— Высаживаясь из лодки на берег? — Логан казался озадаченным.— И где же он высадился?
— Не знаю,— я пожал плечами.— Где-то тут, наверное. Я встретил его сразу за тем большим кафе на утесе.
— Здесь не чалилась ни одна лодка. Мы пришли последними.
— Ну, вероятно, он высадился где-нибудь дальше по побережью,— предположил я.
— С чего бы вдруг? При такой волне, как вчера вечером, никому бы и в голову не пришло высаживаться на берег на всем отрезке отсюда до Черч-Коув... если только не крайняя необходимость. Он был очень мокрый?
— Ну... по пояс-то он в воде побывал.
Впрочем, какое это имеет значение?—Его настырность начинала меня раздражать.
Логан помолчал. Он стоял, немного расставив ноги и засунув руки за кожаный ремень.
— Да как сказать...— заговорил он наконец.— Помните вчерашний вечер? Откуда нам знать, что это была рыбина?
— А что же еще? — нетерпеливо спросил я.
Он посмотрел на меня, и меня снова поразила проницательность его маленьких глаз.
— Это могла быть и подлодка,— ответил он.
Я вытаращил на него глаза.
— Подлодка?! — я вдруг засмеялся.— Но зачем подлодке наполовину выскакивать из воды и набрасываться на бедную безобидную макрель? Подлодкам корм не нужен. В любом случае подходить так близко к берегу, не всплывая, опасно.
— А разве она наполовину выскочила из воды? — спросил Логан, и я понял, что он совсем не шутит.— Вы уверены, что эта штука гналась за макрелью?
— Ну, возможно, я что-то приукрасил, говоря, будто она выскочила из воды,— ответил я.— Во всяком случае, я видел, как плавник или что-то такое прорезал воду у основания волны.
— Или что-то такое, — повторил он.— А может, перископ?
Я призадумался.
— Может быть. Только зачем ему моя леса?
— Леса могла просто зацепиться за подлодку.
— Чушь какая-то,— сказал я.
— Видели бы вы, что творилось с водой после того, как вы окунулись. Она кипела так, будто кит погрузился, черт бы его побрал. Вряд ли акула могла поднять такую волну. По крайней мере, я так полагаю.
— А что подлодке делать у самого берега?— спросил я.
— Это меня и озадачивает,— сказал он.— Но вот вы сказали, что встретили какого-то парня, и мне пришло в голову... А что если им надо было кого-то высадить?
Я снова задумался. Это казалось фантастикой, но в сущности было не столь уж невероятно. Сейчас я вспоминаю, что невероятным мне тогда казалось не само присутствие подлодки в прибрежных водах, а тот факт, что это присутствие имеет какое-то отношение ко мне. Я не привык к острым ощущениям. Моя работа — писать о драме, а не принимать в ней участие, и я не слишком-то верил, что полетел за борт из-за подводной лодки.
— Тот парень, которого вы встретили, говорил вам что-нибудь? — спросил Большой Логан.
— Да, он спросил, как пройти к коттеджу «Карильон», что стоит за утесами.
И тут мне вспомнился его безупречный английский. «Слишком уж безупречный»,— подумал я. Слово за слово я передал Большому Логану свой разговор с этим человеком, насколько я его помнил.
Беседа была вполне безобидной, но Логан явно разволновался.
— Откуда он знал, что напротив Кэджуита есть скрытый риф?
— Он бывал тут раньше,— подчеркнул я.— Может, вы сами и сказали ему об этом. Вероятно, он ходил ловить рыбу...
— А вы можете сказать, откуда ему известно, что этот риф не отмечен как следует на картах?
На это я ответить не мог. И все же я ни в коей мере не был убежден, что на таких основаниях можно посчитать человека шпионом. Однако я обрадовался тому, что Большой Логан, кажется, не понял, что в разговоре с незнакомцем я сообщил ему важные сведения о передвижении флота. Во всяком случае — утешал я себя — шпион и сам скоро получил бы эти данные.
— Идемте потолкуем с Джо,— предложил Логан.— Он в этих местах всех знает и скажет, кому принадлежит тот коттедж.
Я пошел с ним обратно в кабачок. Хозяина мы нашли в баре. Он проводил учет, радио было включено. Когда мы вошли, Джо приложил палец к губам. Двое посетителей тоже сидели и слушали.
— «Сегодня утром британский посол в Берлине вручил германскому правительству последнюю ноту, в которой говорится, что если к одиннадцати часам мы не получим из Германии сообщения о готовности немедленно, вывести войска из Польши, то наши государства окажутся в состоянии войны. Вынужден сказать вам, что такого сообщения до сих пор не получено и, следовательно, наша страна находится в состоянии войны с Германией».
