как и РЭНД центр за счет бюджета ВВС США. Задачей центра — был поиск уязвимостей и методов борьбы с коммунистической системой. Сейчас центр возглавлял доктор политических наук, профессор Адам Улам, уроженец Львова, историк сталинизма. Его брат, Станислав Улам — был легендой в мире математики, учеником и соратником профессора Стефана Банаха [51], одним из создателей американской водородной бомбы. До него — главой центра был профессор Ричард Пайпс, сейчас советник президента Рейгана.
…
Профессор Улам — принял Натирбоффа в своем кабинете. Кабинет был маленьким и пыльным, в окна — бил свет и в солнечных лучах — плавали пылинки. Сам профессор — маленький, похожий на гнома, в очках — нервничал, руки его не знали покоя.
— Вы уверены, что это подлинный документ?
Натирбофф пожал плечами.
— С русскими ни в чем нельзя быть уверенными. Но мы думаем, да, он подлинный.
— А почему вы спрашиваете?
— Описанная в нем политика в корне расходится с экономической политикой Брежнева-Косыгина. Хотя в ней есть что-то… сталинское.
— Почему?
Профессор задумался.
— Вы можете дать краткое определение, что такое коммунизм? — спросил он.
Натирбофф задумался.
— Ну это… Как бы система неденежного распределения товаров, так что ли?
Профессор улыбнулся.
— Близко к истине. На самом деле — сами русские не могут дать ни точного определения коммунизма, ни пути к нему.
— Но… они что, не знают, куда идут?
— В какой-то степени так оно и есть… коммунистическое учение представляет собой скорее религиозное, чем научное знание. Это более вера в некое более справедливое распределение благ, чем в нашей системе. Во многом коммунизм идет из русской деревенской общины, хотя и общинным практикам он тоже противоречит. Русские никогда не имели ничего подобного колхозу, хотя через общину производилось какое-то перераспределение, но землю они пахали отдельно, каждый свой участок.
— К чему вы это, профессор?
— К тому, что коммунизм как вера — во многом израсходовал себя. Молодые русские уже не верят, как верили их отцы и деды. Им нужно расширение потребительского рынка. Если их отцы могли довольствоваться одной грубой парой обуви на сезон — то им надо несколько, причем хорошего качества. Им нужны джинсы, куртки и многое другое…
— К чему вы это, профессор?
Профессор задумался.
— Советский союз — сказал он — в тупике, причем тупик этот скорее интеллектуальный. Русские к семидесятым годам примерно выполнили то, о чем мечтали их деды. Теперь у каждого есть работа, есть какое-то жилье, есть возможность питаться, есть возможность лечиться и обучать детей бесплатно. Конечно, чего то не хватает — но все основное теперь есть. Возникает вопрос — что дальше? И что — русские не знают, потому что они не знают, что такое коммунизм, и как к нему идти. Но вот это, то что вы принесли…
…
— Теоретически, та экономическая система, которую выстроили русские — действительно в состоянии победить нашу, потому что она позволяет сделать издержки более низкими, чем в любой капиталистической системе. Русские строят всю инфраструктуру централизованно и по плану, потому у них она всегда будет обходиться дешевле чем у нас. Один огромный, выстроенный по научно обоснованному плану завод будет всегда иметь меньшие издержки на единицу продукции, чем пять заводов, конкурирующих друг с другом. Он всегда сможет дать цены ниже и разорить конкурентов. Ему не надо участвовать в конкурентной борьбе и у него нет акционеров, которые хотят максимизировать свою прибыль, а не долю рынка.
— Тогда почему же русские не победили нас до сих пор?
— По двум причинам. Первая — у них искаженная система стимулов, отсутствует потребность в обновлении. Если у них один огромный завод и нет риска потерять долю рынка — значит, можно производить продукцию любого качества и по любым, даже завышенным ценам — риска разориться нет. Русские так и делают — если на заводе недобросовестный директор, он буде манипулировать планом, завышать расценки, чтобы получить больше ресурсов — многие так и делают, это обратная сторона отсутствия конкуренции.
— Недобросовестного можно уволить.
— Да, но кто будет это делать и зачем? В нашей системе контроль за директором осуществляют акционеры, это их личный интерес. У них — контролирует государственный чиновник, у которого нет никакого личного интереса вступать в противоборство с директорами. И директор и чиновник — получают свою зарплату.
— Допустим. А второе?
— Второе — русским просто не хватило времени. В первой половине века им дважды пришлось поднимать страну из руин — и одновременно с этим пытаться успеть за техническим прогрессом. Технический прогресс сегодня таков, что моральное устаревание намного опережает физическое — станок может еще несколько лет работать, но его продукция уже никому не нужна, поезд давно ушел вперед…
Профессор постучал по обложке.
— Сейчас, можно сказать, что русские полностью восстановили страну после войны и сделали те необходимые инвестиции в инфраструктурный каркас, которые были им нужны. Конечно, инвестиции в инфраструктуру придется продолжать, обновление процесс бесконечный. Но основные вложения при Брежневе были сделаны. А вот это…
…
— Это показывает, как русские вышли на путь решения первой своей проблемы.
???
— Конкуренция. Но не на внутреннем рынке, а на международном. Если крупный завод русских будет монополистом на внутреннем рынке, но будет находиться на конкурентном рынке во внешней среде — это сообщит системе необходимые стимулы для правильного экономического поведения. Монополия на внутреннем рынке — это основа, она задает изначально низкие издержки за счет большой тиражности изделия и низких цен на все виды ресурсов, которые держат Советы. Конкуренция на внешнем рынке — позволяет рыночным путем сравнить производимую продукцию с аналогами по соотношению цена/качество и задает стимул. Русские предлагают премировать трудовые коллективы предприятий частью той иностранной валюты, какую они получат от продажи плодов своего труда на внешнем рынке, которую они смогут потратить на закупку западных вещей с потребительского рынка. В СССР огромный спрос на них, а тут — все будет легально, если произведенный тобой продукт пользуется спросом, то ты получишь свои западные джинсы, причем не по спекулятивной цене, а по обычной, и легально, в заводской лавке. Если твой продукт неконкурентен, его никто не хочет покупать — ты свои джинсы не получишь. Тогда ты первый задумаешься о том, что ты производишь и с каким качеством…
— И что нам делать?
Профессор потер подбородок.
— Сложный вопрос. Дело в том, что при этой системе русские получают стимул для неограниченного расширения в тех отраслях, в которых они производят конкурентный продукт. А они есть. Они предлагают рынку наилучший по соотношению цена/качество продукт, спрос на него позволяет
