Когда он подошел, огромный ковш уже скрежетал зубьями по железобетонной плите перекрытия. Адам Яковлевич не ошибся. Теплотрасса подходила к дому именно в том месте, где он указал. Раз за разом нервно затягиваясь, Виктор вдруг понял, что почти оглох от рева экскаватора, и оглянулся на подошедшего Беляева.
– Послал людей?!
– Да!
– Если Щеколдин там, он уже все понял!
– А-а?!
– Я говорю, давай сюда двух бойцов! – показал на пальцах Логинов. – Самых лучших! И минера! Остальных отведи подальше!
С каждым новым взмахом ковша яма расширялась, и в какой-то момент Виктор, подавшись вперед, показал экскаваторщику скрещенные руки.
– Все! Сматывайся! Леня, давай кран!
Экскаваторщик немного замешкался, убирая выносные опоры, и Беляев со зверским лицом нещадно ругал его, но в реве все равно ничего не было слышно. Наконец экскаватор укатил, и на клумбу задним ходом въехал кран. Времени было – девять часов тридцать семь минут.
Пока оставшиеся во дворе «альфовцы» отцепили крюк и надели на него стропы, прошло еще две минуты. Виктор курил почти непрерывно, то и дело поглядывая на часы. Беляев покрикивал на мрачных, суетившихся под стрелой бойцов. И только крановщик за стеклом кабины чему-то улыбался.
Металлические проушины на плите перекрытия были загнуты, и их пришлось отгибать монтировкой. На это ушло еще полторы минуты. Наконец три из четырех крюков стропа зацепили – четвертая проушина была обломана, – и Беляев скомандовал крановщику:
– Вира!
Барабан лебедки завертелся, наматывая на себя трос, стропы натянулись. Казалось, плита вот-вот оторвется от лотка. Но в тот самый момент, когда это должно было случиться, кран вдруг вздрогнул, и Виктор с ужасом увидел, что его передние колеса оторвались от земли.
Крановщик успел рвануть рычаг контроллера вниз, лебедка взвизгнула и завертелась в обратную сторону, разматывая трос. Кран с грохотом прыгнул передними колесами на землю. Огромная крюковая подвеска заметалась из стороны в сторону, выгибая стрелу, и Виктору вдруг показалось, что она сейчас сломается, словно спичка.
Стрела выдержала, и Виктор, швырнув на газон сигарету, крикнул крановщику:
– Подними стрелу!
Тот уже не улыбался. Бледный как полотно, он глядел на Виктора и, казалось, не понимал, чего от него хотят.
– Вира стрелу! – заорал, бросаясь к крану, Беляев.
Крановщик испуганно посмотрел на него, кивнул и, сглотнув слюну, взялся за рычаг контроллера. Стрела медленно начала подниматься. Виктор следил за ней со стороны и в какой-то момент решил, что достаточно. Красная стрелка, укрепленная на стреле сбоку, показывала, что грузоподъемность крана увеличилась до двенадцати тонн.
– Хорош! Поднимай! – приказал Виктор и сунул в рот новую сигарету. Крановщик с ужасом посмотрел на них с Беляевым и покачал головой:
– Нельзя! «Мертвый груз»! Кран может перевернуться! По технике безопасности…
– Я сейчас покажу тебе технику безопасности! – прорычал Беляев, вскакивая на подножку. – Какой рычаг, этот? Все, вали! Сматывайся подальше!
Крановщик немного замешкался, и Беляев просто вышвырнул его из кабины. Плюхнувшись на сиденье, он взялся за рычаг, и лебедка ожила. Беляев передвинул рычаг еще немного вверх, и она завертелась быстрее.
– Хорош! – крикнул Логинов. – Не порви стропы!
– Не учи ученого! – проорал Беляев.
Трос натянулся, кран вздрогнул. В ту же секунду один из стропов лопнул и, прочертив черной молнией воздух, ударил в стекло кабины. Беляев инстинктивно пригнулся под градом осколков и дернул рычаг вниз. Лебедка остановилась, Беляев осторожно поднял голову и спросил:
– Что делать?!
Виктор глянул на два оставшихся стропа, вздохнул и крикнул:
– Поднимай!
Лебедка опять взвыла, трос натянулся, в стреле что-то дважды хрустнуло, и тут плита перекрытия вдруг взмыла вверх, наконец оторвавшись от лотка. Сперва она ударилась о стрелу, оборвала еще один строп, потом с размаху обрушилась на кабину, но Беляев уже летел вниз, вопя во все горло:
– Ложись!
Логинов едва успел увернуться от прыгнувшего сверху полковника и зашипел от боли, пронзившей ногу. Однако в следующий миг он уже бросился вслед за Беляевым к яме.
Плита перекрытия еще раскачивалась на одном стропе у искореженной кабины, но на нее уже никто не обращал внимания. В самом низу ямы, за прямоугольным проемом, который раньше прикрывала плита, виднелся железобетонный тоннель теплотрассы высотой сантиметров семьдесят-восемьдесят и шириной около двух метров.
