промасленную тряпку. Майор поднял ее и тихо рассмеялся.
— Нашел! — радостно крикнул он своим спутникам. Те перестали жевать бутерброды и потянулись к нему. Первым подошел Кондратов.
— Что нашел?
— Следы. И вот, понюхай.
— Это что, солярка? — разведчик двумя пальцами поднес тряпку к носу и осторожно понюхал.
— Не-а, керосин.
— Возле сарая этим еще сильнее пахнет, — сообщил подоспевший Байт.
— Посмотрим? — предложил Давыдов.
— Аида, — согласился Кондратов, — раз уж приехали.
Возле сарая действительно пахло аэродромом. Давыдов потянулся к щеколде, закрывающей дверь, но его руку вежливо и бережно перехватил Птах.
— Секунду, позвольте сначала я.
Разведчик внимательно осмотрел прибитый ржавым гвоздем деревянный брусок, а потом достал карманный фонарик-карандаш и осветил щель между дверью и притолокой — сначала на уровне ног, потом на уровне головы. Убедившись, что все в порядке, он открыл дверь и жестом пригласил Давыдова войти.
— Теперь можно, все чисто. А то могли ведь и какую-нибудь пакость оставить.
Анатолий шагнул внутрь. Воздух в постройке был пропитан парами авиационного топлива, луч фонарика выхватил ряд бочек, стоящих вдоль стены, от них и исходил запах керосина. Кондратов подошел к бочкам и постучал по одной из них носком ботинка. Бочка отозвалась громким пустым гулом.
— Ну откуда они улетели, мы нашли, — подвел итоги дневной работы командир группы. — Но куда?
Он, а за ним и остальные, вопросительно уставились на Давыдова.
Все вернулось на круги своя. «Штаб операции» снова переместился в класс тактической подготовки учебного центра разведчиков. Все были в сборе, Давыдов и Кондратов представили подробный отчет Терехову и Хруничеву о, как говорили раньше на пленумах ЦК, «проделанной работе», не было только «чувства глубокого удовлетворения». Несмотря на все приложенные усилия, «Птеродактиль» продолжать «резвиться» на просторах родной страны, и его местонахождение оставалось загадкой. Предстояло выработать какой-то новый план. Для этого и собрались, осталось только дождаться Медведева и его «Санчо Пансы».
Хруничев с мрачным видом барабанил пальцами по пластиковой крышке стола.
— Мало материала, мужики, слишком мало. Ну возьмем мы мелкую рыбешку, а крупняк уйдет. Ловить нужно монстров, которые всей этой мелкотой верховодят.
— А как же техзадание? А делишки вокруг этой авиафирмы? А то, что большая часть заказов по программе ей досталась, и бюджетные деньги осели в карманах держателей акций?
— Что касается техзадания, то у вас есть только текстовый файл, без печатей и подписей конкретных лиц. Относительно заказов и откровенного лоббирования интересов фирмы, так ведь на это у нас в стране запрещающих законов нету. Изделие нужно! Из-де-ли-е! Так что давайте, выдумывайте что-нибудь!
Давыдов скромно промолчал о том, что если бы планирование операции полностью поручили ему и разведчикам, изделие стояло бы сейчас на каком-нибудь армейском аэродроме. В классе повисла напряженная тишина. Нарушило ее шумное появление Медведева и его оруженосца. В компании с ними оказался и третий — с помятой физиономией, в костюме с оторванным рукавом и наручниках, обут он был почему-то в одну туфлю.
— Привет, мужики! Мы к вам прямо с передовой, — возвестил бодрым голосом Борис Алексеевич. — А вот гонец за путевым листом, можете с ним познакомиться.
— Чего с ним знакомиться, — криво усмехнулся Давыдов. — Знаем мы этого голубца. Давно от батареи освободились?
Перед присутствующими переминался с ноги на ногу капитан службы безопасности агентства Захаров.
— Ну, колись, сокол ясный, куда вертолет дели? — нахмурившись, подступил к нему Кондратов.
— Не знает он ни хрена. Утверждает, что его за путевым листом начальство отправило.
— Надо его с тем «моджахедом» свести, — предложил разведчик. — Что он тогда запоет? Небось, поразговорчивее станет? Это с ним «банду товарищей» через все посты пропускали?
Пленник шмыгнул разбитым носом и сообщил «собранию»:
— Вы за этот произвол еще перед законом ответите. Особенно вы и вы, — кивнул он на Давыдова и Кондратова.
— Ну-ну, это уже интересно, — посмотрел на Захарова поверх спущенных на нос очков Хруничев. — Что еще имеете сообщить следствию?
Представитель противоборствующей стороны решил героически молчать.
— Слышь, дружок, мы не гестапо, а ты не из Молодой Гвардии, так что давай, колись по тихому, чистосердечное признание смягчает. Так ведь, Павел Германович? — Терехов перевел взгляд с задержанного на представителя прокуратуры, тот согласно кивнул в ответ.
— Именно так, Сергей Николаевич. Только если оно полное и добровольное.
— Ну что-что, а гестапо мы ему можем устроить, — задумчиво произнес Кондратов, разглядывая носки своих ботинок армейского образца. — Для начала провода от полевого телефона на уши прице пим и вызов пошлем. Глядишь, и дозвонимся до корреспондента.
