Ознакомительная версия.
Слово «тюрьма» вернула Павлюка к действительности.
– Почему я не хочу помочь следствию? Я хочу помочь, – торопливо заговорил он, глядя то в объектив камеры, то в добрые глаза инспектора Трунова.
Хлопков подгонял себя: «Прессинг и еще раз прессинг, не дать опомниться, не дать просочиться ни одной мысли об адвокате, правах, о нарушениях…»
– Хорошо. Теперь прошу вас уяснить следующее, – быстро заговорил детектив. – Мы не входим в штат сотрудников ФСБ Климова. Мы работаем на Лубянке, в Москве, и прибыли сюда со специальным заданием выявить коррумпированных офицеров службы безопасности в Климове, а также ведем ваше дело, напрямую связанное с нашим спецзаданием. Это дело под личным контролем директора ФСБ. Вы поняли, гражданин Павлюк, что помощи вам ждать неоткуда?
– Да.
– А теперь отвечайте быстро, не задумываясь, коротко и ясно. Это ваш кейс?
– Да, мой.
– Где и когда вы встретились сегодня с Вениамином Губенко?
– В… 9.20, в его машине, напротив проходной фабрики.
– Пожалуйста, снова, с упоминанием фамилии, даты и времени.
– Я встретился сегодня, 14 июня 1995 года, с Вениамином Губенко в 9.20 в его машине напротив фабрики «Здоровье и долголетие». – Он помолчал и добавил: – Зеленый «Понтиак», номер В-230-ЭС.
– Хорошо. Назовите вашу должность на фабрике.
– Начальник второго производственного отдела.
– Что передал вам Губенко?
Павлюк замолчал.
– Ладно, я развяжу вам язык, – пообещал Малыш, полуобернувшись в водительском кресле.
Павлюк понял это, даже не глядя на инспектора Салова: язык ему развяжут.
Маленький продолжал:
– Я назову вам место и некоторые незначительные подробности, которые не могут служить подсказкой или давлением на вас. Я заявляю это официально, – сказал он в камеру. – Итак, гражданин Павлюк: звероферма, лекарства, термическое состояние, влиятельные клиенты, маршрут фармацевтическая фабрика ФКБ – Москва, Карл Хейфец, Мирза Батыев, Алберт… Продолжите, пожалуйста.
Павлюк ощутил под собой бездну. Они знают все. Отпираться бесполезно.
– Ли. – сказал он. – Алберт Ли. Я расскажу все, но прошу, чтобы мои слова рассматривались как содействие следствию. Добровольное содействие.
Козина громко прокомментировала:
– Задержанный высказал желание добровольно помочь следствию.
Хлопков кивнул и добавил:
– Суд учтет это. Рассказывайте.
Никита Павлюк начал давать показания на Алберта Ли.
Хлопков не давал ему говорить подолгу, чтобы тот во время рассказа не смог проанализировать ситуацию, в которую попал. Поэтому детектив постоянно перебивал его, задавая вопросы и держа таким образом Павлюка в постоянном напряжении.
– Назовите две любые фамилии пациентов Алберта Ли.
– Судья Сергей Третьяков, заместитель начальника отдела ФСБ Валерий Амелькин.
– Продолжайте рассказывать.
Павлюк продолжал.
– Назовите еще две фамилии.
– Мэр города Борис Аничков, окружной прокурор Евгений Безруков.
– Алберт Ли принимал их в своем кабинете на улице Партизанской. Где сейчас ведется прием?
– Насколько я знаю, там же. Но очень редко – раз в три недели.
– Мы тоже это знаем. Когда у вас очередная встреча с Губенко?
– Я должен позвонить ему по телефону сегодня вечером, после того, как партия глюкозы будет готова.
– Разъясните последнее слово – «готова».
– Я должен передать пропитанный препарат начальнику смены Геннадию Малахову. Тот – уже непосредственно в цехе – смешивает его с ингредиентами и следит за процессом.
– Чем и где пропитали препарат?
– На звероферме Вениамина Губенко излучением от убитых животных.
– Назовите еще две фамилии.
– Начальник УВД Виктор Березин, начальник таможенной службы Петр Колотов.
– Вы назвали несколько фамилий клиентов Ли. Что они принимают в его кабинете?
– Аспирин, пропитанный тем же излучением, и еще несколько наименований. Но в основном быстрорастворимый аспирин.
– Назовите еще две фамилии.
– Адвокат Федор Харитонов, судья Индустриального суда Александр Суббота.
– Что было в таблетках аспирина, которые Евгений Корнеев дал своим пациентам – Николаю Агафонову, Александру Шапиро, Никите Баландину и Игорю Брянцеву?
