Ознакомительная версия.
Ни генерал Еременко, ни майор Дросов, ни капитан Сергиенко даже предположить не могли, что все их планы обречены на провал. Обречены событиями, которые начали разворачиваться в особом лагере, как только генерал с офицерами покинули пост наблюдения капитана Гориленко.
А началось все с того, что сержант Лебедев в 14.10 вновь собрал у торца барака своих товарищей, рядовых Петрова, Вялого, Щеглова и Котенко.
Оглядев друзей по плену, спросил:
– Ну что, пацаны? Наступил день, когда мы должны окончательно решить, пытаться бежать, чтобы снова обрести свободу, или так и остаться навсегда рабами вонючего Фархади.
Петров добавил:
– Или получить пулю при попытке к бегству.
Лебедев взглянул на него:
– А разве пуля не то же освобождение? Впрочем, я никого не принуждаю. Кто чувствует, что не сможет сделать то, что надо будет сделать, пусть скажет сейчас и здесь.
Щеглов сплюнул в пыль:
– Да хорош тебе, сержант, муму травить. Говори, когда начнем?
Лебедев повернулся к Котенко:
– Кого товарить будем? Выбрал?
Рядовой кивнул:
– Выбрал! Узбеков. Я с одним служил вместе. Пацан свой. Намекнул, что нужна потасовка. Он сказал, нужна, значит, будет!
Лебедев повысил голос:
– Ты что, урод, раскрыл перед этим узбеком наши планы?
– Охренел? Просто сказал, нужна потасовка, мол, не мешает в лазарете от всей этой бодяги отдохнуть!
– Ну, смотри, Миша! Если что, я тебя первого завалю.
В разговор вступил Вялый:
– Да хорош вам собачиться! Одно дело предстоит делать. И подыхать, если проколемся, тоже будем вместе. Духи никого не пощадят! Говори, сержант, когда начинаем?
Лебедев проговорил, успокоившись:
– Короче, в пять часов у меня очередная беседа со старлеем-шакалом. Как только выйду за «колючку» да отойду с ним в сторону, начинайте! Главное, больше шума. Чтобы вооруженная охрана бросилась разнимать. А затем следует разоружить ее и открыть огонь по вышкам!
Щеглов вздохнул:
– Если часовые первыми из пулеметов по толпе не ударят!
– Так опередить их надо! А я духами, что старлея охраняют, займусь.
– Как бы они тобой не занялись. Нет, Лебедь, ты лучше до поры до времени в заваруху не влезай, держись в стороне. А вот как рванем к «Хаммеру» американскому, тогда и коси пуштунов вместе со старлеем.
Сержант согласился:
– Ладно! У кого заточка?
– У меня, – ответил Петров.
– Давай сюда! Да незаметно! Порядок! Ну все. Вместе не гуртоваться, но и не тереться в толпе. Если кто верит в бога, помолитесь. Не помешает! Я бы помолился, да не верю. Ни в бога, ни в черта! Ладно, до пяти разошлись!
Особый лагерь подготовки афганских моджахедов неподалеку от Чевара, Пакистан. Четверг, 20 июня. 17.00.В строго определенное время Баженов, сопровождаемый ставшими уже привычными охранниками, пуштунами, подошел к охраняемой калитке периметра ограждения барака № 1. Тут же от толпы пленных, находившихся во дворике, отошел сержант-десантник. Он так же подошел к калитке:
– Здравия желаю, господин старший лейтенант! – В его голосе звучали нотки то ли иронии, то ли враждебности. Офицер ответил:
– Здравствуй, Лебедев!
Кивнул пуштунам. Те отдали команду часовому, сержанта выпустили за ограждение. Баженов отвел его в сторону:
– Как успехи, Игорь Семенович?
Десантник усмехнулся:
– Все, как говорят американцы-инструкторы, полный о’кей!
– Даже так?
– Да! Сколотил я нужную группу.
– Мне нужны списки.
– Чуть позже!
– Что значит, чуть позже?
– А это значит, старший лейтенант, что я назову тех, кто решил войти в спецкоманду чуть позже!
– Я не понимаю тебя, сержант!
– Все скоро поймете!
Баженов насторожился. Лебедев сегодня вел себя не как обычно. И руку засунул в карман, чего ранее не допускал. Что у него в кармане? Списки? Но он не стал бы держать их при себе в лагере. Это смертельно опасно. Оружие? Но он не мог иметь оружия. Так что?
Размышления старшего лейтенанта прервали крики, которые начали доноситься от барака. Кто кричал, не разобрать. Но означали они одно: разыгравшуюся крупную ссору.
Баженов взглянул на Лебедева:
– Что происходит в лагере, сержант?
