— Фей!
Кен ощупью нашел зажигалку и зажег ее. При слабом свете он увидел, что комната пуста. Кто же вышел из квартиры: Фей или неожиданный визитер?
— Фей!
Полное молчание. Даже звуки собственного голоса показались ему странными. Прикрывая пламя зажигалки рукой, он направился к двери спальни.
— Фей, вы Здесь?
Кен держал зажигалку над головой. Пламя быстро угасло. Он вошел в спальню, сверля глазами темноту. Кен посмотрел на кровать, и от того, что он там увидел, перехватило дыхание. Фей лежала поперек кровати, с руками, закинутыми за голову, совершенно голая. Между грудей текла узкая полоска крови. Она стекала по бедру, образовав на полу лужицу.
Кен стоял как парализованный, с глазами, устремленными на нее, неспособный двинуться с места. Колеблющееся пламя зажигалки неожиданно погасло.
Вспышка молнии разорвала небо, осветила комнату голубым светом, а от последовавшего удара грома задрожали стекла.
В это короткое мгновение Кен заметил на ночном столике электрический фонарик. Он включил его. Луч света упал на Фей.
Полуоткрытые глаза смотрели на Кена, не узнавая. Кровь вытекала из-под левой груди маленькой струйкой. Губы Фей шевельнулись, затем сильные судороги потрясли все ее тело, она выгнулась и сжала кулаки.
— Фей, боже мой! — шептал Кен.
Выражение ужаса промелькнуло в затуманенном взгляде, потом глаза закатились, а мускулы ослабли. Тихий вздох вырвался сквозь сжатые зубы, и девушка стала все больше принимать облик куклы, а не человеческого существа.
Дрожащей рукой Кен прикоснулся к ее груди и почувствовал, как потекла кровь. Сердце уже не билось.
— Фей! — закричал он в отчаянии.
Кен отступил, борясь с тошнотой, и закрыл глаза.
Немного успокоившись, он отошел от кровати неверными шагами и задел ногой какой-то предмет. Он посветил фонариком. На ковре лежал кинжал с синей рукояткой, его короткое острое лезвие было в крови. Затаив дыхание, Кен смотрел на него.
Убийство!
Это было выше его сил. Колени подкосились, и он вынужден был сесть.
Гром гремел не переставая, а дождь лил как из ведра. Кен услышал, как к дому подъехала машина. Он затаил дыхание и прислушался. Машина проехала мимо, не остановившись.
Преступление! Кен встал. «Я теряю время,— подумал он,— нужно вызвать полицию».
Он снова навел на Фей фонарик. Ему не верилось, что она умерла. Он опять нагнулся над ней, дотронулся до ее шеи и не почувствовал никакой пульсации. Его тошнило.
Отступая, он поскользнулся и задрожал. Он ступил в лужицу крови на ковре. Кен вытер ногу о ковер и вернулся в гостиную.
Темнота, черная и жаркая, пронизываемая только лучом фонарика, приводила его в ужас. Кен подошел к шкафчику с бутылками, налил большую порцию виски и залпом выпил. Алкоголь немного успокоил его.
Кен стал водить лучом фонарика в поисках телефона и увидел его на маленьком столике около дивана. Он двинулся было к нему, затем остановился.
А если полиция не поверит ему? Если его обвинят в убийстве? Кровь застыла в жилах от этих мыслей. Даже если ему поверят и поймают убийцу, он будет главным свидетелем на судебном процессе. Как он объяснит свое присутствие в квартире в момент преступления? Правда выйдет наружу, и Энн узнает об этом. И в банке, и все его друзья...
Во рту пересохло. Кен уже видел свое имя на первых страницах газет. И все узнают, что он устремился к продажной женщине в первый же день после отъезда Энн.
«Уходи отсюда,— убеждал он себя.— Ты для нее уже ничего не можешь сделать, раз она умерла. Подумай о себе и быстро удирай».
Он направился к двери, но остановился. Отпечатки пальцев, которые он оставил в этой квартире, помогут полиции найти его. Нельзя слепо поддаваться панике и бежать из дома, сперва надо уничтожить все следы своего пребывания здесь. А для этого необходим свет. Он поискал щиток с пробками и наконец нашел его на кухне.
Он сменил перегоревшую пробку. Свет зажегся.
Кен старательно вытер носовым платком все, к чему прикасался, и вернулся в гостиную. На стуле лежала его шляпа. Кен совсем забыл про нее. Если бы он поддался панике, то оставил бы ее здесь, с его именем и фамилией, написанными на подкладке.
