— Да, я знаю, — кивнула она, признавая поражение, и взглянула на Николсона: — Он имеет в виду дату нашего бракосочетания с бригадным генералом Фарнхолмом. Мы отметили сороковую годовщину нашей свадьбы на борту спасательной шлюпки. — Она попыталась улыбнуться, но не смогла.
Николсон посмотрел на усталое маленькое лицо и поблекшие глаза и сразу поверил в правдивость ее слов. Он вспомнил многое из прошедшего, и многое ему стало ясно. Но ван Оффен снова заговорил:
— Восемнадцатого февраля тысяча девятьсот второго года. Если я знаю это, мисс Плендерлейт, то знаю все.
— Да, вы знаете все, — пробормотала она тихо.
— Пожалуйста. — Его рука по-прежнему была протянута. — Вы же не захотите, чтобы люди капитана Яматы вас обыскивали.
— Нет. — Она сунула руку под свою покрытую пятнами соли куртку, расстегнула пояс и протянула его ван Оффену. — Думаю, это то, что вам нужно.
— Благодарю. — Для человека, получившего то, что он называл бесценным сокровищем, лицо его было странно пустым, лишенным всякого выражения триумфа и удовлетворения. — Это действительно то, что мне нужно.
Он расстегнул карманы на поясе, вытащил оттуда фотостаты и фотопленки, лежавшие внутри, и поднял их в мерцающем свете керосиновых ламп. При полном молчании он внимательно изучил их, удовлетворенно кивнул и снова уложил в карманы пояса.
— Все на месте, — пробормотал он. — Прошло немало времени. Мы проделали длинный путь, но все на месте.
— О чем, черт побери, вы говорите? — раздраженно спросил Николсон. — Что это?
— Это... — Ван Оффен глянул вниз на пояс, который застегивал вокруг своей талии. — Это, мистер Николсон, то, что оправдывает все остальное. Это причина всех событий и страданий последних десяти дней. Это причина потопления «Кэрри Дансер» и «Виромы». Это причина гибели стольких людей. Это причина того, что мои союзники готовы были пойти на все, чтобы предотвратить ваш побег в Тиморское море. Это причина того, почему сейчас здесь находится капитан Ямата, хотя я сомневаюсь, знает ли он об этом. Но командир его наверняка знает. Это...
— Ближе к делу, — оборвал его Николсон.
— Извините. — Ван Оффен постучал по поясу. — Здесь находятся полные, во всех деталях, зашифрованные планы японского вторжения в Северную Австралию. Японские коды почти не поддаются расшифровке, но наши люди знают, что в Лондоне есть человек, способный с этим справиться. Если бы кто-то мог скрыться с этим и доставить в Лондон, то для союзников это стоило бы целого состояния.
— Боже мой! — ошеломленно произнес Николсон. — Откуда? Откуда они взялись?
— Не знаю. — Ван Оффен покачал головой. — Если бы это знали, то такие документы никогда не попали бы в чужие руки. Это планы полномасштабного вторжения, мистер Николсон, с указанием всех развернутых для этого сил, сроков, дат, мест. Словом, здесь все. Окажись документы в руках англичан или американцев, это отсрочило бы вторжение японцев на три, а возможно, и на шесть месяцев. На ранней стадии войны такая задержка могла бы оказаться для японцев фатальной. Теперь вам понятно стремление Японии получить все назад. Какое состояние в алмазах может быть сравнимо с этим, мистер Николсон?
— Действительно, какое... — машинально пробормотал Николсон, думая о другом.
— Но теперь у нас есть и то и другое. Планы и алмазы. — В голосе ван Оффена сохранялось все то же необъяснимое отсутствие триумфа. Он вытянул ногу и дотронулся носком ботинка до кучки алмазов.
Горечь поражения остро ощущалась Николсоном, но лицо его оставалось непроницаемым.
— Фантастическое зрелище, ван Оффен.
— Восхищайтесь, пока можете, мистер Николсон, — холодно и резко произнес капитан Ямата, разрушив возникшее настроение и вернув всех к реальности. Он дотронулся до верхушки алмазной кучки кончиком меча, и рассыпающиеся драгоценные камни сразу вспыхнули ярким блеском. — Они действительно красивы, но человеку нужны глаза, чтобы их видеть.
— Что это должно значить? — спросил Николсон.
— Просто у полковника Кисеки есть приказ вернуть алмазы и доставить их в Японию. А о пленных там ничего не сказано. Вы убили его сына. Вы увидите, что я имею в виду.
— Нетрудно догадаться, — с презрением бросил Николсон. — Лопата, яма и выстрел в спину, когда я закончу копать. Восточная культура. Мы все об этом слышали.
Ямата спокойно улыбнулся:
— Уверяю вас, ничего столь быстрого, чистого и легкого вас не ждет. У нас есть, как вы говорите, культура. Такие грубости не для нас.
— Капитан Ямата. — Ван Оффен чуть прищурил глаза — единственный признак эмоций на абсолютно невыразительном лице.
