– На связи!
– Бэтээр, наступающий с юга, видишь?
– Вижу!
– Посадить его на брюхо сможешь?
– Все, что в моих силах, так это пробить ему колеса с одной стороны, да и то, если получится.
Тимохин приказал:
– Бей по колесам!
– Принял!
Александр переключил связь на Багоева.
– На связи, – отозвался командир ополченцев.
Тимохин слышал стрельбу разгоревшегося на южной окраине боя.
– Как обстановка, Тимур?
– Пехоту приземлили, но проклятый бронетранспортер поливает позиции из крупнокалиберного пулемета. Жду повторной атаки.
– Слушай, Тимур! Вы бессильны против бронетранспортера, бейте пехоту и отходите в село. Следуйте на соединение с группой Третьего! Бэтээр не решится преследовать вас.
– Я понял! Ай черт…
– Что случилось, Тимур?
– Да пацан наш пополз к бронетранспортеру.
– Зачем?
– Не знаю! У него гранаты «Ф-1»!
– Возвращай пацана! «Ф-1» против брони бэтээра – хлопушки! Сам от осколков или от пули пехотинцев погибнет!
– Но как мне вернуть его?
– Кричи!
– Так кричат ребята! Он или не слышит, или не хочет слышать. Ползет! По нему стреляют, но он использует канаву.
– Толку-то! Ладно, не можешь отозвать – организуй огневое прикрытие. Даст бог, одумается парнишка или, поняв, что ничего не сможет сделать, вернется. Прикрывай его. Я подключу к вам соседа.
– Так он уже в работе! А выслать к нам гранатометчика не можешь?
– Нет! С запада наступают два танка. И у нас осталось всего два «РПГ».
– Я понял тебя!
– Если боец погибнет, немедленно начинай отход. Раненым его не бросать.
– Мы своих не бросаем, Первый!
– Но и сами не подставляйтесь. Мне нужны бойцы, а не трупы! Все понял, Тимур?
– Понял, Первый!
Тимохин отключил станцию. Но она тут же подала сигнал вызова. Подполковник ответил:
– Первый на связи!
– Я – Девятый! Два колеса БТР разорвал, но к нему приближается кто-то из наших. Кто это?
– Ополченец.
– Какого черта он вылез?
– Решил ручными гранатами подорвать бэтээр!
– Он что, рехнулся? Да его из пулемета с минуты на минуту срежут.
– Надо помешать!
– Перевожу огонь на триплексы. Постараюсь ослепить пулеметчика бронетранспортера.
– Давай! Я к тебе подключу Восьмого!
– Принял!
Тимохин вызвал майора Гарина:
– Третий, ответь Первому!
– На связи!
– Срочно Восьмого к позициям ополченцев. Там работает бэтээр. Задача снайпера – ослепить бронетранспортер. Девятый уже пытается сделать это, пусть ему поможет Восьмой!
– Принял! Отправлю к Тимуру Восьмого!
– И быстрей, майор! Быстрей! Недалеко от бэтээра пацан осетинский, только не спрашивай, что он там делает. Выполняй приказ!
Тимохин отключил связь.
Но снайперы не смогли спасти парня. Тот, подобравшись к бронетранспортеру метров на сорок, поднялся и метнул две гранаты. Они разорвались перед бронемашиной. Осетин упал, пораженный и осколками собственных гранат и пулями пулемета. После чего бэтээр начал отходить к южной гряде. Оставшиеся в живых трое солдат оказались брошенными. Они не захотели умирать и, бросив автоматы, подняли руки. Бронетранспортер же, отойдя на безопасное расстояние и развернувшись, шлепая по грунту разорванными скатами, направился к дороге и вскоре скрылся за грядой.
Ополченцы схватили пленных, заставили их нести на себе убитого товарища.
В это время Тимохина вызвал Федоров:
– Первый, я – Второй! Огнем «РПГ» танки, попытавшиеся войти в село с запада, уничтожены!
– Хорошо!
В небе над грядой на низкой высоте пролетели два грузинских штурмовика. С приграничных высот по селению вновь ударили самоходки. Разрывы возобновившегося обстрела вздыбились метрах в тридцати от южной окраины села. Тимохин понял, что следующий залп будет произведен по садам. Артиллеристы решили планомерно обработать селение. Да и штурмовики скоро вернутся и также ударят по селению или северным высотам. Поэтому подполковник приказал:
– Внимание всем! Отход от села, с позиций и холмов к началу оврага! Немедленный отход!
