– Вам, кстати, большущий привет от «эстонца Томаса»…
Сергей Палыч внешне никак не отреагировал, и глаза его не остекленели, как у классических, описанных в художественной и эзотерической литературе зомби. Отставной полковник внешне оставался самим собой.
– А теперь слушайте меня внимательно. Меня… Все предыдущие приказы для вас недействительны. Слушайте только меня и выполняйте только то, что я вам скажу…
– Я слушаю…
А вот голос Сергея Палыча был уже не совсем его. Ощущение создавалось такое, будто язык слушается отставного полковника только наполовину, и между словами, которые подбирались с трудом, образовывались большие интервалы…
* * *
За три часа были собраны все материалы, предназначенные для отсылки в спецназ ГРУ. Очищенные тайники были за городом, но все – в одном направлении, хотя и эта поездка заняла много времени. Ашот убрал последнюю папку в рюкзак, а сам рюкзак сунул в багажник своей машины. Повернул ключ в замке и попробовал открыть багажник рукой. Замок работал исправно.
– Мы сразу в Ханкалу. Вертолет уже ждет… Вас, Актемар Баштарович, куда доставить?
– Туда же, где подобрали…
Это много времени не заняло. Ашот остановился на том же самом углу перед пешеходным переходом, обернулся и с улыбкой пожал Дошлукаеву руку. Попрощался и Джамал, всю дорогу молчавший и только посматривавший по сторонам. Впечатление было такое, что он чувствовал вину из-за того, что после травмы спины не стал продолжать тренировки у Дошлукаева. Машина ушла, а Актемар остановился перед перекрестком.
Теперь, когда дело было сделано и уже ничего невозможно было повернуть вспять, когда у него не осталось ни одной копии из вывезенных из лаборатории Мажитова материалов, в теле появилась какая-то удивительная легкость. И даже дышаться стало легче, словно воздух вокруг сменился. Жизнь показалась почти безмятежной, хотя никто розыска на Актемара Дошлукаева еще не отменил.
Но и сам розыск уже не казался чем-то угрожающим. Главное – дело сдвинулось с мертвой точки, и теперь процесс уже не остановить. Необходимо только подождать, когда стороны договорятся и все образуется.
* * *
Владислав Алексеевич продолжал что-то говорить так же мягко и плавно, как в начале разговора, когда в комнату вошел подполковник Рославлев.
– Я сейчас с Москвой разговаривал. Актемар Дошлукаев передал «посылку» Ашоту. Вам это, товарищ полковник, что-то говорит?
– Говорит, что процесс пошел в нужном направлении.
– Ну, тогда двигайте его дальше, – вставая, сказал Владислав Алексеевич. – Мы нашу беседу уже закончили.
– А перекодировка? – спросил Семиверстов.
– Вы что, ничего не помните, ничего не чувствовали?
– В смысле?
– Ну, вот сейчас, что с вами было…
– Мы беседовали… Неторопливо…
– Хороший, надо сказать, препарат изобрели американцы, – покачал головой Владислав Алексеевич. – Вы уже раскодированы, Сергей Палыч. Не перекодированы, а именно раскодированы полностью. Условной фразы, которая способна ввести вас в трансовое состояние, уже нет… Что касается остатков препарата в организме, то следует делать анализ крови, чтобы говорить о наличии или выведении этой гадости. И о методах выведения…
– Значит…
– После условной кодирующей фразы, которую вам скажут, вы останетесь не подверженным никакому влиянию. Пусть хоть пятьдесят раз повторят. Только если вы захотите сымитировать… Слегка одеревеневший голос изобразить нетрудно.
– Значит, я начинаю работать, – согласился Семиверстов. – Но мне нужно знать саму фразу, чтобы среагировать.
– Вам, кстати, большущий привет от «эстонца Томаса», – сказал уже не Владислав Алексеевич, а подполковник Рославлев.
– Понял… Я вас понял… – Семиверстов имитировал голосом затруднение речи.
– Похоже, – согласился психотерапевт. – Только паузы между словами чуть длиннее.
– Следует продумать, как организовать встречу с Актемаром, – сказал Рославлев. – Мы не знаем всех возможностей американских спутников. Поэтому у меня есть предложение по сокрытию всех возможных контактов.
– Сначала мне следует встретиться с капитаном Шингаровым. Но там разговор будет коротким. Передаст письмо, и все…
– Тем не менее и последующие шаги следует готовить. Думаю, эта квартира подходит для свидания как нельзя более…
В комнату вошел Хронический Убийца.
