Саша догнал катер, спустился еще ниже и завис позади него на расстоянии около трехсот метров. Команда катера заметила догнавший их военный вертолет и была настороже. Но оружия в руках людей на катере теперь уже не было.
— Что будем делать? — обратился к Северцеву Валера. — Оружие они попрятали. Но нас слишком мало. Если мы сунемся к ним на катер, то они нас запросто изрешетят.
— Соваться к ним на катер не обязательно, — ответил Саша. — Сделаем по-другому. Попробуем взять их на испуг. — Он включил матюгалник и обратился к команде катера по громкой связи: — Эй, на катере, выключить двигатели! Всей команде собраться на верхней палубе и приготовиться к досмотру! В случае неподчинения — открываю огонь на поражение!
Но люди на катере не выполнили приказ Саши. Рулевой еще больше прибавил газ и резко изменил курс катера. Мужчины, находящиеся на палубе, бросились в каюты и через несколько секунд показались опять, уже вооруженные до зубов. У кого-то из них в руках были автоматы Калашникова, у кого-то — ручные пулеметы, а кое у кого — даже одноразовые противотанковые гранатометы. И все они тотчас открыли огонь по «Ми-17».
По корпусу вертолета забарабанили пули. Несколько почти одновременно выпущенных противотанковых гранат прошли рядом с вертолетом и только чудом не попали в него. Вероятно, гранатометчикам помешала сильная болтанка и вибрация катера, идущего в глиссирующем режиме на максимальной для него скорости.
— Так я и знал, что нервы у них не выдержат! — воскликнул Саша. Он резко потянул на себя и в сторону рукоятку управления циклическим шагом несущего винта вертолета и в дополнение к этим действиям прибавил тяги. «Ми-17» задрожал от предельной перегрузки, но зато быстро начал набирать высоту и уклоняться влево. Пули уже не попадали в его корпус, а несколько запоздало выпущенных противотанковых гранат прошли далеко в стороне.
Саша пожалел о том, что сам он не успел ни разу выстрелить по катеру в ответ. Но он не собирался слишком долго оставаться в долгу.
Отлетев от катера подальше, чтобы снизить риск попасть под пули и гранаты его команды, Северцев вновь развернул свою боевую винтокрылую машину и уже на большей высоте опять повел ее на катер. Саша захватил катер в прицел и нажал на спусковую кнопку. Автоматическая пушка в подвесном пушечном контейнере выбросила из ствола длинный пучок огня. Саша видел, как ее снаряды калибра 23 мм понеслись по пологой дуге и достигли катера. Они стали рвать на части его надстройки и поражать находящихся на палубе людей. И тут в кабине вертолета раздались короткие и громкие сигналы приемника предупреждения о радиолокационном облучении.
Это на катере один из боевиков вскинул на плечо переносной зенитный ракетный комплекс 9К32 «Стрела-2» и стал готовить его к пуску ракеты. Саша не успел рассмотреть стрелка, но и не стал ждать, когда тот выпустит по его «Ми-17» зенитную управляемую ракету с тепловой головкой самонаведения. Катер уже был захвачен у него в прицел, и Саша мгновенно переключился на ракеты и нажал на пусковую кнопку.
Сразу восемь ракет вылетели из пусковой установки и с резким шумом заработавших реактивных двигателей понеслись прямо на катер. Через секунду они достигли его, и все в вертолете увидели, как в том месте, где только что был катер, высоко вверх вскинулись столбы воды и вспыхнуло пламя ракетных взрывов. Когда вода осела и дым рассеялся, то вместо катера на поверхности моря стали видны лишь плавающие куски дерева и спасательные круги.
Саша сделал над этим местом пару кругов, глядя вниз, но людей на поверхности моря не заметил. Видимо, вся команда катера погибла.
Северцев оглянулся и увидел белое от волнения лицо Николая.
— Ну, вот видишь, как я тебе и говорил — ничего сложного, — бесстрастно сказал Саша и добавил: — Однако мы тут немного подзадержались. Надо продолжать наш путь. И все же мне жалко, что никто из этих ребят не выжил. Мне было бы интересно у них узнать — с чего это они открыли по нам огонь и куда они так торопились?..
А в это время в пяти километрах от Золотого острова, как раз в том районе Охотского моря, где Виктор отметил на карте место гибели гидросамолета, стояли рядом два судна. Одним из них была роскошная, большая белая яхта, а вторым — малый рыболовный траулер, переоборудованный под спасательное судно. На обоих судах царило оживление.
