– Ёкарный бабай! Это же сколько он не жрал?! А вообще крупным должен вымахать, лапы-то вон какие! Если доживет, конечно, в чем жутко сомневаюсь. Смотри-ка, у него больше чем полхвоста нет. Твари, что ли, отцапали?
– Это среднеазиат, алабай. Их всегда так купируют. В Туркмении алабаи считаются национальным достоянием, наряду с ахалтекинскими скакунами, – тоном знатока поведал Гуров. – Все такого же хотел завести, но куда его в городской квартире? И самому проблемы, и собаке одни мучения.
Олег потянулся к щенку, чтобы потрепать его за ухом. Но тот, успевший покончить с угощением, недовольно зарычал, прячась за Чужинова.
– Хозяина признал, – ухмыльнулся Леха. – Только куда его девать?
– Пошли, собаководы. – В голосе Киреева слышалось явное раздражение. – Место тут какое-то гнилое, выскочат вон из тех кустов, сами все пойдем на угощение.
– Идем, – сразу же откликнулся Глеб. – Только вот что, я буквально на пару секунд задержусь.
Прокоп что-то буркнул под нос, но вслух ничего не сказал.
– Ты здесь жди и обязательно дождись, – стоя на коленях, прижав голову щенка к груди и гладя его, объяснял ему Чужинов, как будто бы тот мог понять. – Назад мы тут же выходить будем. Видишь, лодка у нас, куда мы без нее? А пока спрячься хорошенько. Я тебе галет оставлю, погрызешь. Жди, в общем.
– Красиво идут! – Гуров посмотрел на Чужинова с явным восхищением.
Но тот, занятый биноклем, его взгляд даже не заметил. Тогда Олег посмотрел на Киреева.
– Не жильцы. – Прокоп был категоричен. – Не в кино снимаются. Имитаторы. – И не понятно было, что он хотел сказать последним словом.
Они внимательно наблюдали с крыши недостроенной многоэтажки за группой из девяти человек.
Те действительно шли красиво, слаженно, тремя тройками, где двое постоянно прикрывали третьего. И оружие с амуницией у них было на зависть. Помповые ружья, нарезные карабины, а кое у кого и короткоствол в открытых кобурах. Разгрузки, рюкзаки, камуфляж, трекинговые ботинки – все наивысшего качества. Такое снаряжение в прежние времена обошлось бы каждому из них стоимостью семейного седана. Новенького, из салона, пусть и не самой престижной марки. Все как один молоды, лет до тридцати, но явно не армейцы.
Чужинов уже успел поинтересоваться у Прокопа, не обчистили ли они магазин его знакомого, на что тот ответил:
– Все может быть.
Группа направлялась к торговому центру, где, и без слов было ясно, поживиться можно многим, и им оставалось лишь преодолеть площадь перед супермаркетом. Эти люди двигались быстро, едва не бегом, и Олег Гуров всем своим видом старался показать: вот нам бы так.
Сами они до многоэтажки добрались совсем по-другому: неспешным шагом, часто останавливаясь, иногда делая непонятный крюк. Несколько раз Чужинов с Прокопом совещались, что тоже действовало Гурову на нервы.
Понять Глеба с Прокопом было можно. Прежняя тактика, которую им когда-то старательно вбили в голову, сейчас не годилась совсем. Ни та, что против регулярной армии, ни для борьбы с диверсантами, партизанами, повстанцами и тем более террористами. И потому приходилось вырабатывать новую, с учетом изменившихся обстоятельств. Но нельзя было забывать, что существует вероятность встречи и с теми, кто может пристрелить всего лишь из-за приглянувшегося ножа на поясе. Или банки тушенки в рюкзаке. Или неполного рожка патронов…
– Все-таки нарвались, что было вполне ожидаемо.
Прокоп зачем-то подул на пальцы раненой руки, видимо успокаивая боль.
Сначала Олег подумал, что речь идет о них самих, и потому беспокойно оглянулся по сторонам: что? где? И только потом посмотрел туда, куда вглядывались все остальные, – на площадь перед торговым центром. Посмотрел, чтобы вместе со всеми увидеть разыгравшуюся у них на глазах трагедию: сразу с двух сторон к людям на площади неслись твари. Возможно, это были те самые, что преследовали их по берегам реки. Возможно, другие. Кто бы мог с уверенностью об этом сказать? Люди действовали слаженно и быстро, ведь на кону стояла их жизнь. Повинуясь чьей-то неслышной отсюда команде, они заняли круговую оборону, отлично понимая, что это единственный их шанс. Совсем небольшой, призрачный, но шанс. Трещали выстрелы, твари падали на землю одна за другой, чтобы застыть неподвижно или попытаться ползком, судорожными толчками добраться до ненавистных им людей, но было их слишком много.