Спецназ и ополченцы с пленными успели выйти из села до того, как самоходные установки «Пион» накрыли центр села. А по окраинам ударили как минимум две системы залпового огня «Град». Селение превратилось в руины. Над ним поднялось густое облако дыма, что на какое-то время скрыло отходивших спецов и ополченцев. Тимохин начал спуск по западному склону к тропе, ведущей в овраг, где укрылись мирные жители, и тут в воздухе вновь раздался рев авиационных реактивных двигателей. Только на этот раз он звучал надрывисто, воюще! Грузинские «Су-25» пикировали на село. Выпустив на северной окраине ракеты класса «воздух – земля», штурмовики взмыли в небо, явно совершая маневр для захода на повторную атаку.
И грузинские самолеты повторили воздушную атаку, обстреляв южные высоты, где никого из спецназовцев уже не было. После чего ушли в глубь Грузии. Бойцы, оборонявшие село, собрались в начале тропы, ведущей между холмов к оврагу. Пленные грузины положили на землю труп парня, бросившегося с ручными гранатами на вражеский бронетранспортер.
Тимохин подошел к нему. Спросил у Тимура, стоявшего вместе с осетинами возле тела погибшего:
– Как его звали?
– Тамерлан! Тамерлан Кулов. Ему в мае исполнилось 18 лет!
– Родители живы?
– Да, они в овраге, еще ничего не знают!
– Жаль парня. Герой!
– Да, герой!
Тимохин оглянулся на стоявших недалеко понурых и заметно дрожащих грузин. Подошел к ним. Спросил:
– Кто из вас старший по званию?
Один из пленных ответил:
– Я – сержант!
– Фамилия?
– Корадзе! Шота Корадзе!
– Должность!
– Командир 2-го отделения 1-го взвода 3-й роты 1-го батальона N-ской бригады.
– Во время штурма села вы находились в бронетранспортере, успевшем уйти из зоны боестолкновения?
– Да! Командир бросил нас!
– Какая задача ставилась вашему взводу?
– Не знаю!
Тимохин повысил голос:
– Ты, сержант, не может этого не знать. Как не можешь не знать и того, что по законам военного времени я вправе расстрелять тебя без суда и следствия! Так будешь говорить или мне пристрелить тебя?
– Я буду говорить! – испугался грузин.
– Вопрос задан – отвечай!
– Наш взвод входил в состав ударной группировки, которая должна была, пройдя село, захватить плацдарм на окраине Цхинвала. Плацдарм для действия отдельного пехотного батальона.
– Батальона вашей бригады?
– Танкового батальона. Отдельного танкового батальона.
– Откуда должен был пойти батальон?
– Со стороны Эргнети!
– Какие силы грузинской армии еще могут появиться в районе села?
Сержант грузинской армии взглянул на руины, что остались от небольшого и живописного села. Вздохнул:
– Теперь уже никакие. Бронетехнике и автомобилям здесь не пройти. Скорей всего, войска пойдут через пост российских миротворцев.
– Уничтоженный вами пост российских миротворцев.
– Господин, извините, не знаю вашего звания, но поймите, мы выполняли приказ своего командования.
Тимохин вновь поправил сержанта:
– Заметь, Корадзе, преступный приказ!
– Оценивать действия начальства – не наше дело.
– Конечно, ваше дело – убивать! Беззащитных мирных жителей.
– В Южной Осетии и Абхазии окопались экстремисты, которые не дают нам спокойно жить!
– Ну да, как же я не учел того, что осетины и абхазы все поголовно, включая грудных детей, бандиты, а вы, грузины, стражи порядка. Вот только тебе и твоим подельникам придется отвечать за то, что натворили. И по законам Южной Осетии. Не думаю, что они будут милосердны к убийцам и насильникам, даже если те облачены в военную форму.
Александр подозвал Багоева:
– Забери этих вояк и держи пока при себе. Ситуация может измениться в любую минуту, и тогда они пригодятся. И никакого самосуда. Эти грузины сами сдались в плен и пользуются правами военнопленного.
– А жаль!
– Что тебе жаль?
– Жаль, что они пользуются неприкосновенностью!
– Вы ополченцы, а не бандиты, каковыми вас представляет грузинскому народу Сардикашвили. Отправь их в лагерь укрытия беженцев, но держи под охраной, не допускай контакта грузин с местным населением.
Багоев козырнул:
– Есть, товарищ подполковник.
– Кстати, ты связывался с Давидом?
– Да! До отхода сюда!
– Что в овраге?
– Все нормально. Вот только Худаеву не смогли заставить сидеть на месте.
– Что значит не смогли заставить сидеть на месте?
– Она ушла на одну из высот, откуда наблюдала бой. Но вернулась!
– До чего же самовольная дама. Настоящая местная Жанна д’Арк! Так, оставляешь здесь группу Аслана, остальным отход в овраг!
