– «Бандит», внимание! «Бандит», как слышишь? Я «Рапсодия»...
– Я «Бандит». Нормально... Я следую за «Волгой»...
– Черт! Осторожнее... Это не тебе... «Бандит»... Тормози... И «Волгу» тоже тормозни... В темпе спускайтесь вдвоем ко мне...
Подполковник Разин стоит неподалеку. Слушает по своему «подснежнику». И вскидывает вопросительно голову, словно вопрос задает. Сохно недоуменно пожимает плечами. И вопрос и ответ понятны, но непонятен сам вызов.
– Я «Волга». Новые данные? – спрашивает Разин.
– Новая обстановка... Наверху оставь только своих, остальных гони ко мне. Там они уже не понадобятся.
– Понял... То есть не понял... Иду за «понятием»...
Разин быстро отдает распоряжения. Сохно поджидает его. Они спускаются быстрее, чем поднимались, где возможно – просто спрыгивают с уступа на уступ. Полковник Согрин сидит на камне, приваленном к большому валуну. Кресло со спинкой – так кажется издали. Подходят ближе. Распоротый рукав камуфляжной куртки со следами крови и светящийся белизной чистый бинт под рукавом объясняют, что в настоящее время это не кресло для отдыха, а кресло скорее операционное. Рядом стоит и солдат-санитар.
Объяснять Согрин начинает сразу, как только подполковник с майором оказываются рядом.
– Вертолетная разведка только что доложила... Они засекли банду в количестве приблизительно тридцати боевиков. Движутся от нас тремя отдельными джамаатами. Есть предположение, что это прорвался отряд Талгата...
– Тебя сильно зацепило? – первое что спрашивает Сохно.
– Осколком камня трицепс порвало... Еще вечером... Пустяк... Я не сразу и заметил... Сейчас только перевязку сделал. Не обращайте внимания...
– Не обращаем... – соглашается Разин. – Как Талгат мог прорваться? Каким путем?
– Где-то вышел... Оставил про запас выход в стороне и выбрался... У нас людей не хватало, чтобы везде заслоны выставить. А выставлять посты – на смерть людей посылать... Кто знает, где выход из норы...
– В принципе здесь больше и быть некому... – соглашается Разин. – И движутся не к нам, а от нас... Другие бы к нам двигались, на выручку Абдукадырову. Что делаем?
– Разделяемся... Ты со своими обыскиваешь пещеры... На случай... Разминируешь и минируешь заново проходы... Я с остальными силами гоню в преследование.
– А если он не вышел, если это другой отряд? – спрашивает Сохно. – И Разин со своими попадает в незнакомую подземную обстановку, нарывается на засаду втрое превосходящих сил...
– Он вышел... Он не мог отряд бросить... Есть еще одно сообщение, специально для тебя... Отряд Талгата, думается, остался без командира и движется в заранее продуманном направлении. А сам Талгат в настоящее время уже подлетает к Нижнему Новгороду. А это, – полковник показывает пальцем в небо, откуда раздается хлопанье вертолетных винтов, – транспорт и за тобой тоже. Шесть машин к нам, одна к тебе... Тебя срочно отзывают в Москву. Персонально...
– Зачем? – не понимает Сохно.
– Там и объяснят... Понадобился... Дожидайся, а мы выступаем... С другой стороны выбрасывают десантуру, чтобы перекрыть все тропы...
– Ты-то как? – Сохно кивает на перевязанную руку.
– Я на ногах хожу, – морщится полковник. – Этого мне хватит. И даже бегом могу бегать, если только не на четвереньках...
* * *
Площадка большая, хотя и с сильным уклоном. Возможности устроить аэродром нет. Вертолеты зависают в полуметре от каменистой почвы. Подполковник Разин к этому времени уже преодолевает половину пути до подготовленных проходов в пещеры, где его дожидается группа с приданными минерами, а полковник Согрин уже заканчивает давать подробные инструкции командирам взводов спецназа и омоновцам. И отряд всеми свободными силами начинает быструю погрузку. Не очень удобно забираться на висящую в воздухе машину, но это быстрее, чем самим перемещаться на противоположный склон, где вчера была произведена высадка. Сохно растерянно смотрит на происходящее, не понимая своей роли во всем этом. В себя приходит от окрика в наушнике «подснежника»:
– «Бандит», вертолет тебя ждет... – напоминает Согрин. – Напрямую в Ханкалу, а там сразу на самолет... Полетишь спецрейсом...
– Спецрейсом только генералов грузят, – отзывается Сохно. – Меня скорее в грузовой отсек засунут... Но я привычный... Забери «подснежник»... Здесь кому-то из командиров сгодится...
– Отдай омоновцу...