Голос принадлежал Чемберлену. Сам факт войны не стал для меня большим потрясением: последние 24 часа я воспринимал ее как неизбежность. И все же у меня неприятно засосало под ложечкой.
За речью последовали объявления, начавшиеся с описания, как будут звучать сирены воздушной тревоги. Посетители поднялись и вышли из бара, один из них сказал, что должен позвонить брату. После их ухода Большой Логан повернулся к Джо.
— Ты не знаешь, кто сейчас живет в «Карильоне»? Миссис Блой умерла больше двух лет назад.
— Да уж почти три,— ответил хозяин.— С тех пор дом принадлежит одному старику по фамилии Катнер. По-моему, отошедший от дел управляющий банком. А что?
— Да ничего,— помолчав, сказал Логан.— Просто джентльмену хотелось это знать, вот и все.— Он заметил, что я удивленно смотрю на него, и поспешно отвел взор.— Ты не знаешь, у него много бывает гостей?
— А откуда мне знать? — Хозяин с любопытством посмотрел на него.
— Да, действительно, откуда... Я только...— он осекся.
В зале что-то изменилось, и мы в недоумении огляделись. Кажется, мы одновременно сообразили, в чем дело, потому что разом повернулись и уставились на приемник в дальнем конце стойки. Ток был по-прежнему включен, и мы слышали потрескивание аппарата, но передача оборвалась. В этот миг вернулся посетитель, ходивший звонить брату. Лицо его было встревожено. Он сообщил, что местная переговорная не смогла добиться ответа из Лондона.
По-видимому, мы все сделали одинаковый вывод. Я подумал о Блумсбери с его старыми домами, оказаться в которых во время бомбежки означало угодить в смертельную западню. А деревья и георгианские особняки на Мекленбургской площади — увижу ли я их вновь такими, какими я их знал?
— Если это воздушный налет,— заметил я,— значит, они времени даром не теряют.
— Может, просто проверка,— сказал вернувшийся посетитель.
— Или совпадение,— пробормотал я.— Би-Би-Си работает в авральном режиме, а Лондон, скорее всего, завален вызовами.
— Да, может, оно и так.— Большой уверенности в его голосе не слышалось.
Позже мы узнали, что объявили воздушную тревогу. Радио и телефон вышли из строя одновременно, и это дало нам возможность продолжить разговор, пока посетитель ходил на станцию, чтобы снова попробовать дозвониться.
Большой Логан искусно уклонился от беседы о владельце «Карильона», даже не потрудившись объяснить, почему он заинтересовался этим человеком. Мы пропустили по рюмочке за счет хозяина и, потолковав немного о войне, покинули кабачок.
На улице Большой Логан сказал:
— Пойдем-ка лучше поговорим с Тедом Морганом.
Морган был пограничником из береговой охраны, и я понял, что мой спутник чувствует себя не очень уверенно. С хозяином кабачка он не стал делиться своими подозрениями, так что в деревушке об этой истории знать никто не будет. Ему определенно хотелось получить подтверждение своему выводу
Пограничник считался в округе человеком проницательным, но когда меня представили ему, я засомневался, так ли это и может ли он сравниться в проницательности с Большим Логаном. Однако во всем, что касалось отношений с властями, деревенские рыбаки непременно обращались за советом к Моргану, поскольку он знал толк в таможенных предписаниях и бланках, которые им надо было заполнять. Так уж у них повелось.
Большой Логан рассказал ему все. Слегка расставив ноги и заложив большие пальцы рук за свой кожаный ремень, он, казалось, заполнил собой всю хижину. Когда Логан говорил, бородка его ходила ходуном. По сравнению с ним маленький валлиец, сидевший за письменным столом перед оптической трубой, и впрямь казался крошечным. Когда Логан умолк, я почувствовал, что Морган не очень верит ему. Он склонил голову набок на птичий манер и забарабанил пальцами по столу.
— Оно, конечно, возможно, — рассудил Морган, метнув взгляд на огромного рыбака.— Возможно... Не далее как вчера я видел милях в шести от берега нечто похожее на лодку серии «У».— Он подался вперед, не вставая со стула.— Только где он мог высадиться?
— А хотя бы в Чертовой Сковородке? — предположил Логан.
— Верно ведь! Только вчера вечером так штормило, что лодка наверняка получила бы пробоину.
— У них есть разборные резиновые шлюпки.
— Ладно, предположим, что в Чертовой Сковородке можно высадить человека с подводной лодки. Но зачем немцам это понадобилось? Наверняка они уже давно заслали к нам всех своих шпионов, которых собирались заслать.
