— Надо поговорить с Лихим, — сказал Жуков. — Может, что подскажет…
В зеркало заднего вида он посмотрел на своих сослуживцев. У обоих, сидящих сзади, был тяжелый взгляд. Эти люди решали такие проблемы, которые подавляющему большинству населения планеты не могли даже присниться…
14 октября 1996 года. Владивосток. Разведцентр ГРУ
Лихой прилетел рейсовым самолетом из Москвы и встречать его ездил Черкасов. После короткого завтрака генерал собрал всех задействованных в операции лиц в разведцентре.
— Как идут дела с созданием прибора для обнаружения DS‑119? — спросил Лихой.
— Прибор находится на завершающей стадии монтажа, — ответил Черкасов, который курировал этот вопрос.
— Есть какие–нибудь затруднения?
— Все затруднения Головин решает своими силами, — сказал Олег.
— Молодец, ваш капитан–лейтенант, — похвалил отсутствующего Головина Лихой. — Пожалуй, расскажу о нем в отделе научных разработок и перетяну его к себе в Москву…
Это не было тем разговором, для которого Лихой прилетел в такую даль. Все это понимали и ждали. Генерал раскрыл свою папку с документами и выложил на стол несколько листов с текстом. Пояснил:
— Я поставил задачу записать показатели голоса Коллинза, когда велось прослушивание его рабочих телефонов. Образец его голоса я передал в службу спутниковой радиоэлектронной разведки. Всего с того момента службой РЭР было вскрыто и записано двести тридцать восемь переговоров голосом, на девяносто семь процентов соответствующим голосу Коллинза, по каналам спутниковой связи. Шестого октября был записан разговор Коллинза с абонентом, находящимся в Пентагоне и предположительно опознанным как адмирал Стифф, который является начальником Управления стратегического прогнозирования военно–морской разведки США, а в данное время временно исполняет обязанности начальника военно–морской разведки. Разговор был закрыт только скремблером, и поэтому его удалось нормально дешифровать и идентифицировать.
Генерал на мгновение замолчал, давая присутствующим вникнуть в сказанное.
— Речь идет о прибытии боевой группы? — нарушил молчание Жуков.
Это было как удар громом. У Лихого отвисла челюсть. Он встал со стула:
— Откуда вам это известно? Ведь я только вчера получил это донесение!
— Мы и сами направили вам вчера подготовленный доклад на эту тему, — вставил Черкасов.
— Райт сам об этом сообщил всему составу специализированной инспекции, — сказал Олег. — Конечно, речь шла о «научных работниках», которые будут сами «нырять за морским ежом» и ничего более. Но ведь мы не дети и понимаем…
Лихой сел на стул. Вытер со лба пот:
— Что вам о них известно? Когда и с какой целью прибывает группа? Каков её состав?
— В данное время мы имеем мало информации к точному прогнозированию, — сказал начальник разведки флота. — Все строится только на предположениях.
— Давай предположения, — кивнул генерал.
— Мы считаем, что целью боевой группы морского спецназа США будет наш подводный ракетный крейсер ТК‑205 «Тайфун».
— Почему вы так считаете?
— Своим присутствием этот крейсер держит в Японском море значительные силы флота США, которые можно использовать в других районах мирового океана. По нашим данным сейчас для поиска, сопровождения и гарантированного уничтожения «Тайфуна» в Японском море сосредоточено девять американских многоцелевых подводных лодок типа «Лос — Анджелес», одна из которых переделана для проведения специальных операций, три эсминца, четыре фрегата и атомный крейсер «Сан — Джасинто». И все это помимо авианосной ударной группы с «Кити — Хоуком» во главе. Огромные силы отвлекаются на один наш подводный крейсер. А если провести диверсионную операцию и хотя бы временно вывести «Тайфун» из строя, ясно какая получится из этого выгода и какая экономия…
— Что они могут сделать? — спросил подавленно генерал.
— Взрыв обычной прилипающей мины на корпусе корабля заставит снять крейсер с боевого дежурства для проведения профилактических работ по всему оружейному, силовому и радиоэлектронному комплексу… — сказал Волков. — Учитывая сегодняшний уровень финансирования, можно смело списывать крейсер со счетов на многие годы…
Генерал подавленно замолчал. Тишина давила на сознание от понимания того, какое значимое дело приходилось им делать.
