Ознакомительная версия.
Давид принял решение в тот момент, когда Сергей отпустил рукоятку и оттолкнул Казбека ногой. Во время разворота Сергей пропустил стремительное движение Давида, скрытое еще и плохим освещением. Давид резко потянул его на себя, захватив под локоть и стараясь уцепиться за ворот. А дальше дело техники, преимущество в силе.
Марковцев автоматически провел контрприем. Рывком сбил ногу Давида, одновременно шагнув к его загруженной ноге. Сильным махом подбил его в подколенный сгиб и рванул руками вниз. Ноги стокилограммового боевика взметнулись вверх. В следующее мгновение Гогиашвили приземлился головой на бетонную площадку, сломав себе шею.
Внезапная атака заняла не больше пяти секунд.
Оставив на лестнице второй автомат, Сергей поднялся на второй этаж. Его тянуло к приемной, выделяющейся распахнутыми и обитыми коричневым дерматином дверьми. Он мог подойти незамеченным, с армейскими пистолетами в руках.
* * *
«Невероятно», — еще раз повторил про себя Руслан. Но сколько ни повторяй, легче от этого не станет. Пора уходить. Только ноги приросли к полу. За окном такая же тишина, но качество ее поменялось. Чувствовалось давление, нарастающее с каждым мгновением. Теперь, куда ни повернись, голову обдувает тревожный сквозняк. Марковцев стал детонатором, поднявшим на ноги все группы спецназа. И они уже начали штурм.
Руслан не мог смириться с шагом, который ему все же предстоит сделать — прорываться наверх, а не вниз. Врезаться потрепанным клином в море заложников... Никто этого не хотел. И вот один ублюдок перевернул все планы, договоренности. Превратил Руслана Гареева в террориста-отморозка с одной-единственной извилиной, берущей начало из одного тупика под названием «ненависть» и заканчивающейся другим тупиком с тем же наименованием.
Руслан четко рассчитывал, а не питал надежду или уповал, на один план. Случайности? Они тонули, захлебывались в четкой организации. Посторонние факторы? Он не мог представить, что они вылезут в таком объеме.
Руслан не знал, что ему делать. В голове муть: побороться за свою жизнь, дорого продать ее, прихватить на тот свет побольше и с таким грузом явиться пред очи всевышнего. Спихнуть груз в черную яму и ждать встречи с тысячью девственниц.
Сейчас в кабинете директора находились трое: Руслан Гареев, сам директор и Катя Скворцова. В просторной приемной три боевика, настроенные отразить любое нападение. Руслан шагнул Кате за спину и приподнял ее за волосы.
— Встать, — не повышая голоса приказал террорист. — Поглядим, что я смогу выторговать за тебя. — Он взвел курок пистолета и приставил ствол к виску женщины.
Его взгляд упал на видеокамеру. Она лежала справа на столе. Запасной блок питания в кармашке на ремне позволял отснять еще немало интересного материала.
Руслан положил пистолет на стол, резко пригнул голову заложницы и она снова распласталась на полировке со следами крови. Свободной рукой террорист пододвинул видеокамеру и нажал на клавишу выброса кассеты. С еле слышным жужжанием крышка открылась, чуть подталкивая кассету.
Пистолет боевика лежал рядом. Катя медленно потянулась к нему...
Боковым зрением она видела размытый дверной проем. В котором вот-вот появится, отстрелявшись в боевиков, Сергей Марковцев.
Катины пальцы уже в сантиметре от пистолета. От напряжения она закрыла глаза и отчетливо представила Сергея. Он входит в кабинет с двумя пистолетами, поднятыми на уровень плеч. Что он скажет, что предложит Гарееву?
Скворцова не испытывала страха. Уверенности ей придавали свои закрытые глаза и воображаемый взгляд Марковцева. Она готова услышать его хрипловатый голос: «Уходи, Руслан. Лови момент. Уходить и прорываться — две разные вещи».
Но нет. Она хорошо знала Марковцева. Он не станет вести переговоров и утруждать себя словами. Он припас их для другого человека. А здесь он, разбивая пальцы в кровь, выбивался из капкана. Главная работа впереди.
Она едва не вздрогнула, когда ее пальцы коснулись прохладного металла.
Пальцы сомкнулись на коричневатой рукоятке тяжелого «стечкина».
Только сейчас, в этот миг, когда Катя была готова рвануть пистолет, вывернуть руку и выстрелить в террориста, на нее обрушилась уверенность. Так и есть. Она выстрелит и выпрямится посреди кабинета. Между двумя людьми — мертвым и живым. А сбоку, приоткрыв рот, останется стоять директор Валерий Дубровин — ни живой ни мертвый.