Олег посмотрел на своих спутников: «А что мы? Мы сможем им хоть чем-нибудь помочь?»
Варнаков глядел куда-то в сторону, явно не желая видеть того, что происходит внизу.
Чужинов то и дело прикладывал к плечу автомат, и на лице его играли желваки, но он ни разу так и не выстрелил. Киреев каждый раз недовольно морщился: если твари узнают об их существовании, на крышу им не забраться, но прижмут так, что только и останется ждать непонятно чего. А еще он всем своим видом показывал, что иного и не предполагал.
Вскоре все закончилось, и теперь на площадь перед торговым центром не смотрел никто. Слишком тяжелое зрелище и для того, кто давно уже позабыл, что у него существуют нервы. Твари пожирали трупы погибших людей, своих мертвых сородичей и тех, кто был еще жив, но уже не мог подняться.
– Олег, – извиняющимся тоном начал Чужинов, – мы бы ничем им не помогли – далеко. И ближе не подобраться, да и времени у нас не было.
– Я понимаю, Глеб, я все понимаю.
– А вообще привыкай на будущее, если хочешь остаться живым. – Прокоп кивнул. – Не в кино снимаешься. Это жизнь, а в ней все иначе.
– Не хочу привыкать, – зло ответил Гуров. – Сколько нас осталось? И если мы не будем друг другу помогать…
– Помогать надо, – согласился с ним Прокоп. – Именно помогать, а не бесполезно собою жертвовать. Правильно я говорю? – обратился он за поддержкой к Чужинову.
– Жертвы бывают разными, – пожав плечами, туманно ответил тот.
– …дальше мимо автобуса, по-моему, это междугородний «Неоплан», но в любом случае – он высокий и твари на него попасть не смогут. Следом до трансформаторной будки, а там уже рядом. И еще, сквер справа удобно расположен: глядите, какие липы, любая из них нас всех сразу выдержит.
– Готово, – сообщил Варнаков.
Он занимался тем, что накрывал стол, чтобы перекусить перед опасным броском вглубь городка.
– В любом случае не напрасно туда полезем: аптека почти по дороге. Пара рюкзаков с медикаментами, и наш рейд окажется полностью оправданным. – Киреев держал израненную руку у груди, другой намазывал своим замечательным ножом на галету гусиный паштет. Получалось плохо – галета все время пыталась соскользнуть с картонной коробки из-под телевизора, заменяющей им стол. Чертыхнувшись, он ткнул ею прямо в банку, после чего отправил в рот целиком.
Олег после недавно увиденного голод совсем не чувствовал, и сама мысль о еде вызывала у него отвращение. Вяло ковырнув пару раз ложкой в банке с тунцом, он убедился, что аппетит приходит во время еды, что бы тому ни предшествовало, и от других уже не отставал.
– Возможно, снова померещилось, – неловко шевельнув раненой рукой и поморщившись, сказал Прокоп.
– Возможно, – согласился с ним Глеб. – И все же проверить необходимо.
Когда на площади началась стрельба, ему показалось движение на лоджии одной из пятиэтажек. Ручаться бы Чужинов не стал – далековато даже для мощной оптики, да и пример Поздняково все еще был перед глазами. Еще на лоджии висело белое полотнище. Случайность?
– Пошли. – Глеб решительно поднялся на ноги, дождавшись, когда Варнаков аккуратно собрал оставшийся после них мусор и пустые консервные банки все в ту же коробку, послужившую им столом.
«Осталось только закопать, чтобы следы спрятать», – усмехнулся он.
– Глеб, на этот раз ты точно не ошибся. Случайностью здесь и не пахнет.
Чужинов кивнул: какие тут могут быть случайности, когда на белой простыне большими красными буквами намалевано «SOS».
– Шумнуть, чтобы убедиться? – предложил Гуров. – Услышат, на лоджию выйдут или в окно выглянут, и тогда уж точно никаких сомнений не останется.
