Ознакомительная версия.
Бывшая жена покойного Виталика надоела, до сих пор звонит и тоном «Куда Гриню дели?» спрашивает: «Где мой муж? Что вы с ним сделали?» Сука ясновидящая!
— Могу назвать источник гарантированного финансирования. — Адмирал сел напротив сенатора и положил перед собой папку. — Классика, — приступил он к делу, — эта папка продается. Но не за рубли, а за доллары. Начальная стоимость — шестьсот миллионов.
Воеводин заметно побледнел. Однако ответил довольно твердым и слегка ироничным голосом:
— Шутить изволите?
Бушуев махнул рукой: «Какие там шутки!»
— Если вы откажетесь от сделки, то эта папка ляжет на стол генеральному прокурору. Он, ознакомившись с бумагами, скажет свое обычное: «Это же клетка для Воеводина!» Ему лишь останется убедить Комиссию по благотворительности заморозить счета организации, под которой камуфлируется ваша, сенатор, деятельность, взять под контроль ваши финансовые потоки и передать в Генпрокуратуру документы о всех денежных поступлениях. Материалы, собранные военно-морской разведкой, позволят прокуратуре сделать это легко и в кратчайшие сроки. И куда бы вы ни перевели деньги, они будут следовать за вами неотступно.
Адмирал жестом остановил хозяина кабинета: «Я еще не закончил».
— Из этих сотен миллионов долларов, которые старший лейтенант Шумилов перевел на один счет, вами было истрачено и обналичено немало. Я интересовался вашими финансовыми делами — они последнее время идут исключительно гладко. Но деньги, полученные от спонсора террористов Абделя Аль-Шарифа, поставят крест на вашей карьере и неприкосновенности. Вы угодили в то же дерьмо, что готовили для меня.
Генерал сдвинул брови:
— Лейтенант Шумилов? Кто это?
— Один из погибших бойцов «Гранита». Его позывные — «Крекер». Я по крупицам восстановил ход событий на «Мавритании» и вижу их довольно отчетливо. Именно Крекер, а не Алан Боциев перевел на ваш счет деньги. Он сумел сориентироваться в непростой ситуации, подыграл командиру, но деньги отправил на один из шести счетов. Инструктируя Крекера, я допустил ошибку — не просчитал, что вы разобьете деньги на несколько счетов. А Шумилов действовал строго по инструкции.
— Я ничего не понимаю, — сенатор коротко пожал плечами.
— Это временно, — обнадежил его разведчик. — Скоро вы все поймете. Знаете, почему Шумилов подыграл командиру группы? Потому что капитан Моравец, работающий на вас, хотел, говоря простым языком, кинуть вас и всю вашу компанию.
А Крекера жаль, еще раз вздохнул Бушуев, тому было непросто. Еще и потому, что он выступал против командира группы спецназа. Но он сделал свой выбор... и не проиграл.
— Это все? — Сенатор напрасно хотел выглядеть спокойным. Сейчас на его слегка желтоватых щеках играл нездоровый румянец. Он ссутулился еще больше и походил на горбуна с непомерно длинными руками. — Или вам еще есть что сказать?
— Детали интересуют? Их расскажет сам Моравец, а я его поправлю, что нужно говорить следователю из Генпрокуратуры: бойцы «Гранита» выполняли на лайнере задание Главка ВМФ. «Зодиак» Моравеца после взрыва парома оказался в зоне видимости конвоя «Мавритании» и был вынужден уходить по одному из сценариев — к Ноушхару, где Моравец вышел на связь с агентом военно-морской разведки и получил паспорт для выезда из страны — факт доказанный. В ходе спецмероприятия, проведенного силами КВФ, командир группы был освобожден из тюрьмы. А вы думали, что он погиб?
— Я вообще не думал о нем.
— Будем считать это признанием. Официально это звучит так: налицо преступная группа во главе с сенатором Воеводиным, организовавшая похищение денег и теракт на пароме, целью которого было уничтожение группы морского спецназа. И все это под прикрытием разоблачения российских правозащитников, подозревающихся в связях со спонсорами международных террористических организаций.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Воеводин заговорил:
— Можно взглянуть на материалы?
— Глядите, — разрешил разведчик. Он предположил, что сенатора заинтересуют все детали этого дела и ему придется затронуть непростую тему освобождению Якова Моравеца. Бушуев шел к этому своим путем, собирая данные, необходимые для работы. Параллельно и с долей скептицизма наблюдал за приготовлениями Сергея Перминова. К силовой операции Перминов оказался готов быстрее, чем Главк, однако «добро» получил, обведя разведку вокруг пальца. И здесь адмирал слегка лукавил. Захотел бы — никто бы не вышел за пределы порта. Они фактически играли друг с другом в открытую.