Сохно оглядывается. Видит, как от крайнего вертолета машут ему рукой. И бежит туда, по пути останавливаясь возле вертолета, в который грузятся омоновцы. Передает коротковолновую рацию подполковнику Лопухину:
– Держи связь... Здесь все настроено. Переключатель не трогай. После операции вернешь Согрину или Афанасьеву.
– Спасибо. Ты куда?
– В Кремль вызывают... Посоветоваться хотят...
И бежит дальше, к крайнему вертолету. Он всегда имеет обыкновение бегать, когда следует делать что-то быстро...
* * *
К его удивлению, Сохно не собираются сразу запихивать в грузовой отсек отлетающего самолета. Он даже самолета, готовящегося к вылету, не видит. И, повинуясь жесту командира вертолетного борта, идет в сторону командного пункта. Дверь распахнута.
– Разрешите доложить, майор Сохно...
– Зачем ты так срочно в Москве понадобился? – не дожидаясь полного доклада, перебивает его усатый генерал-майор, едва он переступает порог.
– Не могу знать, товарищ генерал. – Сохно привычно кривляется. – Моя персона всегда отличалась скромностью...
– Президентским рейсом летишь... – Генерал смеется. – Не летал президентским рейсом?
– Было как-то... – Майор тоже усмехается. – В Африке... Попросили мы одного местного президента подвезти нас...
– Подвез?
– А куда он денется, когда ему пистолет к брюху подставили...
Генерал косится, но ничего не говорит. Ему уже рассказывали про этого майора Сохно. И приказ, который генерал получил, подтверждает репутацию. Так не отправляли отсюда ни одного пассажира, даже в самых высоких чинах. Только президент однажды уподобился...
– Не боишься истребителей?
– Только когда они на меня летят... Нервничаю... Это еще со Вьетнама...
– Вот и полетишь...
– Истребителем?
– Истребителем... На сверхзвуке... Час с небольшим, и ты в Москве...
– Ладно... Только пусть покажут, как им управлять...
Генерал усмехается. Он шутки понимает даже тогда, когда они произносятся серьезным голосом и при полной серьезности физиономии.
– Оружие придется сдать...
– Такого приказа я не получал... – Сохно вдруг сухо поджимает губы.
– Я такой приказ отдаю, – настаивает усатый генерал.
– Невозможно, товарищ генерал... У меня оружие персональное... Без оружия – я не лечу!
Генерал поворачивается, величественно распрямляет плечи, смотрит на майора, собираясь прикрикнуть, но встречает такой твердый взгляд, что теряется. И вспоминает про репутацию Сохно.
– Ладно, в Москве тебя встретят, все равно разоружат... Шлем надеть придется... Вон, кстати, твой пилот идет... Машина готова. Отправляетесь сразу...
– Есть отправляться сразу, товарищ генерал...
Мочилов очень удивляется, когда спускается с крыльца и видит джип старшего Ангела лишенным картинок. Взгляд к реактивным и турбовинтовым ангелам уже привык настолько, что сейчас машина кажется обнаженной. Полковник где-то слышал, что делать рисунки на машину – удовольствие дорогое. Но не предполагал, что их так легко смыть – он ведь был в кабинете Даутова совсем недолго. Удивление Юрия Петровича разрешается быстро, когда он по дороге к бункеру доходит до первой же урны, из которой торчат обрезки разрисованной пленки.
Мочилов хмыкает над причудами старшего Ангела, оглядывается: не видно ли где виновника торжества, но внимание полковника отвлекает звонок сотового телефона. Определитель высвечивает незнакомый номер.
– Слушаю, Мочилов, – отвечает Юрий Петрович.
– Доброе утро, товарищ полковник. Это генерал Астахов.
– Здравия желаю, товарищ генерал. Чувствую, если здесь до меня добрались, то с какими-то интересными вестями!
– Очень интересные вести... Хочу с вами и с вашими спутниками посовещаться...
– Вы не в курсе, наверное... – слегка смущенно возражает Юрий Петрович. – Мы сейчас не в Москве...
– Я в курсе... Я здесь же, неподалеку. Вместе с генералом Легкоступовым... И еще кое с кем я желал бы вас познакомить. Приезжайте в военный городок, в старую казарму, где расположились офицеры-переподготовщики... Партизаны, как их здесь уже зовут...
– Ангелова и Пулатова брать с собой?
– Обязательно.
– Через полчаса будем у вас, товарищ генерал.
– Жду...
Юрий Петрович тут же звонит на мобильник старшему Ангелу.
– Алексей Викторович...
– Что, профессор созрел?
– Хуже... Созрели два генерала, которые желают побеседовать со всей нашей бригадой. Вы уже, как я вижу, подготовили машину...
– Мы спускаемся... – Старший Ангел краток, когда подходит время действовать.
