И исчез в глубинах внутреннего мира Максима.
Доментьев широко зевнул, убирая со стола пустую кружку, когда неожиданно зазвонил телефон оперативной связи.
Он посмотрел на часы: было только тринадцать минут девятого.
— Да, — ответил Максим.
— Алло! Максим Доментьев? — произнес приятный женский голос.
«Вот и я!» — под громогласные звуки фанфар появилась Нижняя Чакра.
Максим представил стройное тело шатенки, в волосах которой проскальзывали и белокурые локоны. Форма, облегающая фигуру, подчеркивала пышные груди, а короткая юбка, только цветом напоминала уставную, из-под подола которой слегка проглядывались ажурные края чулок, открывала сексуальные ноги.
Максим мотнул головой, отгоняя образ.
— Да, это я, — пробормотал сонный Доментьев.
— Что, простите? — не разобрала неизвестная обладательница красивого голоса.
— Вас слушает Максим Доментьев, — уже более официально произнес Максим.
— Старший контролер пункта пограничного контроля в аэропорту «Домодедово» прапорщик Серова Евгения, — отчеканила девушка давно заученную фразу.
«Вау, Женечка!» — облизнулась Нижняя Чакра.
— Да-да, — растерянно пробормотал Максим, обескураженный пошлыми мыслями, появившимися так не вовремя.
— В отношении запроса о постановке на контроль объекта «О.». Вы понимаете, о ком идет речь?
— Да, — ответил Доментьев.
Объектом «О» в оперативных учетах значился Оздамиров Ислам, которого Максим ловил около двух лет. И все время Оздамиров в последний момент ускользал, словно его хранил сам Аллах.
И тут неожиданный звонок контролера. Неужели Оздамиров все-таки попался? Вряд ли.
— Вы меня слышите? — с легким беспокойством спросила Серова, возвращая Максима к реальности.
— Говорите, пожалуйста, — ответил он.
Девушка снова перешла на деловой тон.
— Если вас не затруднит, подъезжайте, пожалуйста, в пункт аэропорта «Домодедово». Мы бы хотели предоставить полученные материалы, чтобы точно удостовериться.
— Хорошо, в течение часа буду, — сказал Максим.
* * *
Пункт пограничного контроля представлял обособленное от остальной части аэропорта большое помещение, разделенное на пять отсеков. В первом отсеке располагались оперативные дежурные. Второй — самый большой по площади — предназначался для повседневной работы личного состава пункта. В третьем была комната отдыха дежурной смены. Оборудованное помещение для содержания задержанных лиц размещалось в конце, напротив кабинета начальника, в котором собрались Максим Доментьев, сам начальник, поджарый майор в возрасте и контролер Евгения Серова.
«И в самом деле — хороша!» — с восторгом облизнулась Нижняя Чакра.
Доментьев слабо улыбнулся, когда их с Женей взгляды пересеклись.
Контролер смущенно потупилась.
«Мы ей понравились, — довольно отозвалась Чакра, — смотри, смотри, как она поправила волосы и юбку».
Контролер и в самом деле как можно незаметнее ловко поправила форменную юбку и убрала якобы выбившийся локон под пилотку.
— Хорошо, — прервал тишину начальник пункта и обратился к котролеру Серовой, — вы можете идти, Евгения Владимировна.
— Слушаюсь, — ответила она и вышла из кабинета.
«Чудный голос!»
— Ну, Максим Викторович, — обратился майор к Доментьеву, — это ваш клиент?
Максим не знал: радоваться ему, потирая от удовольствия руки, или, наоборот, напрячься от того, что это оказался именно Оздамиров Ислам.
— Вне всяких сомнений, — кивнул он.
— Как вы и писали в телеграмме, — сказал начальник, — никаких действий мы не предпринимали. Зафиксировали пересечение границы на пограничном контроле и сняли данные с документов, по которым он въехал. Вот они.
Майор положил на стол распечатки с электронной копии паспорта, оформленного на подложные данные некоего Валидова Умара Вановича, 1967 года рождения.