С одной стороны, ему не очень-то хотелось помогать капитану Моравецу, а с другой — адмирал в какой-то степени подставил командира группы спецназа: ему следовало остановить свой выбор на нем, а не на Крекере. Действовал по негласному закону: в группе должен быть свой человек.
* * *
— ...Крекер, проверь.
Шумилов не был уверен, что делает все правильно. Шесть счетов. На какой из них перевести все деньги? Адмирал говорил об одном. Не смог просчитать того, что сумму в шестьсот миллионов долларов разобьют на несколько частей? А под несколькими частями прежде всего подразумевалось и несколько пайщиков.
Как бы не промахнуться, нервничал Крекер. Перед глазами лишь мертвые столбцы цифр.
Конечно, голову с него не снимут за то, что он переведет деньги на все счета. Если бы не Яков, то Крекер молча бы наблюдал за работой осетина, даже мог дать совет, как избежать той или иной ошибки.
Контролировал ли он эту ситуацию? В определенном смысле — да. Предвидел ли действия командира группы? Вот сейчас на этот вопрос точно ответить нельзя. Наверное, опасения были. Может, того же боялся и адмирал, но мысли на сей счет держал при себе.
— Крекер, что у тебя?
«У меня все глухо — как в танке».
В основном Крекер старался общаться с Али-Шарифом жестами. В данном случае указал пальцем на ряд цифр на матрице ноутбука Боциева и добавил:
— Вот на этот счет переводи. А на эти, — его палец скользнул ниже, — положи по одному доллару.
Он обернулся на Моравеца, улыбнувшегося ему. «И вот этот оскал называется улыбкой?»
— Правильно, — подтвердил диверсант, убедившись, что шестьсот миллионов долларов минус пять долларов ушли на один из счетов, «забитых» в компьютер Алана Боциева. А следующая фраза предназначалась командиру: — На каждый счет ушло по сто двадцать миллионов.
Но все это ерунда по сравнению с тем, что предстояло сделать дальше. Может быть, думал Алексей, сейчас сказать капитану правду?.. Нет, не сейчас, он слишком возбужден, может отреагировать сообразно обстановке; вот его пистолет направлен на Али-Шарифа, через мгновение прозвучит выстрел.
Простит ли он «предательство» товарища? А у него нет другого выхода.
Скажу обо всем в лодке, решил Крекер. Скажу в самый последний момент. Но если бы Алексей знал о том, о чем догадывался, даже был уверен Моравец, — о взрывных зарядах на замках визора и аппарели... Этот ход Козырина Алексей Шумилов просчитать не мог.
Отходили осторожно, но в хорошем темпе. И эвакуация прошла бы успешно, если бы не один кретин.
— Следующая пуля твоя! — услышал Алексей голос Моравеца.
— Нет!..
— Смотри, это так легко. Крекер, покажи ему.
— Ты не капитан корабля. Уходи первым. За Алана не беспокойся.
Крекер увидел движение по левому борту и поймал в прицел чью-то покачивающуюся фигуру в белом форменном пиджаке и темных брюках. Шумилов бросил беглый взгляд на чернеющий проем, откуда появился этот человек. Потом скосил глаза на Сашу Большого. Дагестанец стоял у борта и следил за маневрами командира. Капитан, по расчетам Крекера, должен находиться на уровне второй палубы. Или уже благополучно завершил спуск.
Диверсант нажал на спусковой крючок, и автомат дернулся в руках, выпуская короткую очередь. Пули вспороли китель в районе груди стюарда. Он, потянувшийся к ограждению, словно поскользнулся и рухнул на мокрую палубу.
— Большой, поторопись! — предупредил товарища Крекер и поспешил к нему.
Рядом стоял Боциев. С всклокоченными волосами и выпученными, как у морского окуня, глазами.
— Если ты не пойдешь сам, я сброшу тебя, ясно? — прошипел у него над ухом голос Алексея. — Ясно, я спрашиваю? Саша, как там дела?
— Командир в лодке. Запускаем Алана.
Крекер подтолкнул осетина к борту. И обернулся, вскидывая автомат: ему снова показалось движение по левому борту.
Глаза не могли обмануть: тот человек, по которому Алексей отстрелял, вроде бы поднял руку.
Крекер не успел нажать на спусковой крючок: взрыв, раздавшийся, казалось, со всех сторон, как на минном поле, оглушил его, а яркая вспышка полоснула по глазам.
Фактически ничего не видя и не слыша, Алексей, спотыкаясь, шел по гудящей палубе и искал руками фальшборт. А грудь, прошитую осколками шарнирных опор, заполняло, как паром забортной водой, острое раскаяние: он запоздал с откровенным разговором, и Яков с бойцами уйдет в Иран. И единственные деньги, которыми он сможет воспользоваться, — это те наличные, что они взяли с Ильясова и положили на счета немецкого банка, чьи филиалы функционировали и в Тегеране, и в Энзели.
Ознакомительная версия.
