– О-хре-неть! – второй раз провозгласил Юра, теперь уже с более осмысленным подтекстом.
Ну что ж, неплохо. Интересно, что я буду делать с такой кучей бабла?!
– А меня в долю берете? – деловито уточнила Ева.
– Разумеется, – рыцарственно кивнул Стёпа. – Думаю, скажу общее мнение: без тебя мы бы просто сдохли. Так что ты как минимум можешь рассчитывать на равную долю.
– Отлично. – Ева хлопнула по ближайшему к ней блоку на платформе. – Меняю вот эту «пачечку» на твою флягу с водой.
– Да ладно, не надо, – засмущался Стёпа, тут же отдавая флягу. – Считай, что это бонус.
– Спасибо, ты настоящий рыцарь!
Кстати, у всех мертвых были фляги, но Ева даже и не подумала взять одну из них. И вообще, я заметил, что наша бравая амазонка старательно отворачивается от трупов и при этом страдальчески морщится. Какая бы она ни была крутая воительница, но… В первую очередь она женщина, существо нежное и ранимое.
– Что ж, всё это здорово, но сначала надо добраться до конечного пункта, выгрузиться и… остаться в живых. – С этими словами Стёпа принял под локоток пленного инженера и стал задавать ему животрепещущие вопросы.
Увы, пленный инженер нас не обрадовал. Из того, что он рассказал, одна новость была хорошая, а все остальные плохие.
Хорошая новость: вся телеметрия на станции и прилегающем участке отключена. То есть в операторской прибытия состава не увидят.
Другие новости:
– караул захвачен диверсантами;
– судя по тому, что инженер знает, в пункте прибытия нас ждут довольно значительные силы, как минимум три десятка вооружённых до зубов опытных бойцов;
– буквально накануне нашего нападения командир конвоя (наш старый знакомый, который сейчас остывал у поста связи) доложил генералу, что состав стоит здесь и через пару минут тронется в путь;
– до станции со шлюзом и, как следствие, до лифта, на котором мы сможем наконец-то подняться наверх, остался один короткий перегон. То есть всего-то пять-семь минут езды.
Как следствие из последних новостей: у нас совершенно нет времени, а соотношение сил такое, что впору всё бросить и сразу стреляться.
То есть по логике, нам нужно отправляться прямо сейчас. Если эшелон не придет в течение последующей четверти часа, на станции поднимут тревогу.
Про соотношение. Не факт, что на платформе будут находиться сразу все тридцать бойцов. Скорее, там будет от четверти до трети всей численности захватчиков, остальные разместятся в ключевых точках объекта.
Но если не удастся тихо положить тех, кто встречает эшелон, бой будет очень тяжёлым.
Расклад, как видите, явно не в нашу пользу. Если вы заметили, мы всегда делаем ставку на внезапность и тщательно подготовленное тактическое преимущество.
Из сложившейся обстановки вытянуть какое-либо преимущество было очень проблематично. Ставка по-прежнему была только на Еву.
Увы, больше у нас не было никаких хитростей, ни тактических, ни тем более стратегических.
* * *
Дальше мы всё делали с лихорадочной поспешностью: Стёпа объявил, что у нас ровно пять минут на подготовку, а потом выдвигаемся.
У погибшего конвоя обнаружился неслабый арсенал и богатый боезапас. Помимо всего прочего, были гранаты и даже гранатометы. Единственный недостаток: не было ни одного ствола с глушителем. Наверное, по их задачам такие приспособления были без надобности.
– Невезуха, – огорчился Стёпа. – Даже если станцию нормально положим, в шлюз без глушителей заходить нехорошо.
– Да, это точно, – поддержал Юра. – На лифтовой площадке всяко-разно услышат стрельбу, и дальше всё будет очень плохо…
Боеприпасов брали буквально сколько в руки влезет: помимо разгрузок[13] пихали магазины во все карманы и даже за пазуху. Все понимали, что бой предстоит тяжёлый, и после того, как удастся пробиться к лифту, на возврат к пункту боепитания можно не рассчитывать. Магазин выстрачивается за считаные секунды, от плотности огня при короткометражном контакте зависит буквально всё, так что носимый боезапас (порядка 10 магазинов) уйдёт моментально. Отсюда и принцип: лишних патронов не бывает, чем больше возьмешь, тем больше шансов остаться в живых.
Мы нашли в мотовозах армейский вещмешок и до боли знакомый школьный рюкзачок. Вещмешок набили коробками патронов, запасными магазинами и гранатами (и угадайте, на кого потом этот вещмешок надели – на самого выносливого члена, эть его за ногу!), а про рюкзачок я сразу сказал, кому он принадлежит, и им занялся Спартак.