— Спасибо, — ответил Максим, убирая распечатки в портфель, — еще, пожалуйста, подготовьте материал с камер наблюдения, а я пока выясню, куда клиент направился дальше.
Максим набрал номер начальника.
— Объект «Г.» идентифицирован, — он говорил кратко, по существу, — два часа назад пересек границу. Оформлен на пункте пропуска через госграницу в аэропорту «Домодедово». Прибыл, как и ожидали, из Вены. Уточняю маршрут последующего движения.
— Хорошо, Максим, — ответил начальник, — по результатам доложишь.
— Есть. Один вопрос, — замялся Доментьев, — хотел бы получить подтверждение статуса и полномочий.
— Подтверждаю, — и начальник добавил: — только без излишнего фанатизма.
Максим улыбнулся:
— Слушаюсь.
* * *
Судья Дредд в одноименном фильме сурово и без эмоций сказал: «Я — Закон!»
Максима охватило ощущение безграничной власти; он как будто балансировал на грани вседозволенности, допустимый предел размылся. И хотя Максим был готов сорваться, все же рассудок не позволил ему совершить опрометчивый поступок.
«Полномочия!»
Сотрудники органов безопасности крайне редко получали привилегию самостоятельно принимать решения, не задумываться о законности своих действий.
«Чувствуешь себя богом?» — с нескрываемым сарказмом спросил Разум, на что Максим ответил утвердительно.
Он убрал мобильный телефон в карман джинсов и, немного поразмыслив, направился в сторону опорного пункта полиции.
В небольшой комнате за столом, заполняя какие-то бумаги, сидел капитан — мужчина средних лет. Как заключил Доментьев, это был офицер старой закалки, не претендующий на высокие чины и должности.
«Сгодится», — резюмировал Разум.
«Для чего?» — хихикнула Нижняя Чакра.
Полицейский на секунду поднял глаза, оторвавшись от заполнения бумаг, оценил вошедшего и снова углубился в работу.
Максим стоял в дверях, облокотившись плечом о косяк.
Молчание длилось около минуты.
— Не волнуйся, — неспешно произнес капитан полиции, — она не упадет.
И переложил исписанную бумагу в лоток для документов.
Сарказм полицейского Доментьев оценил.
— Это как сказать. Все зависит от того, как много прошло времени с момента, когда вы в последний раз отрывали свою задницу от стула, чтобы в этом удостовериться, — не уступив в язвительности, ответил Максим.
Капитан замер. Он поднял голову и равнодушно оглядел молодого человека, у которого, однако уже проглядывала седина и на лбу были частые морщины. Взгляд незваного гостя был жестким, в нем читалась решимость.
— Послужишь с мое, мил человек, — отозвался наконец капитан, по-стариковски сократив «милый человек», — будешь все знать, уже не вставая со стула.
И секундой позже добавил:
— Чем могу быть полезным органам?
«Ну, я же сказал, что сгодится», — не без гордости констатировал Разум.
Максим Доментьев вкратце изложил суть ситуации капитану, сообщив лишь необходимые для организации взаимодействия сведения.
«Прокофьич» — именно так капитан разрешил к себе обращаться — призадумался.
— Времени прошло немного, — сказал он, — запись с камер, что выведены на наш пульт, мы, конечно, подымем. Но, — тут Прокофьич недовольно поморщился, — на территории большинство камер САБовские, и основной поток информации проходит через них.
— Это обстоятельство вас сильно смущает? — спросил Максим, предугадав, к чему ведет Прокофьич.
— С ними тяжело. Если ты понимаешь, о чем я…
— Кажется, — ответил Максим.
— САБ — это вроде местной мафии, — продолжил капитан, — их территория. На организацию взаимодействия с официальными органами власти им плевать. Уже и разными путями подбирались — ни в какую. Даже «погранцы» делают только через официальный контакт с направлением запросов.
По интонации голоса Прокофьича чувствовалось, что такое положение вещей ему, мягко говоря, не очень нравится.
— Думаю, — заговорщицки прищурившись, ответил Максим, — сегодня мы поставим их на место.
На что капитан только пожал плечами.
