Ознакомительная версия.
Огляделся. Сторожа, загоняющего собак, только слышно. Желтолицый в своем ангаре. Остальные в жилой половине первого ангара. Но самое главное, что Вениамин сейчас один в конторе. Раньше там почти постоянно находился грузный человек, Андрей, но вот уже несколько дней он не появляется на ферме.
А днем между желтолицым и Вениамином произошел странный разговор, который чрезвычайно заинтересовал Игоря. Вениамин и Алберт встретились на пороге конторы. Алберт, по-видимому, торопился. Он передал собеседнику емкость с какой-то жидкостью и сказал:
– Карл торопит нас. Завтра же отвези компонент на фабрику.
– Когда ты успел сделать его? – удивился Губенко.
– Ночью. Я и Мирза не сомкнули глаз. Если раньше я подумывал об оборудовании для запайки ампул, то сейчас это меня не интересует. Мне осталось сделать один шаг, и рискованные операции с Павлюком прекратятся.
– Думаешь, ты меня успокоил? – скривился Губенко.
– Верь мне, Веня.
– Может быть, тебе я и верю, но не Карлу. С меня хватит. Я вчера передал Никите компонент, но он, сволочь, перепутал коробки на складе. Я еду сейчас, чтобы забрать нормальную глюкозу. А в Москву отправили обычный состав. Ты только представь себе!
– Так ты едешь на фабрику?
– Я же сказал, что да, – нервно ответил Вениамин.
– Тогда заодно передай Никите…
– Я ничего передавать не буду! – перебил его собеседник. – У меня эти наркотики вот где сидят!
– А что делать с этим?
– Можешь вколоть его себе в задницу!
Вениамин сел в машину и уехал. Желтолицый еще некоторое время постоял на пороге, потом зашел в контору. Вернулся он уже без емкости, которая, как и разговор, очень заинтересовала Игоря Развеева…
Развеев пробежал несколько метров, одним прыжком взлетел на высокий порог конторы и рванул дверь на себя. И так же быстро закрыл ее за собой.
Человек, сидящий в кресле, приоткрыв рот, молча смотрел на него. Похоже, он сразу признал наркомана. Вот его рот приоткрылся еще шире, грудная клетка вздыбилась, горло с шумом втянуло воздух, чтобы тотчас вытолкнуть его с громким криком. Но Развеев, метнувшись к нему, успел вовремя.
Вениамин пришел в себя от острой боли. Взгляд его был все еще замутнен, перед ним неясно вырисовывалось чье-то лицо. Но вот оно приобрело знакомые очертания, которые он помнил до сих пор. До конца прояснить сознание ему помогла очередная оплеуха.
– Очухался?..
И тут же рот залепило скотчем. Перед широко открытыми глазами какой-то пузырек. И прерывистый голос, который не оставлял ему никаких шансов.
– Здесь яд. Настойка чилибухи. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это такое. Вижу, что не надо. Вначале я сделаю тебе клизму. Потом остатки волью в рот. Ты узнаешь, что такое настоящий страх!
Развеев повалил Вениамина на пол. И тот только сейчас понял, что связан. Его руки плотно прижаты к телу, опутаны прочной клейкой лентой. Он не видел, что делает тот парень, который однажды подсел к нему в машину, но до него донесся хлюпающий звук.
Игорь засосал в спринцовку настойку чилибухи, разрезал сзади брюки Вениамина и, одолевая яростное сопротивление, сумел ввести ему в задний проход половину содержимого резиновой груши. Затем резко повернул Вениамина к себе, ножом проделал небольшое отверстие в скотче – как раз между губами, лезвием разжал зубы и вставил в отверстие наконечник спринцовки.
– Пей, вонючка!
И стал сдавливать грушу.
Ядовитая смесь брызнула из носа, но Вениамин не мог не делать глотательных движений, и отрава заструилась по пищеводу.
Внезапно наркоман отпрянул от Вениамина, его глаза округлились, он с неприкрытым ужасом смотрел, как волосы человека, только что принявшего яд, стремительно меняют свой цвет. Их словно поливали белой краской из пульверизатора. В несколько коротких секунд Вениамин Губенко поседел. Только у правого виска волосы остались прежнего, темно-каштанового цвета.
Последнее, что он увидел перед тем, как предстать перед судом Всевышнего, была емкость, которую оставил в конторе Алберт Ли, и голос наркомана:
– Это – моя призовая «ампула».
И его хриплый смех.
Эта шестисотграммовая «ампула» содержала в себе многие тысячи ампул. Самая мизерная доза «гремучей смеси» убьет на месте. И Вениамин Губенко покинул этот мир, уже не так страдая. Он уже отомстил за свою смерть.
