Ознакомительная версия.
Через пару километров они остановились в лесу, сняли с телеги тело убитого, отнесли подальше и, бросив в яму, забросали ветками. А через час уже подъезжали к складу.
– Сергей, ты дорогу запомнил?
– Бывал я в этих краях, но что здесь склад находится, даже не подозревал.
– Замаскирован потому что.
Нагнувшись, Алексей крикнул в щель под створкой:
– Петров, это Ветров, свои – не стреляй.
– Слышу.
Алексей пролез под створку и стал тянуть цепь. Когда створка ворот поднялась, Алексей и Сергей проникли внутрь и перенесли раненого на подводу. Петров был в сознании, но слаб.
– Сергей, я буду здесь неотлучно. Если что забрать надо, то лучше ночью, со стороны деревни незаметно будет.
– Понял. Так я поехал?
– Давай.
Телега, подпрыгивая на кочках, стронулась с места. Секунду-другую помедлив, Алексей догнал ее.
– Товарищ Петров, дальше-то мне как?
– Передам потом.
Алексей проводил подводу взглядом, пока она не скрылась из виду. Потом вернулся на склад, приспустил створку ворот, оставив узкую щель, чтобы не так было темно. Улегся на матрас, где до того лежал Петров.
Из головы не выходил убитый им Семен. Вот ведь, служили вместе, ели, спали. А теперь он его застрелил. С одной стороны – предатель, дезертир, не жалко его. А с другой – на душе муторно. Ведь свой же, советский человек был, что его толкнуло на измену? Чужая душа – потемки.
И еще один момент оставался непонятным. Семен перешел на службу к немцам, увидев его, за винтовку схватился. Тогда почему он немцам склад не сдал? Или хотел понемногу вещи и продукты со склада тянуть и селянам продавать? Непонятно. Да теперь и не узнать наверняка никогда, Семен мертв. Смерть бесславная, теперь звери обглодают его кости, и родители не узнают, где и как погиб их сын.
Алексей решил не говорить командованию о смерти предателя, пусть уж лучше числится без вести пропавшим. Мать-то здесь при чем, каково ей жить, зная, что сын изменник, ловить на себе осуждающие взгляды соседей?
Незаметно для себя он уснул.
Три дня ничего не происходило. Он отоспался, вволю наелся. Правда, консервы голод удаляли, но не давали того удовлетворения, которое он ощутил в доме старосты после домашнего супчика с деревенским хлебом.
Прошел еще день, два; прошла неделя. Алексей уже начал волноваться. Может быть, Сергея, полицая, убили, и он не добрался до старосты?
И только на восьмые сутки, уже в сумерках, он заметил движение. Залег прямо под створкой ворот, приготовил автомат.
Был слышен скрип тележных колес, негромкий разговор. Потом растерянный голос Сергея:
– Где-то тут они были, склады.
В ответ – веселый голос:
– Ты не пьяный был? В открытом поле заблудились?
Тут уже Алексей не выдержал.
– Стой, кто идет? Стрелять буду! – строго по уставу предупредил Алексей.
– Свои! Это я, Сергей! Не стреляй!
– Подойди один.
Из темноты на голос Алексея подошел полицай. Алексей всмотрелся:
– Ты? Как добрались?
Нормально. Раненого твоего фельдшер лечит, пулю достала. Долго не приезжали – немцы лютовали, патрули были на каждом перекрестке и на мосту. Вроде поутихло все. Я с подводами.
– Грузитесь.
По меркам военного времени и немецкой оккупации обоз был большим, не меньше десяти подвод. Одно плохо: лошадь не могла тянуть по грунту телегу с грузом более трехсот килограммов.
Приготовившись к ночной погрузке, партизаны заготовили факелы.
– Что будете брать?
– Продукты. С ними хуже всего, в некоторых отрядах голодают.
Алексей за цепь поднял створку:
– Заводите первую подводу – задом наперед.
Два партизана запалили факелы, освещая путь. Алексей показал, где лежат продукты.
Грузили сухари в бумажных мешках, консервы, рис и гречку в холщовых мешках. Первую подводу загрузили в считаные минуты.
– Выезжай!
Центральный проход, ведущий от ворот, был узким, двум телегам не разъехаться, и потому приходилось грузить подводы по очереди.
К Алексею подошел партизан:
– Слышь, друг! На складе сапог не найдется? А то у меня с обувью совсем худо!
Алексей посмотрел на ноги партизана – тот был обут в полуразвалившиеся ботинки, подошва которых была подвязана бечевкой.
– Бери факел, идем со мной. Будет тебе обувка.
Пока грузили очередную телегу, Алексей подобрал партизану по ноге сапоги, дал две пары байковых портянок да еще телогрейку: на партизане был лишь кургузый пиджачок, а впереди – осень и зима.