По видимым признакам, люди на траулере производили спасательные работы. С его бортов в глубину моря уходили канаты, а на поверхность поднялись двое аквалангистов. В то время, когда они залезали на борт поджидавшей их большой надувной лодки с мотором, среди невысоких морских волн показались всплывшие понтоны. Они представляли собой четыре наполненных воздухом больших брезентовых мешка ядовито-желтого цвета. А между ними, как плавники огромных акул, над поверхностью моря выступили два задних стабилизатора самолета, а также верх его длинного сигарообразного корпуса. Крылья у самолета отсутствовали. Видимо, их оторвало взрывом.
С борта спасательного судна спустили еще одну надувную лодку с подвесным мотором. В нее сели трое рабочих и загрузили портативный аппарат для газовой резки. Эта лодка тотчас направилась к всплывшему самолету. Когда она подошла к нему вплотную, один из рабочих забрался на верх корпуса самолета, а другой подал ему резак с присоединенными к нему шлангами. Третий рабочий в это время держался за веревку, которой был обвязан корпус самолета и не давал лодке отойти от него.
Тот рабочий, что забрался на самолет, открутил вентили на резаке, зажег его и начал работать. Алюминиевый корпус «Бе-12» не смог устоять перед синим пламенем ацетиленового резака, и буквально через 5 минут газорезчик прорезал в корпусе самолета широкий круглый люк диаметром около метра. Затем он отдал резак, но сам остался на самолете.
Теперь в дело вступили оба аквалангиста. Они на надувной лодке подошли к самолету с противоположной стороны, а потом сели на борт и спиной вперед кувыркнулись в море. Под водой они подплыли к распахнутому люку «Бе-12» и проникли внутрь. В самолете уровень воды стоял почти вровень с прорезанным в нем люком, так что масок аквалангисты не снимали и продолжали дышать воздухом из баллонов.
В мутноватой воде аквалангисты увидели ряды ящиков, стоявших вдоль салона. Они начали поднимать ящики и подавать их через прорезанный вверху люк рабочему. А тот, в свою очередь, передавал ящики другим рабочим, находящимся на надувной лодке.
Как только первая лодка была загружена, она подошла к яхте, а ее место тотчас заняла другая. Пока нагружали ящиками вторую лодку, первая разгружалась. Ящики с нее при помощи лебедки и небольшой выносной стрелы поднимали на борт яхты и складывали их на палубе в штабель.
Лодки сновали туда-сюда не менее часа, прежде чем гидросамолет был полностью разгружен. После этого водолазы перерезали канаты, которым он был привязан к понтонам, и изуродованный «Бе-12» опять погрузился в морскую пучину, на этот раз уже навсегда.
Капитан судна-спасателя на надувной шлюпке подошел к яхте и поднялся на ее борт. Там его встретили капитан яхты и полковник Левченко. Полковник прямо у борта передал капитану спасателя две толстые пачки стодолларовых банкнот.
— Как и договаривались, — сказал полковник. — Двадцать тысяч долларов.
Капитан спасателя кивнул, проверил деньги и спрятал их в карманы. Затем мужчины обменялись рукопожатиями, и капитан спасательного судна шагнул к трапу.
— А что в ящиках? — спросил он, обернувшись, и кивнул в сторону штабеля.
— Латунь, отходы производства, — не моргнув глазом соврал Левченко.
Капитан спасателя недоверчиво хмыкнул, но ничего больше не сказал и исчез за бортом яхты. Он по подвесной лестнице спустился к своей шлюпке, сел в нее и через минуту был опять на борту своего судна. После этого он прошел на капитанский мостик и стал следить за тем, как на борт поднимают понтоны и длинные шланги, по которым на понтоны подавался воздух. Как только на борт судна было поднято все его спасательное оборудование, на траулере тотчас завели двигатели, и он ушел в сторону далекого берега.
Не успело спасательное судно удалиться от яхты и на километр, как в небе показался вертолет «Ми-8». Он опустился на вертолетную площадку на яхте, и из него вышли около десятка людей. Это были Грязнов и его телохранители.
Грязнов поздоровался с капитаном яхты и с полковником Левченко, которые его встречали.
— Вижу, вижу, у вас все в порядке! — довольным тоном произнес Грязнов и подошел к ящикам. — Сколько тут? — спросил он полковника Левченко, не спуская с ящиков глаз.
— Восемьдесят восемь ящиков, — ответил полковник.
— Значит, двадцати двух не хватает? — недовольно спросил Грязнов, сверля полковника подозрительным взглядом.
