Крымов взглянул на Тимохина. Тот сказал:
– У ополченцев есть и патроны, и гранаты, да и группа имеет трехсуточный запас боеприпасов. Но от лишнего арсенала я бы не отказался. Особенно это касается выстрелов «РПГ-7». Или самих гранатометов!
Полковник передал слова Тимохина генералу.
Тот ответил:
– Ясно! К 20.00 готовьтесь встретить «УАЗ» с боеприпасами. Гранатометов не обещаю, их в Осетии не так много, а вот патронов хватает.
– Понял, товарищ генерал!
– Ну и последнее! Когда начнется бой, пусть Тимохин по возможности держит меня в курсе происходящего. Удачи ему! Удачи всем вам! До связи!
Крымов отключил станцию. Спросил Тимохина:
– Сань! У тебя выпить есть?
– Есть! Вино местное, кстати, очень даже неплохое, и спирт.
– Налей по-нашему, спиртику!
– А с чего это ты вдруг решил выпить?
– Ни с чего! Просто захотел, и все. Или у тебя такого желания не возникает?
– Я стараюсь на выходах подавлять его, но случается, и приму на грудь граммов сто.
– Вот и налей!
– Без проблем.
Тимохин достал походную фляжку, налил в кружку крепкую жидкость.
Подполковник выпил спирт, запивать водой не стал, лишь поморщился и резко выдохнул воздух:
– Хорошо пошел. Ладно, Сань, ты размещай «алтайцев», готовься здесь к драке, я поехал. Надо «Мираж» вновь перебросить на прежнюю позицию!
– Спасибо тебе, Крым!
– За что? За то, что оставляю одного против целой армады жаждущих крови грузин?
– Ну далеко не все грузины жаждут крови, а армия обязана исполнять приказы своего Верховного главнокомандования. Спасибо за то, что понял меня и помог.
– И обрек на гибель!
– А вот этого господин Сардикашвили не дождется. Я провожу тебя!
Офицеры вышли во двор. Крымов сел в армейский «УАЗ» и покинул селение.
К Тимохину подошел Федоров:
– Ставь задачу, командир, с сего момента я в полном твоем подчинении.
Александр пожал руку майору:
– Задача определится без нас и позже, а сейчас обустраивай своих подчиненных в доме, благо, это ненадолго и места хватит на всех.
– Гостей под утро ждать предстоит? – спросил Федоров.
– Скорей всего. Но не исключено, что они придут раньше. В 20.00 прибудет машина с дополнительным арсеналом боеприпасов. Как примем его, проведем совещание и решим, что делать дальше. А пока размещайся. Я к ополченцам!
Командир боевой группы «Алтай» кивнул:
– Понял! Вопросов не имею!
Тимохин подозвал к себе штатного заместителя, майора Гарина:
– Пойдем, Витя, прогуляемся по селу и прилегающей к нему территории!
– Остаемся здесь?
– Да!
– Верное решение, ополченцам не отбиться, впрочем, и нам придется тяжело, но у нас опыт. По крайней мере, не дадим уничтожить мирных жителей.
– Надеюсь, что не дадим.
– Их убрать бы из села.
Тимохин улыбнулся:
– Я давно добиваюсь этого от ополченцев – не получается. Осетины – гордый народ, не хотят бросать дома.
– Надо заставить!
– Что мы и попытаемся сделать. Так как с этой минуты вся власть в селении переходит к нам.
– Объявлено военное положение?
– Мы его, Витя, сами объявим! Да, вызови Кима, он пойдет с нами!
– Минуту.
Вскоре трое офицеров вышли на улицу. Увидели стоявшего посреди села Багоева и двух ополченцев. Подошли к ним. Тимохин спросил командира отряда самообороны:
– Как решается вопрос с эвакуацией жителей?
– Я отвечу на твой вопрос, но сначала ты ответь на мой.
– Хорошо! Слушаю!
– Вы уходите или остаетесь?
– Остаемся! Более того, на меня возложена ответственность за оборону населенного пункта. Решение окончательное, так что и ополчение, и все жители обязаны подчиняться мне.
Осетины переглянулись, улыбнулись. Багоев сказал:
– Это другое дело. Спасибо!
– Не за что! Слушаю твой ответ на свой вопрос.
Командир ополченцев обратился к Тимохину на «вы»:
– Извините, товарищ подполковник, но все мои усилия убедить жителей покинуть дома оказались тщетными. Нет, пять семей готовы уйти из села, это семьи моих ребят, а вот остальные упираются. И больше всех выступает против эвакуации небезызвестная вам Белла Худаева, призывает всех драться с грузинами – и женщин, и стариков. А к ее мнению соседи прислушиваются.
– Местная Жанна д’Арк?
– Можно сказать и так!
