Ознакомительная версия.
— Эх, Юрий Иванович! Лишаете единственного удовольствия, я и так бабу уже почти месяц не видел, а тут такие курочки! Особенно девочка! Конфетка нетронутая! Ведь им же все равно не жить? Чего жалеть?
Штерн прошипел:
— Ты не понял приказ?
— Да понял я все. И сделаю, как приказано.
— Вот и хорошо. После выборов я отдам тебе всех проституток Переславля. Вот тогда натрахаешься вволю.
Шаламеев скривил рот в похотливой ухмылке:
— Ловлю на слове, Юрий Иванович! Мне ничего другого и не надо. Никаких должностей, постов и окладов. Лишь контроль над шлюхами и борделями. Вот где я развернусь. И порядок заодно жесткий наведу.
Генерал прервал тайного помощника:
— Ну хватит, размечтался, аж слюну пустил, «инструктор»! Мое слово крепкое. Если, конечно, не допустишь ошибки.
Шаламеев заверил:
— Не допущу, генерал! Будьте уверены.
Штерн продолжил:
— Значит, троих в Росиновку. Двоих, в том числе старшего группы, здесь готовить к устранению Туганова. После его «обличительной» речи против Брединского ликвидация уважаемого Николая Валерьевича вполне может рассматриваться в народе как месть Брединского. Это нам выгодно. Но даже, если убийство Туганова не поднимет особого шума, то все равно нам по-любому убирать бывшего губернатора. Многое он знает, а свидетель на финише гонки опасен. Свою группу сосредоточь в загородной резиденции и офисе. Задача ясна?
— Так точно!
— Ну и последнее. Подготовь план ликвидации самих наемников. Я их у чеченов выкупил, так что теперь они — моя собственность. Сделают свое дело и уйдут. На дно болота, которых в Мещере, слава богу, еще достаточно. Ликвидация наемников на тебе, Витя. Естественно, по моему личному приказу.
Шаламеев согласно кивнул головой:
— Я все понял, Юрий Иванович! Как скажете, так и сделаю. На меня можете рассчитывать, как на себя.
Штерн ткнул пальцем в грудь бывшего капитана:
— Иногда, Витя, даже на себя нельзя полностью рассчитывать. Давай иди к наемникам. Как только родственниц Брединского латыши возьмут под контроль — доклад мне.
— Есть!
Шаламеев вошел во двор, закрыв за собой калитку.
Штерн с Шориным направились в лес. Оттуда старым маршрутом вернулись в город. Предстоящую ночь отставной генерал вновь решил провести в офисе, в обществе проститутки Ангелины. Расслабиться перед решающим боем.
В 23.30, поцеловав Катю, Сергей, стараясь не шуметь, спустился в свою квартиру. Строители справились с заданием, приведя гостиную в надлежащий вид. Теперь в комнате вполне можно было провести служебное совещание. Решив, что Капустин-старший с дороги не откажется подкрепиться, Солоухов сварил крепкий натуральный кофе.
Ровно в полночь в дверь квартиры № 4 аккуратно постучали. Сергей, выйдя в прихожую, посмотрел в глазок. И увидел знакомое лицо генерал-майора Капустина, отца своего бывшего подчиненного, продолжавшего служить на Кавказе. Рядом с генералом находился еще один человек. Оба гостя были в гражданской одежде. Сергей открыл дверь.
Мужчины вошли в прихожую.
Капустин протянул майору руку:
— Ну, здравствуйте еще раз, Сергей Викторович! Искренне рад видеть вас в добром здравии.
Солоухов ответил на рукопожатие.
Генерал между тем представил своего сопровождающего:
— Знакомьтесь, майор! Начальник УВД Переславской области генерал-майор Юрий Степанович Костин.
Сергей пожал руку и областному милицейскому начальнику.
— Так это с вами я решал вопрос о «прослушке»?
Костин ответил:
— Да. Помогла она вам?
— Помогла. И не только мне, надеюсь.
Сергей повернулся к Капустину:
— Вы говорили, Александр Андреевич, что прибудете в Переславль с двумя спецами.
Генерал ФСБ подтвердил:
— Точно. И ребята здесь, в городе. Скажу больше — они рядом с вашим домом, но побеседуем сначала без них.
Солоухову пришлось согласиться:
— Как скажете. Извините за бардак в квартире — ремонт, сами понимаете. Проходите в гостиную. Думаю, там мы сможем поговорить. Один вопрос: кофе не желаете?
— Не откажусь!
Генералы прошли в комнату. Сергей принес кофе, присел за стол, выложив пачку сигарет с зажигалкой, диктофон, в котором стояла отредактированная кассета с предсмертным обращением к Солоухову Дервиша, пленку полевого командира, касающуюся предательства Шорина, и магнитофон прослушивающего устройства. Отдельно положил папку с бумагами Дервиша.
Капустин воскликнул:
— Ого! Наложили вы аппаратуры и документов, Сергей Викторович! Видимо, не зря я ехал сюда. С чего начнем? Впрочем, определите порядок сами, вам видней, в какой очередности представить полученную информацию.
