Ознакомительная версия.
Словом, получалась какая-то скверная пародия на войну, только вот кровь лилась самая настоящая, и умирали люди взаправду. Свинцовые бичи пулеметных очередей раз за разом хлестали наступающих абхазских пехотинцев.
Генерал-майор Павел Николаевич Барецкий наблюдал за происходящим в бинокль, сморщившись, как от зубной боли. По своей военной специальности Барецкий был не пехотинцем, а разведчиком-спецназовцем, тут есть своя специфика. Но для того, чтобы понять, что абхазские военные творят одну глупость за другой, не нужно было даже общевойскового училища заканчивать, достаточно иметь голову на плечах и прочитать хотя бы «Боевой Устав пехоты».
«Под прикрытием брони им тоже ничего не светит, – думал Барецкий. – Танк здесь не пройдет, а легкий бронетранспортер сожгут из гранатометов, как вон те два, полутора часами ранее. Нельзя же воевать настолько бездарно, просто зло берет! Странно! Двенадцать лет назад абхазы сражались с грузинами вполне достойно, когда же они разучиться успели? Неужели пойдут в такую же бессмысленную атаку в третий раз?»
Пошли! И снова откатились, оставляя трупы убитых. Боеприпасов у обороняющихся было с избытком, и патронов люди Василевского не жалели.
«Единственное, что сразу бы положило конец этому кровавому непотребству, – думал Барецкий, – так это удар с воздуха. Атака боевых вертолетов. В этом случае у обороняющихся никаких шансов не остается. Но абхазское руководство на это не пойдет! Пока еще можно, пусть с громадной натяжкой, выдавать то, что происходит за рядовую полицейскую операцию. А боевые вертолеты переводят все в совсем иную плоскость. Это уже операция не полицейская, а военная. Их политики не хотят признавать очевидного, надеются и дальше дурить всем головы. А еще они надеются на меня и моих миротворцев, только зря они на меня рассчитывают. Я буду выжидать! Пусть потом в Москве с меня снимут шкуру за пассивность, но сейчас под пулеметы я ребят не пошлю! Но и выжидать нельзя до бесконечности, тогда нужно уводить роту, незачем молодым ребятам смотреть на этот кровавый бардак. А увести я ее не могу! Мало ли, что там между строк вычитать можно! Я военный, а не политик, и у меня есть приказ оказать всемерное содействие. Вот кто бы знал, как я ненавижу все, связанное с политикой. Василевский, конечно же, стал врагом, он предатель, демагог и сволочь, каких поискать, но… Я понимаю теперь, почему его демагогия оказалась настолько успешной, почему за ним пошло столько неплохих парней».
Барецкий нервно теребил в пальцах незажженную сигарету. Да, прежде всего Павел Николаевич оставался профессиональным военным, слишком многие понятия и правила были вбиты в генерал-майора намертво. Приказ! И Барецкий с тоскливой злостью понимал, что если не случится чуда, ему этот приказ придется рано или поздно выполнить.
А в чудеса Павел Николаевич верил слабо. Сигарета в руке Барецкого сломалась. Третья подряд сигарета. Тот, кто думает, что генерал-майоры ГРУ – люди без нервов, жестоко ошибается!
И еще у одного человека нервы сейчас были, как перетянутые гитарные струны, – тронь и лопнет. Андрей Василевский был совершенно вне себя от злости, сдерживался лишь колоссальным усилием воли. Не мог он сейчас позволить себе поддаться эмоциям.
Пятеро человек, которых он послал в погоню за Селивановым и остальными предателями, так и не вернулись. Оставалось только гадать: то ли они погибли при огневом контакте с Александром, то ли, убоявшись его гнева из-за невыполненного задания, решили оставить отряд и уйти в «автономное» плаванье, наплевав на свою долю выкупа. Если они остались в живых, то горько пожалеют о своем предательском решении.
А ситуация продолжала усугубляться, все новые неприятности продолжали сыпаться, как пшено из дырявого мешка. Два конвоира, упустившие Селиванова, ротозеи и разгильдяи, принесли весть: охранник Арнольд лежит в тюремной пещерке с дыркой в голове, а Джулианы Хаттерфорд след простыл, ушла вместе с Селивановым. Василевский даже зубами заскрипел от бессильной злости. Ну почему он своевременно не ликвидировал англичанку? При той конфронтации со всем миром, на которую он пошел, никакие заложники уже не нужны!