— Да, полковник?
— Вы... вы не можете этого сделать. Этот человек не шпион, чтобы его расстреливать без суда. Он даже не военнослужащий. Практически он гражданское лицо.
— Конечно, конечно, — с мрачной иронией ответил Ямата. — На данный момент он всего лишь несет ответственность за смерть четырнадцати наших моряков и летчиков. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что случилось бы, окажись он военным. И он убил сына Кисеки.
— Он не убивал. Сиран может подтвердить.
— Пусть объяснит это полковнику, — равнодушно произнес Ямата, возвращая меч в ножны. — Хватит пустой болтовни. Отправляемся в путь. Скоро сюда прибудет наш грузовик.
— Грузовик? — переспросил ван Оффен.
— Мы оставили его в миле отсюда, — улыбнулся Ямата. — Не хотели потревожить ваш сон... В чем дело, мистер Николсон? — резко спросил он.
— Ни в чем, — коротко ответил Николсон, глядя в открытую дверь. Несмотря на равнодушный тон, искра возбуждения промелькнула в его глазах, но он знал, что японец не мог увидеть этот блеск. — Грузовика еще нет. Я бы хотел задать ван Оффену пару вопросов, — сказал он, надеясь, что голос будет звучать обыденно.
— У нас в запасе минута-другая, — кивнул Ямата. — Это может меня развлечь, но поторопитесь.
— Благодарю вас. — Он взглянул на ван Оффена: — Только ради интереса, скажите, кто дал мисс Плендерлейт алмазы и планы?
— Какое это сейчас имеет значение? — холодно ответил ван Оффен. — Все это в прошлом, с этим покончено.
— Пожалуйста, объясните, — настаивал Николсон, понимая жизненную необходимость потянуть время. — Мне на самом деле хочется об этом узнать.
— Хорошо. Я вам отвечу. — Ван Оффен с любопытством взглянул на него. — И то и другое было у Фарнхолма. Почти все время. Это для вас должно быть очевидно из того факта, что сейчас все находилось у мисс Плендерлейт. Откуда он получил эти планы, повторю вам, не знаю.
— Ему должны были очень доверять, — сухо сказал Николсон.
— Ему верили и имели для этого все основания. Фарнхолм был в высшей степени надежен. Он был бесконечно умным и изобретательным человеком и знал Восток. Особенно острова. Знал так хорошо, как не знает никто, даже всю жизнь проживший на островах. Мы точно знаем, что он говорил не меньше чем на четырнадцати азиатских языках.
— Вы, вероятно, хорошо его изучили.
— Да, в этом заключается наша работа. В наших интересах знать как можно больше. Фарнхолм был одним из наших суперврагов. Да будет вам известно, что он более тридцати лет был сотрудником вашей секретной службы.
Раздались удивленные возгласы и перешептывание. Даже Ямата сел и наклонился вперед.
— Секретная служба! — Николсон издал глубокий вздох удивления и потер ладонью лоб, изображая недоверие. Он догадался обо всем уже пять минут назад. Под прикрытием руки его глаза вновь метнулись в сторону открытой двери. Потом он опять уставился на ван Оффена. — Но... но мисс Плендерлейт говорила, что он несколько лет командовал полком в Малайе.
— Это верно. Командовал, — улыбнулся ван Оффен. — По крайней мере, так всем казалось.
— Продолжайте, продолжайте, — попросил капитан Файндхорн.
— Продолжать особо нечего. Японцы, и я сам, узнали об исчезнувших планах через несколько часов после их кражи. Я должен был вернуть их и получил для этого официальную японскую поддержку. Мы не рассчитывали забрать у Фарнхолма еще и алмазы. Это был гениальный трюк со стороны Фарнхолма. Он имел двойную цель. Если бы кто-то разоблачил его как сбежавшего алкоголика, то всегда удалось бы откупиться и выпутаться из беды. Начни его подозревать и обнаружь алмазы, все решили бы, что именно этим и объясняется его маскировка и странное поведение. Тогда от него просто бы отстали. Он также надеялся, что если японцы узнают, на каком корабле он находится, то дважды подумают, прежде чем топить корабль с таким ценным грузом. Скорее они поищут другие способы завладеть документами, чтобы, как говорится, убить двух птиц одним камнем. Я же объясняю вам, что Фарнхолм был великолепен. Ему просто дьявольски не повезло.
— Это не сработало так, как он планировал, — подтвердил Файндхорн. — Зачем они потопили «Кэрри Дансер»?
— В то время японцы не знали, что он находится на борту, — объяснил ван Оффен. — Но Сиран знал об алмазах. Он знал о них все время. Я подозреваю, что он хотел ими завладеть, потому что какой-то предатель из голландских чиновников обманул своих и дал Сирану информацию в обмен на обещание поделиться прибылью, когда тот завладеет камнями. Тот бы, конечно, не увидел ни камешка. Да и японцы бы их не увидели.