Высокопоставленный чиновник из Москвы заметил тень недоверия, которая мелькнула в глазах майора, поэтому посчитал нужным добавить:
— Генералу Костину, Сергей Викторович, вы можете доверять, как мне.
Солоухов закурил:
— Хорошо. Прослушаем для начала предсмертное обращение ко мне Дервиша, в прошлом авторитетного полевого командира чеченского сопротивления, если так можно назвать бандформирования Масхадова и Басаева.
Сергей включил диктофон.
Когда закончились откровения Умара Балаева, Солоухов взглянул на Капустина и пояснил:
— Факт отправки вооружения в Чечню и в сроки, указанные Дервишем, подтверждены директором машиностроительного завода Брединским и документами, переданными посыльным Дервиша, они в папке.
— Брединским? Это одним из кандидатов в губернаторы?
— Да.
— Ясно. Я свяжусь кое с кем в Главном управлении, и данная информация будет тщательно проверена. Проверена и станция назначения! Что дальше?
Сергей вставил в диктофон вторую пленку Дервиша.
— Дальше запись переговоров Дервиша с Корсаром, предателем в штабе дивизии, которой командовал Штерн. Или, точнее, Дервиша с бывшим уже майором оперативного отделения штаба, а ныне помощником отставного комдива на выборах здесь, в Переславле.
— Хорошо. Включайте запись.
После того как диктофон замолчал, Капустин не выдержал и ударил кулаком по столу:
— Ну и сука! Тварь! Скольких же наших ребят этот подонок обрек на смерть?
Сергей ответил:
— Многих, генерал. Шорин, по сути, торговал солдатами и офицерами, не оставляя им шанса выжить. Точно так же, как его непосредственный начальник Штерн торговал оружием и боеприпасами. Тем, из чего убивали проданных военнослужащих.
Начальник УВД покачал головой:
— Да… И эта мразь свободно разгуливает по Переславлю. И официально ничего против него я сделать не могу.
Капустин взглянул на Солоухова:
— Извините, Сергей Викторович, но почему именно вам передал компромат на Штерна и Шорина Дервиш? А ранее беспрепятственно отпустил вас с солдатами из плена? Ведь из тех показаний, что вы давали, еще будучи действующим офицером дивизии, следует, что Дервиша вы не знали до момента пленения. Как объяснить, что к вам, умирая, полевой командир отправил курьера, а не в особый отдел любой другой части, дислоцирующейся в Чечне? Почему только вам он доверился перед смертью?
Солоухов вздохнул:
— Сейчас нет смысла скрывать то, что я действительно ранее знал его лично. Более того, мы были друзьями, учились и служили вместе в Афгане. Однажды я спас ему жизнь, и Дервиш считал себя обязанным мне. Правда, я не могу назвать, а вас прошу не просчитывать истинную фамилию того, кто долгое время представлялся Умаром Балаевым, или Дервишем. У него жена и сын живут в России. Он не хотел, чтобы близкие ему люди, считавшие мужа и отца пропавшим без вести в Чечне, подверглись прессингу общественности района, где они проживают. Я дал слово Дервишу, что ни при каких обстоятельствах не назову его настоящего имени. Прошу и вас не искать истины в этом вопросе.
Капустин ответил:
— Понятно. Теперь мне все понятно, хотя я догадывался, что ваши, Сергей Викторович, и Дервиша пути где-то раньше пересекались. Но раз вы дали слово офицера, я поддержу вас. Тем более Дервиш в отношении семьи поступил верно.
Он повернулся к Костину:
— Что ты ответишь на просьбу майора?
Начальник УВД пожал плечами, изображая недоумение:
— А что я могу сказать по поводу того, чего не слышал.
Капустин улыбнулся:
— Ясно.
И вновь обратился к Сергею:
— Что у нас на магнитофоне «прослушки»?
Солоухов ответил:
— Беседа, личная беседа между Штерном и Брединским в кафе «Гори», что рядом с рынком в Новом микрорайоне. Интересная запись. Чувствуя себя в полной безопасности, Штерн раскрылся полностью. Наверное, ему доставляло удовольствие издеваться над конкурентом.
— Что ж, давайте послушаем и этот разговор.
Майор включил клавишу воспроизведения записи.
Закончив ознакомление с представленной информацией, Капустин спросил у Солоухова:
— И какие выводы сделали вы, Сергей Викторович?
— Выводы таковы: во-первых, Штерн рвется к власти или его ведут к власти в регионе для того, чтобы установить полный контроль над производством и, что самое главное, реализацией вооружения. Во-вторых, Штерна ни в коем случае нельзя допускать до кресла губернатора. В-третьих, следует обезвредить группу наемников, которых генерал спрятал в деревне Хвоста. В-четвертых, надо найти способ повлиять на Туганова, чтобы тот произнес не ту речь, что всучил ему Штерн, а ту, что готовился произнести ранее. Ну и пятое. Шорин должен ответить за те преступления, что совершал, работая на чеченских боевиков. Но это уже моя проблема.
Ознакомительная версия.