Сейчас рядом с Василевским осталось всего пять человек. И еще пятеро в боевом охранении наверху, они еще ничего не знают о расколе и неизвестно, как поведут себя, когда узнают. Это все, что осталось от его отряда. За какие-то два часа блистательная утренняя победа обернулась тяжелейшим поражением. Как он рад был неожиданному появлению Александра! Знал бы, к чему оно приведет, так своими руками задушил… Тут же вспомнился новый дружок Селиванова, опереточный есаул-краснобай. С какой жестокой радостью увидел бы Андрей Василевский трупы трех этих людей: Селиванова, Синицына и Хаттерфорд! И ведь подумать только, они были в полной его власти, а он так позорно лопухнулся… Нет, далеко ему еще до барона Унгерна.
– Командир! – послышался из темноты чей-то взвинченный, на грани срыва в истерику голос. – А ведь Сашка Селиванов не блефовал! Мы же, того и гляди, взорвемся! Надо сматываться, пока живые… Если все это хозяйство сдетонирует, от нас даже следов не останется.
Василевский и сам неизвестно почему сразу же поверил словам Селиванова про мины с таймерами. Но не умел Андрей Федорович отступать! Нет, лучше пойти на смертельный риск, сыграть с судьбой в «русскую рулетку». Признать себя побежденным? Ни-ко-гда! Спецназ не сдается! Рука Андрея Федоровича с такой силой стиснула рукоятку «штайра», что заломило пальцы, а кисть свела короткая злая судорога.
– Отставить! – яростно рявкнул Василевский. – Я немедленно расстреляю любого паникера. А ну, быстро разыщите две переносные лампы с автономными источниками питания!
В его словах прозвучала такая абсолютная готовность убивать, чувствовалась настолько непреклонная воля, что боевики подчинились. Через несколько минут аккумуляторные фонари были найдены. По стенам пещеры заметались изломанные тени.
Самым скверным было то, что хитрый Селиванов заложил не одну, а две мины в разных местах. Приходилось делить оставшиеся микроскопические силы на две группы, и только с одной из них мог остаться Андрей Василевский – ну не разорваться же! Значит, вторая группа останется без его командирского пригляда, а это очень плохо: люди напуганы и деморализованы, и только он, командир, своим присутствием удерживает их от пароксизма животного ужаса.
– Вы двое пойдете со мной, – коротко распорядился Андрей. – Наша задача – быстро найти мину, которую он оставил в ящиках на берегу. А вы проверяете ящики в штабеле. Когда найдете мину, не пытайтесь отключить таймер, просто отбросьте ее подальше. Если вам повезет первым, немедленно присоединяйтесь к нам. Что вы трясетесь?! Вспомните, наконец, что вы мужчины, а не сопливое пацанье! Нам всем не впервой смерти в лицо смотреть, и вы давали мне клятву верности… А еще помните: ваша доля денег останется у меня. Она увеличилась за счет дезертиров. Когда мы закончим операцию, вы получите ее. За дело, парни! Ищите мину!
Снова просчитался Андрей Федорович! Клятва там, не клятва, а умирать настолько по-дурацки боевики не хотели. Эти люди ни в коем случае не были трусами. Но ведь одно дело – в открытую сражаться с врагом, пусть даже он сильнее, быть в состоянии защищаться с оружием в руках, чувствуя плечо товарища, и совсем другое – вот так остаться с костлявой один на один, когда и врага-то конкретного нет. Только ожидаешь с предсмертным томлением, что вот сейчас, через секунду, ахнет вспышка ослепительного пламени, а потом уже ничего не будет. И, в полном смысле слова, костей от них не соберут. Нет азарта боя, который спасает, заставляет забывать о том, что тебя могут убить. Только гнетущая подземная тишина, которую так и хочется назвать могильной. Только струйки пота, текущие по спине. Только руки трясутся все сильнее и сильнее… Какие уж тут клятвы верности!
Так что не прошло и пяти минут с того момента, как Василевский с двумя своими бойцами скрылись в жерле скального коридора, ведущего к подземной речке, а в большом пещерном зале уже не осталось ни одного человека. Деньги? Да пропади они пропадом – к чему покойнику деньги? Нет, пришла пора спасать свои жизни, и делать это лучше поодиночке.
Три человека вышли на берег подземной речки, свет аккумуляторного фонаря выхватил из темноты беспорядочное нагромождение ящиков зеленой защитной окраски. Их было много, не меньше тридцати штук, и в который из них Селиванов подбросил свой подарок? А рядом с ящиками, головами к урезу воды, лежали тела двух застреленных Василевским бойцов. Двое живых, приведенных Андреем в это жуткое место, в безмолвном ужасе покосились на трупы, затем на своего командира. В голове у каждого мелькнула мысль, что и его ведь так… В любой момент.
– Приступаем! – скомандовал Василевский. – Подавай мне ящики с того края.
Ознакомительная версия.