Партизан был рад обновкам – попробуй походи по лесу в развалившейся обуви, когда идут дожди. Босой воин – не вояка.
За пару часов все телеги были загружены.
Когда партизаны увидели на полках склада большое количество разного добра, у них загорелись глаза. Забрать бы все, только как вывезти?
Сергей тоже был впечатлен размерами склада и запасами.
– Это же надо! Под боком совсем такие закрома, а у партизан нет ничего! Слушай, а ты не знаешь, может, такой же склад с оружием есть?
– Может, и есть, но, честно говоря, не знаю.
– Жаль. Ладно, бывай.
– Когда будете?
– Как только сможем. Сапоги надо забрать, фуфайки, продукты. У тебя тут – прямо как в пещере Али-Бабы.
– Ну, сравнил тоже.
На прощание Сергей и Алексей пожали друг другу руки, и обоз, тяжело громыхая колесами, ушел.
Алексей опустил створки ворот. Он был доволен: хоть какая-то часть складских запасов поможет партизанам воевать против ненавистного врага. А то ведь за годы хранения многое сгниет, пропадет без толку. Судя по датам выпуска консервов и других продуктов, обозначенным на мешках, закладка их производилась еще до войны.
Когда боец обут, одет по сезону и сыт, с него можно спросить в полной мере. А когда брюхо с голодухи подводит, ноги в сырости и холоде, а в магазине винтовки осталось два патрона, как боец будет выполнять поставленную перед ним задачу?
А потом пошли бессонные ночи. Подъезжало несколько подвод, они грузились и исчезали в ночи. Сергей уже не ездил, они с Алексеем уговорились на пароли, как в армии.
Склад понемногу пустел, и Алексей с нетерпением ждал, когда он опустеет окончательно. Тогда его бессменная вахта закончится, только как быть потом – неясно. Сергей не появлялся, и узнать состояние раненого Петрова не было возможности. Уходить ли ему потом к своим или Петров имеет на него другие виды?
Все решилось помимо воли Алексея. К складу подъехал небольшой обоз из пары подвод. Алексея сразу несколько насторожило, что на каждой подводе сидели по два человека. Чтобы взять больше груза, партизаны ездили поодиночке. А когда груза было много, они не садились на телегу, а шли рядом с ней, жалея лошадь. Да и люди были здесь совсем незнакомые.
Алексей сразу спросил пароль.
– Какой еще пароль? – удивился старший. Потом поняв, что ляпнул что-то не то, пояснил: – Выскочило из головы, забыл.
– Тогда поворачивай назад!
– Ты чего? – обозлился старший. – Мы проехали целых десять верст, да через немецкие посты, а ты нас назад поворачиваешь?
– Назад!
Алексей взвел затвор автомата и прижался спиной к створке ворот. Под ними была узкая щель – только проползти. Боковым зрением он заметил, что бойцы с телег начали его обходить.
– Всем назад, стрелять буду! – предупредил Алексей.
– Да мы свои! – начал убеждать его старший.
– Свои называют пароль! Десять шагов назад, иначе стреляю!
Скрипя зубами от злости, старший приказал своим людям отойти.
– Нам не даешь – хочешь немцам не за понюшку табака отдать? Ничего, мы тебе это еще припомним!
Телеги уехали пустыми, и больше никто в эту ночь не приезжал. А на следующую ночь пришел другой обоз, и с ним – Сергей. Они поздоровались.
– Предупредить тебя хочу, Алексей. В лесах банда объявилась, дезертиры из окруженцев. Деревни и села грабят, выдают себя за партизан.
– Были они у меня вчера. Три подводы, шесть человек. Пароля не назвали, я им и не дал ничего. Обещали припомнить.
– Старший у них высокий, худой, и фикса золотая во рту?
– Точно!
– Они и были! Как только ты цел остался?
– Пытались с боков зайти, я не дал.
– Беда! Ладно, я скажу, кому надо, завтра людей в помощь для охраны пришлют. Другое беспокоит – как дезертиры узнали?
– Предатель среди ваших есть, а может, и по пьянке кто-то проболтался.
– Проверим. Кроме нашего обоза, других сегодня не будет. Как загрузимся, ворота закрывай.
Партизаны молча и быстро грузили подводы. Им было уже не впервой, появился навык, да и Алексей мог даже с закрытыми глазами определить, где и что лежит на полках.
Когда из склада выехала последняя груженая телега и партизаны заняли места на облучках, а Сергей подошел к Алексею попрощаться, из темноты ударили винтовочные выстрелы. Из-за темноты огонь был неприцельным, но пули били в створку ворот, по телегам. Партизаны сразу залегли и открыли ответный огонь.
Алексей дал понизу, над землей, очередь из автомата и услышал вскрик.
Ознакомительная версия.