Десантник с наигранным безразличием пожал плечами:
– А черт его знает? Там каждый день что-то да происходит. Люди одичали, терпеть друг друга не могут. Особенно это проявляется между славянами, кавказцами и азиатами. Вот, наверное, кто-то и наехал на кого-то. Может, сигарету не поделили, не знаю! Да и плевать мне на это! Поорут, морды друг другу набьют и успокоятся.
– Да нет! Это не простые разборки.
Драка усиливалась. И вдруг дворик будто взорвался. Все, находившиеся на нем пленные, принялись метелить друг друга.
Охранники подняли тревогу. Над лагерем взвыла сирена. Пуштуны вскинули автоматы, но пока не стреляли. Не стреляли и пулеметчики на вышках, но они готовы были открыть стрельбу. Из караульного помещения показалась резервная группа караула. От штаба с десятком охранников к бараку спешил комендант лагеря Абдужабар.
Сержант вытащил руку из кармана. И, как он ни прятал холодное самодельное оружие под рукавом кителя, Баженов заметил блеск стали. Взглянул на Лебедева:
– Заточка?
Десантник дернулся, но остановился. Вопрос офицера был для него неожиданным. Да и нападать на Баженова не пришло время. А старлей заметил заточку. Сержант сжал губы, процедил:
– Просек, сука? Ну? Кликни пуштунов, они быстро из меня решето сделают! Но…
– Заткнись! – приказал старший лейтенант и спросил: – Ты организовал драку?
– Какая теперь разница?
– Большая! Что хотел добиться дракой? Разоружения охраны, если она решится вмешаться в потасовку?
– Хотя бы, ну и что?
– А то! Пулеметы на вышках не видишь?
– Я что-то не пойму тебя, старлей!
– У меня нет времени объясняться с тобой. И тем более что-либо доказывать. У нас мало времени. Отвечай, какой путь выбрали для прорыва?
– Так ты не за духов?
– Нет! Мать твою. Отвечай! Быстро!
Сержант тряхнул головой:
– В Хайдарский проход! На джипе американцев!
– В «Хаммер» влезут человек шесть-восемь, а остальные?
– С остальными базара не было!
– Не было! Дурак ты, Лебедев! И сам бы не вырвался, ваш джип духи сожгли бы в момент одной гранатой, и других загубил бы! Так! Слушай сюда. Как только твои ребята обезоружат охрану, по ним, да и всем остальным тут же откроют огонь пулеметчики с вышек и те охранники, что окажутся вне двора барака. Это надо предотвратить.
Лебедев бросил быстрый взгляд на старлея:
– Как?
– Молча! Валим пуштунов. Забираем автоматы и гасим часовых на вышках и у калитки. После этого ты вернешься к бараку и организуешь атаку постов охраны складов.
Сержант удивился:
– Складов?
– Да, складов! Только там спасение. Прорвемся в подземный бункер – получим возможность занять долговременную оборону. Дальше посмотрим по ситуации. Только в склады ты должен завести как можно больше пленных.
– А если часть разбежится?
– Их убьют! Но останавливать или упрашивать кого-то у нас времени нет. В общем, ты организуешь прорыв на склады, я прикрою вас! Затем вы прикрываете мой отход. Понял?
– Понял, командир!
– Вот и хорошо! Помни, наше спасение в складах. Нам нужно завладеть оружием, а главное, средствами связи, через которые мы сможем выйти на своих! Наверняка за лагерем активно наблюдает разведка. А наши нас не оставят в беде. Помогут. Нужно только время выиграть. Все! Кажется, начинается время для серьезных дел. Готов?
– Так точно!
– Нападение на пуштунов по моей команде.
– Есть!
Охрана ворвалась во двор, стреляя в воздух. Моджахеды резервной группы караула рассчитывали на то, что выстрелы вверх усмирят толпу, но случилось неожиданное. Пленные, прекратив драку между собой, бросились на караульных. Они сбили афганцев с ног, разоружили, кому-то свернули шеи, кого-то убили заточками. Не прошло и минуты, как разъяренная толпа превратилась в управляемую команду.
Пуштуны передернули затворы.
Старший лейтенант отдал команду сержанту:
– Твой ближний, мой дальний. Вперед!
Баженов толкнул Лебедева к охранникам, выкрикнув:
– Что происходит?
Один из пуштунов выругался:
– Шайтаны, бунт подняли! Смерть собакам.
Сблизившиеся с охранниками старший лейтенант и сержант напали на пуштунов. Сергей, ногой выбив автомат из рук своего противника, нанес ему удар в солнечное сплетение. Затем, выхватив нож из ножен шаровар душмана, всадил лезвие в спину согнувшегося пополам пуштуна. Перехватил готовый к бою автомат. Взглянул на сержанта. Тот прыгнул. Но не на противника, а чуть в сторону, одновременно выставив в сторону заточку, зажатую в кулаке. Самодельное оружие вонзилось в горло второму пуштуну. Он выронил автомат, обхватил шею руками и повалился на бок.
Ознакомительная версия.