А Развеев, прижимая к груди бесценный сосуд, перелезал через забор. Потом бегом – напролом через кусты – между стволов деревьев – к машине – домой – навстречу своей смерти.
Владелец закусочной потянулся было к телефонной трубке, когда увидел облако пыли перед заведением и десяток машин с мигалками, но оперативность группы захвата была на высшем уровне. Кто-то, уже стоя в дверях, пообещал ему отстрелить руку. Хозяин резко отдернул ее от аппарата.
– Упал! Руки за голову!
Двое вооруженных людей шагнули за стойку и прошли в бытовое помещение. Они быстро обшарили каждый угол, извлекли из ящика стола пистолет и вернулись обратно.
Милицейские машины, проехав по побочной дороге около трехсот метров, свернули в лес. В них осталось по одному человеку, остальные, используя кустарник и деревья как укрытие, почти вплотную придвинулись к ферме и затаились, взяв огороженный участок в кольцо.
Руководил операцией сам Виктор Березин. Помогал ему начальник 19-го участка милиции майор Михаил Смирнов.
Павел заметно волновался, волновалась и Елена Козина, держа на плече тяжелую видеокамеру.
– Все в порядке, – успокаивал ее журналист, пытаясь унять внутреннюю дрожь. – Мне понравилось, как ты работала с Никитой Павлюком. Действуй так же спокойно, слушай репортаж, и тебе все будет понятно – когда нужно снять крупный план или еще что-то.
Девушка только кивала, прищурившись в видоискатель.
– Уберите прессу подальше, – распорядился Березин.
Вооруженный автоматом омоновец настойчиво потянул Павла за рукав.
Журналист предпринял попытку возразить:
– Послушайте, Виктор Сергеевич…
Но Березин даже не выслушал его.
– Я сообщу вам, когда вы сможете приступить к съемке. В ближайшее время ничего интересного не предвидится. Ступайте в компанию к нашему оператору. Не беспокойтесь – захотите лезть в пекло, удерживать вас никто не станет.
Минуты ожидания превратились для Павла в горячую резину.
Возле закусочной осталась только одна машина. Трое спецов в цивильных костюмах непринужденно поедали дармовые бутерброды, запивая их лимонадом. Хозяин живым трупом стоял за стойкой под невидимым прицелом пистолетов. Спецназовцы жевали беспрестанно уже тридцать минут, а гостей из Москвы еще не было.
Но вот на дороге показалась «Газель», мигающая левым поворотником. То же самое делали две легковые машины. Ни один из пассажиров даже не посмотрел в сторону закусочной.
Тотчас по рации пошло сообщение, что «гости» приехали, встречайте.
Но Виктор Березин, скрываясь в чаще, только проводил их глазами. Проводили их и объективы видеокамер. Елена Козина теперь удобно расположилась рядом с начальником УВД прямо напротив ворот зверофермы.
Охранник у ворот почтительно вытянулся перед высокими гостями. Гости, выходя из машин, проигнорировали его. Елена Козина при максимальном увеличении и сносном наружном освещении фермы отчетливо увидела, как заходили желваки на скулах охранника. Она переместила камеру, снимая спешивших к офису гостей. Трое скрылись в помещении, четверо остались возле дома. Водитель, сидевший за рулем «Газели», поставил ее к дверям правым бортом. Двое рабочих начали загрузку машины.
Давид Арвеладзе и два человека с ним обогнули грузовик и скрылись из поля зрения. Их не было видно ровно две минуты. Машину к этому времени уже загрузили. Гости направились к своим машинам.
Виктор Березин отдал по рации приказ: «Начали».
В двухстах метрах от фермы взревели двигатели милицейских машин, они с включенными фарами и мигалками, оглашая окрестности сиренами, стремительно подъехали к воротам, блокируя выезд.
Березин поднес ко рту мегафон.
– Никому не двигаться! – проревел он. – Сопротивление бесполезно! Ферма окружена.
Около пятидесяти спецназовцев, вооруженных автоматами, вплотную приблизились к патрульным машинам и заняли довольно удобную позицию для ведения огня: грузовик, две легковые машины и люди в салонах были у них как на ладони.
Спровоцировал ситуацию охранник фермы. Березин собрался сказать в мегафон, чтобы люди из машин выходили с поднятыми руками, но тот неожиданно выхватил пистолет и выстрелил в омоновца у машины. Пуля разбила левую фару.
Березин облегченно вздохнул. «Огонь!» – отдал он приказ.
Операция готовилась спешно, поэтому заранее было условлено, что в случае сопротивления необходимо открывать огонь на поражение. Березину это было на руку.
Ознакомительная версия.