Указательный палец лег на изогнутый спусковой крючок.
Все. Пора.
Марковцев остановился на площадке и окинул взглядом сумеречный коридор. Он мог подойти к приемной незамеченным... Однако там по меньшей мере четверо боевиков. Там Катя, живой щит. Там Марковцев проигрывал бой в любом случае.
Нет, Руслана надо поджидать либо здесь, либо наверху, а внизу террорист напорется на «Альфу». У него единственный шанс — заложники. Среди них он сможет какое-то время продержаться и даже попробовать возобновить переговоры, вернуть их в прежнее русло. Если нет — он начнет рубить, месить всех подряд.
Он будет уходить, ориентируясь на Казбека и Давида: у них тихо, значит, противника рядом нет. А может, совсем близко. Выжидает. Нагремел внизу, сбоку. Продолжение — в том же роде. Сергей сделал сбивку, уходя с тропы штурмового напора: снял двух боевиков тихо, словно только-только готовился к атаке. Но Руслану этого не понять.
Столкновение стратегий.
Взгляд вниз. На площадке два мертвых террориста. Для Руслана они живые — потому что ведут себя тихо, и он не станет будоражить их вызовами по рации. Чтобы они не напрягли противника своими голосами. Они для него — прикрытие на короткое отступление наверх. Катя — щит на такой же быстротечный отрезок времени.
Марку было необходимо дождаться выхода боевиков, спуститься на один пролет вниз и начать атаку в спину.
Он приготовил пистолеты. Поиграл желваками и — поочередно, как при стрельбе с двух рук — «спусками с предупреждением» армейских «стечкиных»: свободный ход, упор, а дальше короткое, чуть большое усилие. Не заметил одной странности: быстро выбирая свободный ход спусковых крючков и наталкиваясь на слегка тягучий упор, он моргал в такт своим движениям. Как будто смигивал от резких и громких выстрелов.
Нервы. Пожалуй, такого напряжения подполковник Марковцев раньше не испытывал.
Он вздрогнул, услышав громкий хлопок выстрела, прокатившегося по коридору. «Стечкин», — безошибочно определился подполковник.
* * *
Хроники... Проклятые хроники. Снова перед глазами генерала Котельникова пикирующий вертолет с разлетевшимися лопастями, громадная воронка, чернеющий и еще не остывший после террористической атаки остов многоэтажного здания... Горы трупов, толпы раненых, груды носилок, орды врачей, слепящий рой спецмашин...
Утром Котельников сдержанно, не осознав целиком случившегося, не переставал качать головой: «Как такое могло произойти?»
Дислокация террористических групп была установлена. Осталось только отдать команду на штурм. Тем не менее начальник военной контрразведки медлил. Может быть, потому, что находился не на своем месте, был не руководителем штаба по освобождению заложников, а ответственным за проведение спецоперации. В таком смысле его и поправил главарь террористов.
Он — ответственный. У власти же есть тактика — сваливать провал на исполнителей. Принцип домино. Толкнут его, а он начнет валить низших по званию и положению.
Он кивнул командиру штурмовых групп полковнику Хрупалову:
— Начинайте. На объекте находятся начальник моего подразделения и агент. Осторожней, пожалуйста. Я хочу увидеть их здесь. — Котельников топнул в пол «Форда».
— Слушаюсь, товарищ генерал.
Евгений Антонович смотрел из окна микроавтобуса. Вяло замечал отрадные признаки успеха: сразу с двух сторон на площадь выбегали заложники. И те, кто мерз эти долгие часы на месте подорванных ворот, и те, кто находился у внешних дверей КПП.
Сонно, будто «записывал на корочку», регистрировал самоотверженные действия спецназовцев: они встречали заминированных заложников, окружали их и снимали зарядные устройства.
Вот она, уверенность, бери ее руками, воодушевляйся, радуйся одной спасенной жизни, другой, сотням, тысячам. Но нет... Мешал денежный фон, обоюдная ненависть кучки людей, разыгравших эту кровавую постановку. Генерал вспомнил свои слова в кабинете Груздева: плотина, водопад, генератор, бесплатная энергия. И заключительный вопрос-ответ: «А вы все спрашиваете, как люди кормятся на войне».
Котельников перебрался на переднее сиденье и отдал водителю распоряжение:
— Давай на объект. Встань между портиком и фонтаном.
— Товарищ генерал... — начал было оказывать сопротивление водитель.
— Поехал, я сказал! — выкрикнул начальник управления. — Пора открывать пиво и чипсы и занимать выгодные места, в рот пароход!
Ознакомительная версия.