Да, когда собирались, возникла такая мысль…
Вот мы пойдём наверх, а там бог его знает, как всё сложится. Даже если повезет остаться в живых, возможно, потом придётся очень быстро уносить ноги и не будет возможности вернуться обратно к составу с деньгами.
Ну так, может, взять немного денег с собой?
И вы не поверите… У меня не нашлось места, куда я мог бы втиснуть хотя бы пачку. Всё было до отказа заполнено полезной нагрузкой: патронами, магазинами, гранатами, перевязкой и медикаментами группы А.
В руках тоже не было места! В каждой руке я держал по стволу.
У других было такое же положение.
Возникала парадоксальная ситуация: в формате боя деньгам не было места. Пачка патронов, граната или ИПП в этом плане были сейчас тысячекратно ценней.
Поэтому брали именно патроны и перевязку, а на деньги просто забили.
В общем-то, по большому счёту никакой проблемы в этом не было. Если мы выживем, деньги ведь всё равно наши, можно вернуться и всё забрать. А не выживем – деньги нам будут уже не нужны. Вот такая простая философия войны.
Но вынужден констатировать: вот вам факт… Хм… У меня впервые в жизни не нашлось места для денег!!!
Запомните этот момент, мои дорогие вменяемые сограждане. Если я где-нибудь в теплой компании скажу, что у нас было полста тонн баксов и мы их бросили, потому что у нас элементарно не нашлось для них места…
Вы будете знать, что это вовсе не шутка.
В школьном рюкзачке Спартак обнаружил несколько специальных приспособлений: наладонник, сопряженный с пультом, двухметровый обрез тончайшей материи с каким-то металлическим напылением и занятный девайс, похожий на фен, с длинным носиком и раструбом на конце.
Спартак наскоро вскрыл странное приспособление, рассмотрел, присвистнул и опять закрыл, замотав изолентой (болтик улетел под платформу, искать было недосуг).
– И что это? – с любопытством уточнил Юра.
– Импульсная пушка, – пояснил Спартак. – Испускает направленный электромагнитный импульс, который гасит приборы. Самопал, калибровки нет, но судя по всему, твой Мастер камеры глушил именно этой штукой, так что действует как надо.
– Отлично! – обрадовался Стёпа. – Возьми с собой, в шлюзе и на лифтовой площадке камеры выключишь.
В пять минут мы не уложились, потому что Спартаку и Комиссарову ещё нужно было прибарахлиться.
Когда Комиссаров переодевался, пришлось ему помогать: бинты свалялись, заскорузлая от пота футболка прилипла к одной из ран, и каждое движение причиняло невыносимую боль. Так что это было ещё то испытание. Комиссаров стонал, стиснув зубы, но терпел.
Крепкий мужик. Я бы так не смог, орал бы тут как резаный.
Кстати, Комиссаров – самый габаритный из нас, так что ему пришлось надевать форму командира конвоя, а она почему-то оказалась насквозь пропитана кровью. Это было ещё одно испытание (на одежде, что досталась Спартаку, крови было совсем немного), но и его наш богатырь выдержал с честью.
Трудно было поверить, что несколько часов назад этот мужественный человек вел себя как новобранец в первом бою, был абсолютно невменяем и скулил на коленях над трупами своих поверженных солдат.
Вывод: человек в принципе привыкает ко всему. Главное, чтобы в нём был стержень и определенный потенциал, а остальное приложится.
Наконец всё было готово.
На передней площадке первого мотовоза встали Юра, Ева и Комиссаров: напомню, по габаритам он был как раз под стать командиру конвоя, в слепящем свете фар не сразу и выкупят, что чужой.
Юра был дополнительным фактором для ложного опознания. По фигуре он смахивал на своего Мастера, так что если среди встречающих есть люди, которые знают нашего мелкого врага, они могут счастливо обмануться, подарив нам несколько спасительных секунд для внезапной атаки. Кроме того, Юра помнил ряд типичных выражений своего Мастера и при случае мог запросто ответить на какой-нибудь обиходный опознавательный вопрос, если до этого дойдёт.
Но главным «успокаивающим фактором» была Ева. Женский силуэт на передней площадке – это лучший опознавательный знак для встречающих.
Стёпа, Спартак и я спрятались в кабине первого мотовоза. Петрович управлял вторым мотовозом, а пленный инженер третьим. Инженер обещал вести себя прилично, но на всякий случай его предупредили: всё сделаешь правильно – денег возьмёшь, сколько сможешь унести. Альтернатива: одно неверное движение – пуля в лоб.
