машину.
Уинстон аккуратно разместил Бонни на заднем сидении и сел рядом, положив ее голову себе на колени.
- Что с ней? – озабоченно спросил таксист.
- Не знаю. Или сотрясение или отравление, или и то, и другое, - нервно ответил Уинстон. Его руки дрожали.
- А тот парень что говорит?
- Сукин сын бухой валяется, - соврал Уинстон. Или не соврал. Они там все перегаром дышали.
- От Вашей дамы вроде не пахнет. Дело серьезное.
- Знаешь настоящего врача, только чтобы совсем не официально? Ни на шаг никому никуда.
- Не вопрос. Двадцатку сверху и едем в наш медпункт.
- В какой?
- В наш, таксопарка. У нас вместо фельдшера отставной военный врач прикормлен. Медсестры дежурные, две палаты, инструменты всякие и таблеток полный шкаф. Если что серьезное, у него в Чаринг-Кросс друзья, а машины в таксопарке всегда под рукой. Любой каприз за ваши деньги.
- Так можно?
- Только доктору платите отдельно, сколько скажет.
- Хорошо.
- Стоп. А что она так странно дышит?
Уинстон прислушался. Бонни дышала хрипло и неровно.
- Сильное сотрясение. Надо гнать. Штрафы с Вас, если что.
- Погнали.
Таксист рванул с места как за длинным долларом. Впрочем, за этот рейс он уже получил сотню, и это не окончательная сумма.
- Я бы его убил к чертям, - сказал таксист, резко входя в поворот.
- Я тоже, - ответил Уинстон.
- Вы сказали, бухой валяется.
- Со сломанными ногами и еще кое-с-чем.
- Я так и подумал. У трусов такие деньги редки бывают. И такие девушки. Она ведь Вам не дочь? Нисколько не похожа.
- Крути баранку и меньше спрашивай, - грубо ответил Уинстон. Он уже пожалел, что проболтался. Вдруг таксист его заложит.
- Да мне вообще не вперлось Вас закладывать, - таксист как мысли прочитал, - Замочили козла и правильно сделали. Думаете, я первый раз такое вижу? У нас тут как на войне. Фараоны не спросят, им насрать.
Таксист гнал так, что Уинстон с трудом удерживал Бонни на сидении. Ближе к Лондону дорожный полисмен взмахом жезла приказал ему остановиться. Но таксист сбавил скорость, помигал фарами и погнал дальше.
- Ноль пять тридцать пять, - сказал таксист в рацию, - Срочный рейс. Заплатите за меня, кто будет проезжать охотника у поворота на Колбрук на въезде.
- Что это было? – спросил пассажир.
- Когда мы торопимся, то есть, везем важных людей по делам или не очень важных, но в больницу, сигналим фарами три раза, чтобы не задерживали. Пассажир платит водителю десятку за такой случай, а постовому штраф отдаст следующая машина, которая будет проезжать мимо. Это, конечно, если у них нет команды хватать и проверять вообще всех. Но тогда бы жест был другой, и я бы остановился.
После недолгого осмотра врач торопливо вышел из приемной. Уинстон встал ему навстречу, но доктор отмахнулся и почти пробежал мимо него к таксисту, который курил на крыльце. Кратко поговорил с ним и посмотрел на Уинстона, когда тот все-таки вышел, не дождавшись.
- Девушку изнасиловали и ударили по голове. И одевалась она не сама - сказал врач и прикурил у таксиста.
- Да, - ответил Уинстон.
- Я проверил Вашу причастность. Таксист вез Вас за ней, потом обратно. Повреждения не настолько свежие, чтобы их успели нанести Вы.
- Что с ней?
- Внутричерепное кровоизлияние. От сильного удара в висок мягким тяжелым предметом.
- Она в порядке?
- Нет. Живые так не дышат. Ее, наверное, хотели оглушить, но ударили слишком сильно. При такой локализации в течение часа с момента удара есть заметные шансы. Через два – один из десяти. Через три – один из ста, а через четыре медицина бессильна. Сознание и память не восстановить, вот-вот остановится сердце.
- Но Вы могли что-то сделать?
- Я? Нужен был рентген, а потом трепанация черепа. И то без гарантии.
- Могли бы вколоть ей что-нибудь…
- Молодой человек, - седой врач выглядел заметно старше Уинстона, - Вы понимаете, что такое внутри-черепное крово-течение?
- Это когда под черепом где-то порвался сосуд? – Уинсон от горя все-таки не потерял способность соображать.
- Примерно так. Каким уколом или какой таблеткой по-вашему это можно остановить?
- Наложить… Извините, - чтобы наложить повязку, жгут, тампон, пришлось бы вскрывать череп, а он не коробка с крышкой, и надо знать, в каком конкретно месте сверлить и пилить, - И что мне делать?
- Вы ведь не бросите ее здесь?
- Нет, конечно.
- Нужно ее отвезти домой или туда, откуда привезли, и вызвать врача, чтобы он констатировал смерть. Скорее всего, обстоятельствами заинтересуется полиция, - врач строго посмотрел на Уинстона.
- Я забрал ее у них. Но слишком поздно, - вздохнул Уинстон.
- Раз у Вас есть деньги на такси, то должны найтись и на справедливость.
Уинстон кивнул.
- Бедным справедливость не по карману, а богатые могут отомстить и за свою девушку, и за чужую. Насильники никогда не ограничиваются одной жертвой. Знаю парней…
- Спасибо, я сам.
- Уже или надеетесь?
- Уже.
- Сколько?
- Всех.
- Не привезут?
Уинстон хищно ухмыльнулся, и врач с таксистом поняли, что не привезут. И нисколько не удивились. Не первый раз. Даже не десятый.
- Кто она Вам? – спросил доктор.
- Жена.
- Мне Вы сказали, дочь, - нахмурился таксист.
- И то, и другое неправда, - сказал врач, - Она слишком дорого за собой следила.
- Любовница, - выдавил из себя Уинстон.
- Более правдоподобно. Мы бы не хотели фигурировать в Вашем деле. Но боюсь, что придется.
- Не придется. Отвезите нас домой.
Уинстон на руках вынес Бонни из фельдшерского пункта и посадил в машину. Сел сам. Назвал адрес. Единственное место, куда ее можно везти, это к ней домой. Не бросать же Бонни где-нибудь в парке. Жаль, что в револьвере закончились патроны. И опасной бритвы нет. Но всегда можно намылить веревку и повеситься. Или подточить обычный ножик и вскрыть вены в горячей воде.
Таксист ничего не сказал про деньги. И счетчик не включил.
Никто из встреченных в