– Ясно! – Тимохин повернулся к подчиненным офицерам. – Пройдите вокруг села, прикиньте, где можно оборудовать оборонительные позиции стрелков и гранатометчиков. Тебе, Ким, определить места наиболее эффективного минирования участков вероятного подхода к селу бронетехники и живой силы противника.
Офицеры ответили «есть!» и направились к посту ополченцев.
Александр, взглянув на Багоева, спросил:
– Сколько у тебя человек?
– Тринадцать.
– А рядом, как понимаю, заместители?
– Ну какие заместители?! Командиры отделений – Аслан, Давид. Хасби разбирается с оружием.
– Значит так, всем твоим людям сбор во дворе оборудованного для нас дома в 20.20. Собираться не гурьбой. Подходить по одному. За селением с грузинской стороны наверняка ведется наблюдение, так что светиться перед противником не надо. Пусть твои командиры доведут приказ до подчиненных, а мы пойдем к нашей гордой Худаевой.
– Понял!
Отправив к ополченцам Аслана и Давида, Багоев повернулся к Тимохину:
– Я – готов!
– Веди к Худаевой!
Тимохин с Багоевым подошли к дому и не вдовы, и не замужней женщины. Прошли во двор. Дети играли на невысоком топчане в тени старой яблони.
Хозяйка дома, находившаяся на веранде, заметив гостей, вышла к ним. Поздоровалась с Тимохиным:
– Здравствуйте, офицер. – Перевела недобрый взгляд на Багоева. – А ты с чем вновь пожаловал? Опять уговаривать уйти из села будешь?
– Да, опять!
– Не будет этого, Тимур! Это наша земля, и мы должны всем миром защищать ее. Лучше раздай людям боеприпасы. Мы не станем со стороны смотреть, как вы будете драться с грузинскими солдатами. Я все сказала. И больше по этому поводу не приходи.
Багоев развел руками, повернулся к Тимохину:
– Ну вот что я говорил, товарищ подполковник? Разве ее убедишь? Уперлась, как овца!
Тимохин вышел вперед:
– Так! Я послушал ваш разговор, а теперь, уважаемая Белла Ахмедовна, послушайте меня. С сегодняшнего дня я назначен комендантом села, на меня возложены обязанности соблюдения порядка в населенном пункте, а также организации обороны села в случае нападения на Южную Осетию регулярной армии Грузии, в чем сейчас уже никто не сомневается. Следовательно, вся полнота власти перешла ко мне, хотите вы этого или нет. В первую очередь на мне лежит ответственность за жизни мирного населения. И я буду делать все, чтобы избежать потерь среди жителей села. Анархия закончилась, на территории населенного пункта вводится военное положение.
Худаева посмотрела на Тимохина:
– Значит, вы остаетесь?
– Да, остаемся, Белла, и будем стоять здесь до конца.
– Но вас так мало? Женщины тоже могут держать в руках оружие.
– И женщины, и старики, и даже подростки. Держать, возможно, стрелять, но не воевать против солдат. Это должны делать профессионалы. Мы, заверю вас, профессионалы. И давайте прекратим ненужные разговоры. Я ценю ваш порыв защищать свое село, но не могу допустить этого. Не могу допустить, чтобы гибли женщины, старики и дети. Поверьте, за свою службу, а она проходила не в штабах и безопасных гарнизонах, я видел много крови, разоренные кишлаки, аулы, села и обезображенные трупы детей и их матерей. Я видел их столько, сколько вы не увидите за всю жизнь даже в кошмарных снах. И я не хочу, чтобы и это село превратилось в место бойни ни в чем не повинных людей. Посему, зная о том, насколько высок ваш авторитет в селе, я возлагаю на вас, уважаемая Белла Ахмедовна, задачу по подготовке жителей к эвакуации. С собой иметь только самое необходимое. Какие у вас есть ко мне вопросы, Белла?
– Значит, вы нас спрячете, а сами будете драться?
– Это наша работа.
– А ведь вы не наблюдатели, подполковник?
– Ну, почему? Сейчас мы только и делаем, что контролируем обстановку, и это обязанности наблюдателей. Правда, нам еще приходится убеждать некоторых покинуть опасную зону, и вот тут мы действуем больше, как милиция.
– И все же вы не наблюдатели!
– Какая разница, кто мы? Главное – мы с вами! Еще вопросы есть? Учтите, самоотводов я не принимаю, у нас не собрание.
Белла спросила:
– Когда жители должны покинуть село?
– Вот это другой разговор. Вы подготовьте семьи к эвакуации. С 21.00 они должны, как говорится, сидеть на чемоданах. О времени и порядке отхода жителей сообщу вам дополнительно!
– Хорошо! Я подчиняюсь!