Лицо Павлюка посерело. Возникла нежелательная пауза. Хлопков нарастил темп вопросов:
– Вы не хотите отвечать? Почему? Это ваша вина? Вы допустили ошибку? Отошли от технологических пропорций? Почему? Вы сделали это преднамеренно?
– Нет, нет! Нет, инспектор. Я в точности выполнял указания Ли.
– Это был спецзаказ? Какое количество именно такого аспирина получил Ли?
– Немного. Это был действительно спецзаказ.
– Сколько именно, назовите количество.
– Девятьсот штук таблеток.
– Вы сказали девятьсот. Евгений Корнеев использовал только небольшую часть. Где остальные?
– Я не знаю.
– Назовите еще две фамилии.
– Прокурор Петровский… Все. Вообще-то их было гораздо больше, но Белуха приказал Ли отсеять большинство из них. Он сам выбирал, и Ли снижал им дозы, а под конец давал обычный аспирин.
– Я знаю.
У Хлопкова запершило в горле, он закашлялся. Малыш тут же перехватил инициативу.
– Убийство журналиста Павла Мельника было замято. Кто приложил к этому руку? Предупреждаю: вы не должны делать выводов, а говорить только то, что вы знаете. Итак, кто это?
– Начальник УВД Березин и Валерий Амелькин.
– Они сделали это под давлением? Их шантажировали? Кто – назовите этого человека или группу лиц.
– Андрей Белуха через Алберта Ли. Препарат, который в течение нескольких месяцев принимали Березин и те люди, которых я перечислил, дает привыкание. Они не смогли избавиться от тяги к препарату, который, в частности, является эффективным средством для лечения импотенции и повышения половой активности, поднимает жизненный тонус. Мне кажется, что Березин был в курсе, что журналиста хотят убить.
– Повторяю, вы не должны делать выводов. Кто убил журналиста Павла Мельника и за что?
– Люди Белухи. Я точно не знаю, но это мог быть Карл Хейфец. Журналист вышел на Алберта Ли и смог каким-то образом проникнуть на звероферму, где ведутся работы по извлечению энергии от убитых животных.
– Вы очень много знаете. Вы занимаете довольно ведущее место в преступном синдикате. Вы один из руководителей? – продолжал давление Авдеев.
– Нет. Конечно, нет. Я занимаю самое последнее место.
– Тогда откуда такая информированность? Повторяю вопрос: вы один из руководителей?
– Нет. Они специально вводят меня в курс всех дел, чтобы я был зависим от них. Это своего рода давление. Этот метод разработал Андрей Белуха. Он постоянно держал меня в страхе. Он говорил, что мы повязаны одной веревкой, и если что… Но он не пользовался уважением у них… У нас. Его на днях убили. Об этом мне сказал Губенко.
– Мы знаем. – И попробовал угадать. – Его убил Карл Хейфец.
Павлюк кивнул головой.
– Да. Он занял место Белухи.
– Кто был первым клиентом Ли? Отвечайте правдиво, мы знаем все.
– Валерий Амелькин. Он был знаком с Белухой еще по работе в Москве. Именно Белуха предложил создание своеобразной «крыши», которая сама будет зависеть от своих подопечных.
Хлопков чуть сбавил обороты, дав вздохнуть Павлюку.
– Как я уже говорил, директор ФСБ держит это дело под личным контролем. Дело чрезвычайно серьезное и держится в секрете. Полетят головы некоторых работников нашего аппарата. Также вы должны понять, что судебное разбирательство будет проходить при закрытых дверях. Никакой огласки и никаких журналистов. Если вы сумеете доказать, что занимали в преступном синдикате не ведущую роль и окажете следствию максимальную помощь, то к вам могут быть применены меры…
Павлюк вытянул шею и, затаив дыхание, ловил каждый звук.
– Я не так выразился, – поправился Хлопков. – Мы сможем подвести вас под Программу защиты государственных свидетелей. Понимаете, о чем я говорю? На днях был принят закон о защите свидетелей. Вы не слышали?
– Нет.
– Очень жаль. Две трети Государственной Думы проголосовали «за». Директор ФСБ разрешил нам на месте определиться и доложить ему. Итак, максимум помощи, и вы, выступив на закрытом слушании, получаете документы на другое имя. Вас благоустроят в каком-нибудь тихом местечке, может быть, вы сможете работать по прежней специальности.
«Господи, вот это лапша!» Малыш прятал улыбку, восторженными глазами глядя на Хлопкова.
– Вы по образованию медик? – спросил он.
– Да, – ответил Павлюк. – Мы учились вместе с Губенко на одном факультете.
– Вы согласны на наши условия? – Хлопков выглядел сурово: «Поверит он в этот бред или нет?»
– Да, инспектор. Что я должен сделать?
– Во-первых, успокоиться. Во-вторых, передать… как вы назвали начальника смены?
– Геннадий Малахов.
Ознакомительная версия.