— Какие есть мысли по этому поводу? — наконец спросил Лихой.
— Мысль пока одна, — сказал Олег. — Встретить наших гостей и провести скрытный досмотр их вещей на предмет обнаружения взрывных устройств. Хотя сам слабо верю, что взрывное устройство они повезут с собой.
— Хотя бы установить личности, — сказал Максименко. — Установим личности — сможем установить их причастность к силам специальных операций военно–морского флота США. У вас же там, в Москве, есть списочек… — начальник разведки флота хитро подмигнул генералу.
— Плохо то, что сроки прибытия до сих пор нами не установлены, — сказал Жуков. — Поэтому придется проверять всех прибывающих сюда иностранцев по возрасту и физическому развитию подходящих на роль морских диверсантов. Объемы не большие, так что проверка много времени не отнимет. Райта ведь быстро определили как офицера ВМС США. Причем без предварительных указаний…
— Все возможные пути прибытия иностранцев во Владивосток взять на карандаш, — сказал Лихой. — Ничего не пропускать! А то вы, я вижу, зациклились на один аэропорт. А они могут прибыть сюда хоть на пароме из Кореи в Зарубино с малазийскими паспортами…
— Сделаем, — кивнул Черкасов.
— Какие меры будем предпринимать, если контроль за передвижениями американцев все же сорвется? — спросил генерал. — Высказывайте свои мысли.
— База ядерного флота охраняется сто первым отрядом противодиверсионных сил и средств, — сказал Волков. — В случае обострения ситуации я могу усилить охрану своими бойцами. На самый крайний случай со стороны моря мы закроем бухту полностью. Действовать будем как и предписано в таких ситуациях — огонь на поражение. Будем бросать в воду гранаты каждые три минуты. Никакая русалка не подплывет… да и рыбы наглушим…
— Это самый край, — согласился генерал. — Но лучше, конечно, взять их с поличным. Это будет самый лучший вариант развития событий. Представленные нами на суд мировой общественности подводная мина, пара–другая диверсантов или их трупов, комплекс DS‑119 и агент в природоохранном фонде как ничто другое смогут так дать американцам по ушам — долго помнить будут…
— Это нужно еще сделать, — вздохнул Жуков.
19 октября 1996 года. Владивосток
Тщательно досматривался каждый рейс. Черкасов дневал и ночевал в аэропорту. Он так примелькался местным милиционерам, что те уже недобро поглядывали на него, но пока еще не подходили. Таможенники и пограничники в суть дела не вникали, да им и не говорили ничего, так, только дали указание какую возрастную категорию фиксировать особо тщательно. Черкасов за эти несколько дней осунулся, зарос и если бы не цивильная одежда, его бы давно уже принимали за бомжа.
Вечером в аэропорт приехал Олег.
— Здорово, — поздоровался он с Василием. — Что новенького?
— Здорово, — отозвался Черкасов. — Ты знаешь, я здесь сижу и думаю, как бы я сам провел заброску группы на территорию противника.
— Ну и?
— А если они прибудут не всей компанией, а по одному? Один самолетом, другой пароходом, третий на летающей тарелке? Мы ориентированы на группу, а ведь ее может и не быть. Внимание отвлекается на группу, а они прибудут по одному. Я именно так бы и сделал.
— Верно, — согласился Жуков. — Я предполагал такое, но, думаю, что если они задумали проводить операцию под официальным прикрытием, то и прибудут все вместе, официальной делегацией…
— Как знать…
После аэропорта Олег поехал в Специнспекцию. Там он встретился с начальником. Руденко выглядел озабоченным:
— Приехали американцы, — сказал Руденко, ошарашив этой новостью Олега. — Они расположились в гостинице и дня через два приступят к работе.
Олег постарался сдержать порыв нахлынувших на него чувств. Как они смогли пересечь границу так, что их не заметили?
— Сколько человек прибыло? Сколько для них готовить машин?
— Всего в делегации одиннадцать человек. Они будут использовать машины консульства. Гудрич и Патрик будут с ними провожатыми. Сегодня они отдыхают, завтра знакомятся с городом, а послезавтра я уже запланировал катер для выхода в район Песчаного. Для проведения мониторинга Специнспекция получила грант в десять тысяч долларов, — последнее предложение Руденко сказал тоном хвастуна. — Группы, задействованные в проведении мероприятий, по окончанию работ будут поощрены дополнительными премиями.