По дну тоннеля были проложены трубы, но остававшегося пространства было вполне достаточно для того, чтобы по нему к дому мог подобраться человек. И кто-то побывал здесь совсем недавно – на дне четко просматривались свежие следы. Превозмогая боль, Виктор съехал по откосу вслед за Беляевым вниз и тоже заглянул в тоннель.
Буквально в двух метрах от края проема, в той стороне, где теплотрасса подходила к пятиэтажке, поперек труб лежал аккуратный рулон линолеума. Если бы не странная черная коробка, прикрепленная к нему сбоку, никому бы и в голову не пришло, что это не линолеум, а эластит – взрывчатое вещество нового поколения, обладающее чудовищной разрушительной силой.
– Рыбин! Давайте в теплотрассу! – оглянулся Беляев. – Фонари есть?
– Да.
– И осторожней! – крикнул Виктор вслед скрывшимся в тоннеле бойцам. – Ему терять нечего!.. Где твой минер?
– Я здесь! – послышалось сверху.
– Давай сюда. Погляди, что тут за музыка.
Минер съехал в яму, посветил себе фонарем и присвистнул:
– Солидная машинка!
– Ты не свисти, а занимайся делом! – прикрикнул Беляев и проговорил в рацию: – Волк-7, как слышишь меня?
– Нормально, – прохрипел в рации Рыбин. – Ну и тоннельчик! Сдохнуть можно! Знал бы, противогаз бы надел!
– Следы есть?
– Следы есть. Воздуха нет! Так… Волк-1, вижу поворот! Приближаемся… – Несколько секунд Рыбин молчал, потом из рации донесся какой-то приглушенный хлопок и отчаянный вопль: – Назад, Веня! Он стреляет! Волк-1, что делать?
– Пусть гонят его до завала! – приказал Логинов, и в тот же миг из тоннеля раздался дикий крик минера:
– Блядь! Он активировал радиовзрыватель! Уходим! Теперь ему осталось только нажать кнопку!
Логинов, Беляев и минер пулей вылетели из ямы и бросились к девятиэтажке.
– Передай своим, пусть немедленно уходят за поворот теплотрассы и лупят на поражение! – крикнул на бегу Логинов.
– Рыбин! Вперед! Прячьтесь за поворотом трассы и мочите его! Он только что активировал взрыватель!
– Веня! Огонь! У него пульт в руке! – донесся из рации срывающийся голос Рыбина, и тут в яме что-то гулко стукнуло.
Логинов непроизвольно втянул голову в плечи и только с некоторым опозданием сообразил, что это не взрыв. Оглянувшись на ходу, он увидел, что плита перекрытия оборвала последний строп и обрушилась в яму, грохнувшись обратно в лоток.
Беляева и минера Виктор догнал, когда они уже приближались к углу новой девятиэтажки. Из рации в руках Беляева доносились какие-то хрипы, мат и грохот автоматных очередей. О своей больной ноге Логинов почти забыл, зато вдруг обнаружил, что бежит с торчащей во рту незажженной сигаретой.
Он выхватил ее правой рукой, чтобы швырнуть на землю, но так и не успел: в тот же миг земля вздыбилась под его ногами, вдруг повернулась на девяносто градусов и понеслась куда-то, а он словно оказался в лифте, взмывающем на поверхность из шахты. И только уже нелепо барахтаясь в тугом, внезапно почерневшем и ставшем осязаемым воздухе взрывной волны, Виктор услышал грохот страшного взрыва, предназначавшегося вовсе не ему, подполковнику Главного управления Федеральной службы безопасности по борьбе с терроризмом Логинову и не «альфовцам», а совсем другому человеку – кандидату в президенты Луговому.
Ирреальный полет, казалось, продолжался целую вечность. Виктора несколько раз переворачивало. В немом удивлении он наблюдал, как из земли, почему-то нависшей гигантской темной глыбой над самой его головой, вниз, в бездонную пропасть неба у его ног, в клубах пыли и языках пламени рушатся железобетонные блоки пятиэтажки и улетает, медленно вращая из стороны в сторону стрелой, подъемный кран. И Виктор вдруг с тоской подумал, что не надел парашют…
Потом земля всей своей массой рухнула на него, от удара перехватило дыхание… Секунду спустя сзади кто-то слабо пошевелился, и Виктор, словно сквозь вату, услышал хриплый голос Беляева:
– Логинов, ты живой?
– Вроде да, а ты?
– Тоже… А пацанам, наверное, хана… А у Вени на сегодня была свадьба назначена… Рыба должен был быть свидетелем. А я их в гробах привезу, – с какой-то тупой обреченностью проговорил Беляев, но тут же нашарил выпавшую рацию и, словно заклинание, начал бубнить в микрофон срывающимся голосом: – Волк-7, ответь! Волк-7, ответь! Волк-7, ответь!.. Рыба, я тебя прошу – ответь! Рыба!!! Волк-7, ответь! Волк-7, ответь!..