Он надел шляпу, подобрал осколки разбитого бокала, завернул их в газету и раздавил каблуком на мелкие кусочки, потом бросил все это в мусорное ведро. Найдя на умывальнике тряпку, он вытер в гостиной бокал и бутылку с виски, выбросил в унитаз свои окурки из пепельницы и протер ее. Кен вспомнил, что касался телефонного аппарата, и тоже старательно вытер его.
Больше в этой комнате делать было нечего. Кен взял себя в руки, вернулся в спальню, положил на место фонарик, предварительно вытерев его. Он был уверен, что ни до чего не дотрагивался в этой комнате. На ковре лежал кинжал с синей рукояткой. Откуда он появился? Если убийца принес его с собой, он бы забрал его. Но как преступник попал в квартиру? Безусловно, не через окно. У него, наверно, был ключ или что-то в этом роде.
«Не имеет значения,— подумал Кен.-— Время идет. Пора уходить. Но сперва надо смыть кровь с рук и внимательно осмотреть всю одежду».
Повернув выключатель носовым платком, Кен зашел в ванную, смыл с рук засохшую кровь, вытер их полотенцем и подошел к большому зеркалу. Сердце екнуло. Он заметил красное пятно на внутренней стороне левого обшлага и другое пятно на конце левой брючины. Кен с ужасом смотрел на эти пятна. Что, если кто-нибудь увидит их?
Пустив большую струю воды, губкой, найденной в ящике, он стал смывать пятна. Ткань изменила цвет и стала грязной, но красные пятна исчезли. Он прополоскал губку, сознавая, что сделал все, что мог, промыл раковину и положил губку на место.
Он быстрыми шагами вышел в гостиную и окинул ее последним взглядом.
Гроза прекратилась. Гром гремел вдалеке, но дождь еще стучал в окна.
Он сделал все, что мог, чтобы не влипнуть в эту историю. Часы показывали без двадцати два. В такое время он вряд ли встретит кого-нибудь на лестнице.
Кен погасил свет. А если все-таки встретит? Пришлось сделать над собой усилие, чтобы повернуть ручку двери. В этот момент он услышал снаружи шум, повергший его в ужас и превративший в статую. Кто-то усердно царапался в дверь. Кей затаил дыхание, и сердце его сильно забилось. Его напряженный слух уловил чье-то прерывистое дыхание. По другую сторону двери сопела собака, Он сразу подумал о болонке Рафаэла Свитинга. Кен совсем забыл про него.
Свитиг видел его, когда они с Фей вернулись, и разглядывал его так, будто старался запомнить малейшие детали. Когда полиция обнаружит тело Фей, он, безусловно, даст описание внешности Кена.
Он закрыл глаза, стараясь побороть охватившую его панику.
«Не распускайся,— говорил он себе.— Тысячи людей похожи на тебя. Даже если полиция получит твое описание, как она сможет отыскать тебя?»
Опираясь о дверь, он слышал, как пес настойчиво возился возле нее. Потом Кен услышал шаги по лестнице.
— Лео! Иди сюда!
Пес по-прежнему возился около двери. Кен ждал. Сердце билось с такой силой, что он боялся, как бы Свитинг не услышал его.
— Если ты не спустишься, я поднимусь к тебе,— сказал Свитинг.— Ты очень непослушный, Лео!
Услышав шаги, Кен отступил на шаг и задержал дыхание.
— Иди же, Лео! Что ты там вынюхиваешь?
Наступило мучительное молчание, потом Кен услышал легкие шаги около двери. Снова молчание, и у Кена создалось впечатление, что Свитинг прислушивается, приложив ухо к двери.
Собака перестала сопеть. Кен слышал только биение собственного сердца и шум дождя, колотившего по стеклам окон. Потом он оледенел от ужаса. Ручка двери скрипнула и стала поворачиваться... Дверь начала приоткрываться. Кен нажал на нее ногой и уперся всем телом, стараясь найти задвижку. Легкий нажим с внешней стороны прекратился.
— Идем, Лео,— сказал Свитинг, немного повысив голос.— Нам нужно спуститься. Мы можем разбудить мисс Карсон.
Кен, прислонившись к двери, чувствовал, как пот стекает по лицу. Он слышал, как Свитинг спустился этажом ниже. Но в тог момент, когда его нервы начали немного успокаиваться, за спиной раздался телефонный звонок.
Гроза совсем затихла, и телефонный звонок разорвал тишину квартиры.
«Весь дом может услышать этот звонок,испуганно подумал Кен.— Кто это может быть в такое время?» Телефон звонил не умолкая. «Должен же он замолчать,— думал Кен,— ведь не будет же он трещать бесконечно». Но он продолжал звонить резко и настойчиво. Кен больше не мог этого вынести.
Он зажег свет, подошел к телефону и снял трубку.
— Фей! Это Сэм.