– Есть новости, товарищ полковник. Руководство ГРУ в настоящее время ведет прямые переговоры с руководством Чечни. Президент затребовал доказательства существования лаборатории. Ему готовятся документы, которые можно показать. Но еще не все, что прислал Дошлукаев, просмотрено. Вертолет прилетел в Москву только три часа назад. Командующий просил передать, что к утру переговоры, возможно, закончатся. По крайней мере, сразу никаких категоричных возражений против мирного исхода не последовало. А чтобы подобрать убедительные доказательства, необходимо время.
– Обязательно следует включить в доказательства интерес к лаборатории Мажитова со стороны иностранных разведок. И доказать сотрудничество Мажитова с ними, – напомнил Семиверстов.
– Мне позвонить полковнику или вы позвоните?
– Я пока занят. Звони сам…
* * *
Встреча с капитаном Шингаровым происходила на улице.
Сергей Палыч поехал на своей машине, но Хронический Убийца позицию рядом с местом встречи занял заранее, а «Ленд Крузер» должен был стоять за ближайшим углом. И вся команда обеспечения безопасности была с капитаном Кудрявцевым, хотя опасности эта встреча вроде бы и не представляла.
Хорошо зная горные и предгорные районы Чечни, отставной полковник в то же время плохо знал столицу республики, тем более за годы его отставки она уже сильно изменилась. И потому ориентироваться пришлось по карте города. Семиверстов давно уже собирался купить себе в машину навигатор, но даже полковничьей пенсии на такую трату не хватало. Надо было копить деньги. Карта, однако, сильно отвлекала при движении, а ее приходилось брать в руки несколько раз. Сам Сергей Палыч даже пропустил бы место встречи, если бы вовремя не увидел стоящий под фонарем «Ленд Ровер» капитана Кудрявцева, сориентировался и прижался к бордюру как раз там, где следовало.
Машины капитана Шингарова видно не было. Но и без того понятно было, что капитан, скорее всего, прилетел в Грозный на самолете. И пользоваться должен был другой машиной. Так и оказалось. Метрах в двадцати впереди стояла черная «Волга» с черными же армейскими номерами. В «Волге» открылась передняя пассажирская дверца, и вышел человек. Сергей Палыч узнал фигуру капитана, направляющегося в его сторону. Естественно, после этого последовало нажатие пальцем на орденскую планку и ногой на крепежный болт слева от педали сцепления.
Машину отставного полковника Шингаров узнал, открыл переднюю дверцу, как старому знакомому, кивнул Ньюфистофелю, но садиться не стал.
– Здравия желаю, товарищ полковник. Я попрошу вас пройти в нашу машину.
– Ты мне хотел письмо передать? Донести не можешь? Сил не хватает?
– С вами генерал-майор Никольский побеседовать желает.
– Пусть сюда идет… Поговорим… – сам не понимая отчего, уперся вдруг Семиверстов.
Скорее всего, таким поведением он просто желал показать свою независимость, в том числе и от генералов ФСБ. Для предстоящего разговора очень важно, чтобы оппонент чувствовал твою независимость.
– Ну, Сергей Палыч, генерал все-таки…
– Это для тебя, Алексей Викторович, он командир. А для меня просто посторонний человек. Если у него есть необходимость, пусть приходит. Ньюфистофель, если не будет кричать, его не тронет. Он у меня вообще повышенный тон разговора не одобряет. Ты генерала предупреди…
Шингаров пожал плечами и вернулся к «Волге». Что-то объяснял через опущенное стекло. Наконец дверца заднего сиденья открылась, из машины вывалился маленький кругленький человечек в гражданской одежде и сердито двинулся в сторону «Шевроле Нивы». Остановившись рядом, он словно бы подождал, когда ему откроют дверцу, но этого не последовало. И дверцу открывать пришлось самому. И усаживаться тоже без приглашения. Здороваться генерала Никольского не учили. Ньюфистофель был псом вежливым и коротко прорычал на генеральское молчание, заставив Никольского поежиться.
– Не укусит? – спросил генерал.
– Не знаю… – ответил Семиверстов. – Он просто привык, что люди, входя в дом, здороваются с хозяевами. А наша с ним машина – это часть нашего дома. Пес умный. Считает, что не здороваясь входят только воры…
– Ну вот, уже и в хамстве, и в воровстве меня обвинили, – без юмора пробрюзжал Никольский. – Мне капитан Шингаров сказал, что вы не желаете сотрудничать с нами в захвате террориста Актемара Дошлукаева…
– Меня зовут Сергей Палыч… Здравствуйте, – сказал Семиверстов, игнорируя сказанное генералом.
